Глава 25

Эмма

Стоя лишь в трусиках и бюстгальтере, я поправляла узел на галстуке Чейза, а он без малейшего зазрения совести таращился на мою грудь.

— Ты придешь вечером? — спросила я, хотя уже знала ответ.

Чейз проводил со мной каждый вечер с тех пор как пришел в мой дом после мемориала памяти, посвященного его умершей жене. Каждый вечер мы вместе ужинали за моим кухонным столом, потом перемещались на диван в гостиной, а затем в мою кровать.

— Думаю, ты специально каждое утро провожаешь меня в офис в полуобнаженном виде, чтобы я вернулся и соблазнил тебя, — ответил он, скользя взглядом по моей груди.

— Ошибаешься. Для этой цели я надеваю розовое белье. Я же знаю, насколько оно тебе нравится, — улыбнулась я.

Это была истинная правда. Чейз был неравнодушен к тому комплекту. Настолько неравнодушен, что я опасалась, что он станет для него неким фетишем.

— В розовом ты выглядишь абсолютно невинно, хотя мы оба знаем, что это далеко не так, — усмехнулся он.

— Ты такая задница, — пробормотала я, сильнее затягивая узел на шее Чейза, чтобы придушить его дразнящий смех.

— Задница? Хм… анальным сексом мы еще не занимались. Правда, я не думал, что ты из таких девушек, — снова ухмыльнулся он и вырвал из моих рук галстук.

— Заткнись! — фыркнула я, отталкивая его.

Чейз громко рассеялся, а затем схватил меня за руку и притянул к себе.

— Мне нравится, как розовый цвет оттеняет твою нежную кожу, извращенка, — все еще смеясь, сказал он.

Я пыталась высвободиться из его объятий, но это с самого начала было обречено на провал, и не только потому, что Чейз держал меня очень крепко, но и потому что я по-настоящему не боролась с ним.

Чейз продолжал обнимать меня, не заботясь, что опоздает на работу. Он перестал беспокоиться об этом некоторое время назад, и теперь каждое утро не торопился оставить мой дом.

Прекратив сопротивляться, я вцепилась в Чейза мертвой хваткой и притянула к себе так близко, как только могла. Несколько минут мы так и стояли, и как всегда в подобные моменты Чейз улыбался. Я научилась любить эту улыбку, потому что она была настолько яркой, что освещала всю комнату.

— Я бы с удовольствием остался и поборолся с тобой еще немного, но мне нужно идти, — наконец сказал Чейз, медленно выпуская меня из тесных объятий.

— Ты сбегаешь, поскольку знаешь, что я выиграю, — фыркнула я.

— Конечно. В твоих мечтах, — рассмеялся Чейз и пошел к двери, но я остановила его, как делала каждый раз, начиная с того дня, когда он пришел ко мне и решил остаться.

— Ты ведь вернешься, верно? — перестав улыбаться, спросила я, позволяя Чейзу увидеть свою уязвимость и ощутить власть, которую ему давало мое жгучее желание увидеть его снова.

Я ожидала от Чейза дерзкий остроумный комментарий, но вместо него — как и каждое утро — получила честный ответ на свой не менее честный вопрос.

— Конечно.

В его тоне слышалось твердое обещание вернуться. Это подавило чувство тревоги, которое то и дело закрадывалось в душу, после того, как я поняла — я становлюсь слишком зависимой от Чейза, который мог оставить меня без всякого предупреждения.

Как и все другие люди, что были в моей жизни до него.

*** *** ***

После ухода Чейза время ползло со скоростью улитки. Обычно по утрам он присылал мне дурашливые эсмэмэски или указания по работе, но только не сегодня. Я все больше тревожилась. Нервы были натянуты, как струна. И она лопнула от разорвавшего тишину дома пронзительного звонка сотового.

— Эмма, мне нужна услуга. Будь добра привези Чейзу сменную одежду, — услышала я голос Тани, после того, как заикаясь, ответила на звонок.

— Он опять опрокинул кофе на свою рубашку? — спросила я со смешком, вспоминая, как пару дней назад с Чейзом произошел такой случай.

— Нет. По дороге в офис Чейз попал в аварию. Он в больнице и…

Таня продолжала говорить, но я уже ее не слышала. Меня накрыло онемение. Положив трубку, я словно робот схватила рубашку и джинсы Чейза, которые только достала из сушилки, и вышла из дома.

Я не помнила, заперла ли входную дверь или гараж, но даже не обернулась, чтобы проверить. Необходимость увидеть Чейза толкала меня только вперед.

Тупая ноющая боль в груди усилилась в разы, когда я, припарковав машину на переполненной стоянке, я рванула к зданию больницы. Зал ожидания приемного отделения скорой помощи был пуст и, как и стойка регистратора. Вокруг не было никого, у кого бы я могла узнать хоть что-то о Чейзе или выяснить, куда мне идти.

Минуты показались часами, пока я ждала.

Неожиданно из-за двери в стеклянной перегородке, появилась Таня.

— Эмма, идем, — окликнула меня она.

Я хотела спросить в порядке ли Чейз, но слова не шли с языка, поэтому я молча шла за Таней, в пол уха слушая ее ворчание и не понимая ни слова. Она привела меня к палате в конце коридора, и я сразу же услышала из-за двери сердитый голос Чейза.

Волна облегчения практически сбила меня с ног. Он явно не пострадал серьезно, если мог кричать на кого-то.

*** *** ***

Чейза сидел на каталке и рычал в розовый телефон. Его брюки цвета хаки были заляпаны темными пятнами, словно о них вытирали грязные руки, а белая рубашка сплошь покрыта ржавыми подтеками крови. Распухший нос Чейза был заклеен лейкопластырем, и еще на нем виднелись медицинские скобы. Под глазами уже начали образовываться фиолетовые синяки. Волосы были взлохмачены и практически стояли дыбом, цветом резко контрастируя с белоснежным бинтом на голове.

Чейз был похож на раненого солдата, и явно испытывал боль, но он был жив, и я почувствовала еще одну волну облечения.

Я мелко дрожала. Кипящие внутри эмоции время от времени сдавливали горло, не давая дышать. Я чувствовала себя слабой и беспомощной. А для меня не было ничего хуже, чем чувствовать себя беспомощной.

Неожиданно Чейз обернулся и с раздражением указал на телефон, словно хотел поделиться разочарованием, которое вызвал у него собеседник на другом конце линии, но увидев меня, мгновенно перестал рычать.

Я попыталась унять дрожь, но не смогла. Оцепенев, я ждала от Чейза хоть какого-нибудь знака. Он озабоченно рассматривал меня. Не двигался, не говорил, только смотрел. Нежность, отразившаяся в его взгляде, сделала боль в моем сердце почти непереносимой. Наконец, он поманил меня к себе рукой в медицинской шине, и я бросилась в его объятия, практически сбивая с каталки.

*** *** ***

Не знаю, как долго я была в объятиях Чейза, пока рыдала, уткнувшись в его шею. Он гладил меня по спине, пытаясь успокоить, и это помогало. Его прикосновения утешали, как и его аромат, даже не смотря на то, что он был смешан с запахом засохшей крови.

— Ты ведь понимаешь, что окончательно испортила мою рубашку своими слезами? — насмешливо прогнусавил он.

Я улыбнулась и ущипнула его за бок.

— Перестань, я уже достаточно пострадал сегодняшним утром, — пожаловался Чейз.

В палату вошла медсестра и я отодвинулась, чтобы дать ей возможность проверить пациента. Но Чейз не отпустил меня от себя, по-прежнему обнимая одной рукой за талию.

Завершив осмотр, сестра сказала, что серьезных травм нет, и врач собирается отпустить Чейза домой.

— Ты можешь позже поблагодарить Кейт за то, что она позаботилась о твоей дерьмовой машине, — сказала Таня, заходя в палату сразу после того, как ее покинула медсестра.

Признаться, я и не заметила, что она вышла из палаты во время моего нервного срыва.

— Моя машина не дерьмовая, — спорил Чейз, за что получил от Тани презрительный взгляд.

Фыркнув, она начала рассказывать мне, что его машина превратилась в гармошку, после того как в нее врезался автомобиль, водитель которого заснул за рулем. Неуправляемая машина выехала на встречную полосу и столкнулась с машиной Чейза лоб в лоб.

— Тебе повезло, что ты сломал нос, а не что-то посерьезнее, — проворчала Таня.

— Ты ведешь себя так, словно это я виноват в аварии или нарочно ее спровоцировал, — рыкнул Чейз, но в том состоянии, в котором он находился, его гнев не произвел должного эффекта.

— Я не это имела в виду, — примирительно начала Таня, — я просто волновалась о тебе. И, судя по всему, Эмма тоже.

Стоило только Тане произнести мое имя, как Чейз тут же напрягся. Очевидно, его, равно как и меня, беспокоило, что мы нарушали собственные правила.

— Эм… да, я волновалась. — Я вызывающе вздернула подбородок, и, отойдя от Чейза, отвернулась, чтобы вытереть мокрые от слез щеки. — Но только из-за того, что он испортил свое красивое лицо. Ведь это единственная привлекательная черта твоего брата, учитывая его характер.

Чейз с облегчением рассмеялся.

— А я-то думал, что ты плакала из-за того, что теперь я не смогу дышать через нос. — Он игриво задвигал бровями. — Ведь это значит, что пройдет немало времени прежде, чем ты ощутишь мой рот ниже своего экватора.

Таня с отвращением фыркнула.

— Вы двое и дальше можете изображать страусов и прятать голову в песок, делая вид, что не испытываете друг к другу чувств. Но вам не удастся одурачить ни меня, ни себя самих, — заносчиво произнесла она и вышла из палаты.