Глава 22

Мигель просит тайм-аут

Суббота, 14 декабря.

Спальня дока.

Эванстон, штат Иллинойс.

Мигель восхищенно рассматривал спальню Олдриджа. Она была огромной — гораздо больше квартирки Мигеля — и оформлена в роскошном, но все же мужском стиле.

У кровати было массивное изголовье из искусно вырезанного темного дерева и небольшая соответствующая подножка. Стены затянуты темно-зеленой тканью вместо привычных обоев и стеновыми панелями, изготовленными из того же темного дерева, как и вся мебель в спальне. У стены стоял черный камин со встроенными книжными полками, на деревянном полу — персидский ковер, в одном углу — громадный шкаф, а в другом — старинный письменный стол, а у камина — кресло.

— Офигеть, — пробормотал Мигель. — Настоящий, мать твою, музей, а не спальня.

Олдридж стоял в дверном проеме.

— На кровать, — потребовал он. — Как я тебе говорил. На четвереньки. Не заставляй меня повторять.

Мигель забрался на постель, но все равно спросил:

— А что тогда будет? Накажешь меня? Лишишь каникул?

Олдридж пересек комнату и остановился у края кровати, проводя ладонью по обнаженной спине Мигеля.

— Я могу запороть твои оценки.

— Эй. Это несправедливо.

— Я могу тебя заставить сотню раз аккуратным почерком написать: «я буду слушаться своего Профессора и делать все, что он велит».

Мигель передернулся.

— Я могу отсосать на «пятерку». Снова.

— Хм, — хмыкнул Олдридж. — Или я могу отыграться на твоей попе, — он резко шлепнул Мигеля по заду.

От удара Мигель замер. На этот счет он был не до конца уверен в своих ощущениях. Это не было нарушением договоренности, но и понравиться Мигелю не могло. Но не успел он ничего сказать, как Олдридж ударил его по второй ягодице.

— Э-э... — начал было Мигель.

— Закрой рот и прими наказание, — Олдридж снова ударил по той же половинке, и ситуация от «не так плохо» перешла в «это реально бесит».

— Погоди, — в голове всплыло слово. — Желтый.

— Блять, — Мигель всем телом ощутил, как Олдридж испарился. — Черт, блин, блять!!!

Мигель перекатился на спину, и ему мгновенно полегчало. Отшлепанную задницу не то чтобы сильно жгло, но сам факт, что Мигель находился в таком положении, был совершенно неправильным. И ситуацию не улучшало то, что Олдридж стоял у камина, одновременно смущенный и испуганный. Совсем не позитивно.

— Успокойся. Я попросил тайм-аут, а не прекратить, понимаешь?

Олдридж с мрачным лицом стоял неподвижно.

— Как скажешь, — губы едва шевелились во время разговора.

— Как скажу, блять. Иди сюда. Давай обсудим все, мать твою, как взрослые, — Мигель подтянул колени и сложил поверх них руки.

— Не уверен, что здесь есть что обсуждать, — проговорил док своей высокомерно-профессорской интонацией. — Я перешел черту. Извини, — он коротко, но как-то жутко хохотнул. — Похоже, Тим оказался прав.

— Ой, да блять, ради всего святого! Иди сюда.

Пару секунд Олдридж выглядел возмущенным, но все равно пошел к кровати, будто его тянуло к ней против воли.

Мигель похлопал по месту рядом с собой.

— Сядь. Давай поговорим.

Док, как деревянная кукла, сел на постель, занимая при этом минимальное пространство.

— Хорошо. Я сел.

— Окей. Понимаю, мы оба полные профаны в этой «Дом/саб» теме, но ведь «желтый» означает остановиться и обсудить, так?

Лицо Олдриджа приобрело свекольно-красный оттенок, но нейтрального выражения не сменило.

— Думаю, да.

— Поэтому мы сейчас все обсудим. Я ведь не «красный» сказал?

— Нет, — такое ощущение, что Мигель разговаривал с одним из своих младших кузенов, которого застукали за хулиганством.

Мигель вздохнул. На короткое мгновение он задумался, стоил ли док всех потраченных усилий, но потом посмотрел — по-настоящему посмотрел — на мужчину и заметил, что Олдридж был на грани того, чтобы расклеиться от одного неверного слова. Сердце Мигеля сжалось. Перевоспитывать кого-то было глупо, но он должен был сделать хоть что-то, чтобы помочь. Мигель даже не мог смириться с мыслью оставить все, как есть. Но смотивировала его не жалость, по крайней мере, не она одна. Мигелю отчаянно хотелось вернуть того мужчину, который временами появлялся. Того уверенного и собранного, полностью контролировавшего ситуацию. И вопреки всему, Мигель хотел неуверенного Олдриджа. Почему — он не знал, но нравились ему оба варианта. Мигель мечтал, чтобы его трахнул первый, и жаждал пообниматься со вторым. Но самой главной проблемой, по мнению Мигеля, было то, что объятия в меню Олдриджа не значились совсем.

И, возможно, они над этим смогут поработать в дальнейшем.

— Окей, начнем по порядку, — произнес Мигель. — Порка не для меня.

Олдридж отвернулся, но Мигель успел заметить покрасневшее лицо.

— Я понял. Уже. Этого больше не повториться, даю слово.

— А здесь я вынужден тебя остановить. Я не против того, чтобы ты меня отшлепал, если тебе это так нравится. Потому что я заметил, как у тебя срывает резьбу. Но меня это так же моментально не заводит. Но и не отталкивает, — поспешил добавить Мигель. — Я мог бы этим заниматься, в правильном настроении и все такое. Просто сегодня я не готов.

— Извини еще раз.

Невозможность коснуться Олдриджа расстраивала. Мигель хотел заверить, что все в порядке, но одними словами это было нелегко передать.

— Не стоит. Хватит, — Мигель замолчал и глубоко вдохнул, успокаиваясь. — Окей. Значит так, на кухне ты разрешил мне ласкать член и держаться за бедра?

Олдридж кивнул.

— И это было нормально?

Олдридж снова кивнул.

— Почему?

Олдридж перестал кивать и, видимо, задумался над вопросом.

— Ты сначала спросил. Господи, — он накрыл руками лицо. — Боже мой. Мне и в голову не пришло...

— Чувак. Все в порядке. Серьезно. Но да, прежде чем отшлепать меня лучше всего сначала спросить. Иногда я могу согласиться и от этого кончить. Просто не сегодня. Хорошо?

Олдридж кивнул и рассмеялся.

— Ну, это очень эффектно убило настроение.

Мигель фыркнул.

— Ага, но это важно и просто необходимо обсуждать.

— Я понимаю, — но сказал Олдридж неуверенно. Не из-за слов Мигеля, а из-за общей ситуации в целом.

— Давай договоримся. Я начну. Сегодня я хочу чувствовать тебя в себе.

Олдридж повернулся к Мигелю и одарил его недоверчивым взглядом.

Мигель успешно его проигнорировал и продолжил.

— И хочу видеть тебя в процессе. Я хочу замечательную, проверенную временем миссионерскую позу с тобой сверху. Я хочу видеть твое лицо во время оргазма. Как ты кончишь в меня, — для пущей убедительности добавил Мигель. — Вот этого я хочу. А чего хочешь ты?

Лицо Олдриджа подсказывало, что сейчас он хотел находиться где-нибудь подальше, а не в центре текущего разговора. Но потом выражение сменилось, и мужчина, как будто задумался над вопросом Мигеля.

— Я никогда так не делал.

— Погоди, — не веря собственным ушам, начал Мигель. — Что?

Не удивительно, что член Олдриджа повис тряпочкой, вся кровь прилила к лицу.

— Я ни разу не занимался сексом... в такой позе.

— Никогда не был сверху и лицом к лицу? Для меня это проблематичнее, чем для тебя. Но я довольно гибкий. Как ты уже заметил.

Олдридж фыркнул.

— Да. Ты, безусловно, гибкий молодой человек, — легкая улыбка исчезла с губ Олдриджа. — Но я хотел... послушай. У меня не так много опыта. У меня было всего несколько партнеров. И многого я не делал. Можно собрать целую библиотеку из того, что я не пробовал. В основном я импровизирую: порно и воображение помогают отлично. Поэтому прости, если я все испорчу.

Мигель не стал спрашивать что именно. У него была идея получше. Мозги у парня немного поехали. У тридцатилетнего Олдриджа было еще меньше гомосексуального опыта, чем у Мигеля, который геем не был и до недавнего времени себя даже бисексуальным не считал. Поэтому идея была умопомрачительной.

— Ты справишься. Я могу... например... помочь тебе с экспериментами. Никакого осуждения. Никакого риска. Тебе только попросить нужно, и мы попробуем все. Все, что ты захочешь. И не старайся произвести на меня впечатление, и уж тем более не переживай из-за обратного. Твой извращенский флаг может спокойно развеваться.

Олдридж скептически скривил губы.

— Ага, сегодня все отлично пошло.

— Во-первых, умник, шлепками никого не удивишь. Во-вторых, ты в одной постели с невероятно горячим парнем. Для тебя все удачно складывается.

Олдридж фыркнул.

— Собственно, сейчас я не чувствую себя извращенцем, и флаг не в настроении развеваться.

— Прелестно. Тогда поцелуешь меня?

— Поцеловать?

— Угу. Я уже в курсе, как твоя тощая белая задница умеет целоваться, — Мигель сложил губы куриной жопкой.

Олдридж нахмурился.

— Ты похож на рыбу. И моя задница не тощая.

— Откуда мне знать. Я ее в глаза не видел. Ставлю на то, что она плоская, как блинчик. Черт, да она, наверняка, еще и вогнутая.

— Что? — взвизгнул Олдридж. Мигель изо всех сил старался не заржать над профессорским лицом, возмущенным от нанесенного оскорбления его телосложению.

— Я только хотел сказать, что всегда любил пышные попки, — Мигель в воздухе обозначил нужную округлость. — Но ты мне нравишься, док. И для тебя я определенно сделаю исключение, даже несмотря на впалую задницу.

— Я...

— Это проблема всех белых. Не конкретно твоя. На генетическом уровне, понимаешь?

— Ты невозможен, — прошипел Олдридж.

Мигель ухмыльнулся.

— Поцелуй меня. А еще лучше покажи задницу. Грустную, малюсенькую попку.

— Да блять! Клянусь, я завалю тебя, — Олдридж скинул штаны и пинком откинул их на пол, а затем для большей убедительности сорвал с себя рубашку. — Вот! Теперь ты целиком счастлив? — его грудь, покрытая легкой порослью волос, раздраженно вздымалась.

Мигель — дважды занимавшийся сексом с полностью одетым мужчиной — уставился на Олдриджа во все глаза. Док был стройным, но не тощим. У него, как у Мигеля, не было шести кубиков, но и пивного брюшка тоже. Док был подтянут с чертовски бледной кожей, и, несмотря на то, что волос на его теле было больше, чем у Мигеля, они были тонкими и серебристыми, практически незаметными взгляду. Мигелю отчаянно хотелось коснуться и убедиться, что на ощупь кожа такая же мягкая, как и на вид. Профессорский член, Мигель заметил, уже был полувозбужден.