— Хорошо, — отвечает Алекс.

— Все еще держит тебя в узде? — спрашивает она с легкомысленным смешком.

Мне хочется вскочить и придушить ее. Ее хихикающий смех меня чертовски раздражает. Она что-то говорит еще, но Алекс перебивает ее:

— Я был рад с тобой повидаться, Наталья, но мне кажется, ты куда-то спешила. А я хотел бы вернуться к своей невесте.

В этот момент Алекс смотрит мне в глаза, и хотя я не ненавижу тот факт, что чувствую мгновенный триумф над этой дивой, видя немного встревоженное лицо Натальи. Она сердито переводит на меня взгляд, прощается с Алексом опять же по-русски. И испаряется в ночи.

— Давняя подруга, да? — Спрашиваю я, как можно небрежнее, когда Наталья уходит. На самом деле, я ревную, но не совсем ревную, а чуть-чуть, поэтому злюсь на себя за это чувство. После того, что произошло сегодня утром и мне недвусмысленно дали понять, что я его не интересую, у нас сделка, бизнес. Мне кажется все остальное, настолько нереальным. Нереальным для меня, по крайней мере. Чем больше я стараюсь сдерживаться, тем больше мне начинают казаться реальными их отношения. Мне необходимо каким-то образом остановить себя и перестать влюбляться в Алекса. Возможно, для меня это слишком поздно, но тогда я должна взять себя в руки и остановить всю эту дурь.

— Да, — говорит он.

— Собственно, почему бы и нет? Она великолепна. — Я не могу скрыть раздражения в своем голосе, хотя уверена, что мне этого не удается. Особенно, когда я говорю правду. Наталья, действительно, великолепна. У нее длинные рыжие волосы и потрясающее тело.

Он серьезно смотрит на меня.

— Тебе не стоит к ней ревновать, Синди.

— Я вовсе не ревную. — Пытаясь засмеяться, отвечаю, но смех как-то не получается, поэтому я опускаю глаза в тарелку, чтобы не встречаться взглядом с Алексом.

Но он все равно смеется.

— Ты уже почти позеленела от ревности.

И его правдивое замечание причиняет боль, поэтому поднимаю на него глаза с холодной улыбкой и сквозь зубы заявляю:

— Это всего лишь игра, Алекс. Как, по-твоему, я должна была отреагировать, если являюсь твоей невестой, а бывшая подружка моего жениха вцепилась в тебя? Мне бы это не очень понравилось, а? И если этот случай не преминут сообщить твоей бабушке, я бы хотела, чтобы ей также сообщили о моей реакции.

— Как скажешь, Синди, — отвечает Алекс с легкой улыбкой. Ясно, что он не верит ни единому моему слову.

Я удваиваю ставку.

— Я серьезно. С чего бы мне ревновать?

— Понятия не имею, но ты слишком уж протестуешь. — Он усмехается, его глаза озорно блестят.

В этом он прав. Я, действительно, слишком сильно протестую. Если бы мне, на самом деле, было все равно, я бы закатила глаза, сказала бы что-нибудь совершенно незначащее и перевела бы разговор на другую тему. Но сейчас уже слишком поздно. Алекс видит меня насквозь. И тем самым меня очень раздражает.

— Как бы то ни было, я бы на твоем месте отреагировал точно так же, — соглашается Алекс.

Это ставит меня в тупик. Что он имеет в виду? Что он хочет сказать, что будет ревноваться, если ко мне вдруг подойдет мой бывший? Он не дает мне возможности ответить. Вместо этого подает знак официанту, говоря, что мы готовы к десерту. Я решаю не продолжать свои выяснения, оставить все как есть. Если я снова заговорю об этом, то сделаю только хуже себе. Честно говоря, Алекс не проявил к ней ни малейшего интереса.

Когда мы заканчиваем наш десерт, напряжение между нами исчезает, и я снова расслабляюсь. Алекс даже пытается меня рассмешить своим странным юмором.

Зачерпнув последний кусочек мороженого, Алекс снова подзывает официанта и говорит ему что-то по-русски. Официант уходит и быстро возвращается с двумя маленькими стаканчиками с прозрачной жидкостью. Алекс благодарит его, как только он ставит их перед нами, и я повторяю по-русски слова благодарности за ним, хотя понятия не имею, что он нам принес. Я же ничего не просила.

— Водка. — Улыбается мне Алекс. — Я знаю, что это клише — каждый русский пьет только водку, вообще-то я человек виски, но ты не можешь побывать в России и не попробовать настоящую водку. Здесь она намного лучше, чем все то, что продается в Англии. Или во всем мире.

Он поднимает стопку и улыбается мне, вызывающе глядя на меня. Я беру свою и чокаюсь с ним. Я принимаю его вызов.

— Насторовия, — ухмыляюсь я.

И слышу его ответ, поднося стопку ко рту. Я запрокидываю голову назад и залпом выпиваю всю порцию. Она обжигает горло и внутренности до самого желудка, но я стараюсь не показать вида, улыбаюсь Алексу, который сделал всего лишь один глоток.

— Мы русские, а не мексиканцы. — Ухмыляется Алекс. — Мы пьем водку, наслаждаясь ее вкусом.

— Ну что тут скажешь, — улыбаюсь я. — Вы можете увезти девушку из Лондона, но ты не можешь вытравить Лондон из девушки. Мы больше, чем просто толпа, нам нужно все или ничего.

Алекс смотрит мне прямо в глаза, и у меня перехватывает дыхание. Он не отводит глаз, допивая водку.

— Тогда, наверное, нам лучше все, нежели ничего, — тихо говорит он.

Его глаза темнеют, и я чувствую пульсирующую энергию, бегущую по всему моему телу. Я с трудом сглатываю и заставляю себя улыбнуться. Затем отвожу взгляд, будто что-то привлекло мое внимание. Магия, присущая ему, спадает, хотя мой клитор продолжает пульсировать от желания, совершенно неподвластный моему мозгу. Безжалостно подавляя отчаянное желание протянуть руку через стол и коснуться руки Алекса, я начинаю неловко ерзать на кресле, пытаясь найти удобное положение, которое не будет возбуждать клитор. Но ничего не выходит, мое ерзанье только усиливает это ощущение.

Алекс смотрит на меня с кривой усмешкой, и я чувствую себя так, будто он читает все мои потаенные мысли, ни одна часть тела не принадлежит мне. Мне не нравится это ощущение, поэтому я резко поднимаюсь.

— Мне нужно сходить в туалет.

Он хмурится.

— Тебя тошнит?

Момент ощущения, что он заглядывает мне прямиком в душу проходит, я смеюсь нормальным смехом. Он подумал, что от водки меня начинает тошнить. Он, даже не может предположить, что на самом деле происходит в моей безумной, заполненной похотью голове.

— Нет, — отвечаю я. — Иначе я не была бы англичанкой, если бы один шот так подействовал на меня.

Алекс хихикает, когда я ухожу. В дамской комнате я смотрю на себя в зеркало. Щеки пылают. В этом я виню водку, хотя на самом деле, скорее это больше связано с Алексом, тем, как он воздействует на меня. Я взбиваю волосы, мажу губы помадой, мою руки, чтобы убить несколько минут, чтобы казалось, что я, действительно, сходила в туалет. Немного успокоившись, возвращаюсь к столу, на котором появились еще два шота водки.

— На этот раз мы будем наслаждаться напитком, — говорит Алекс, когда я сажусь на свое место.

Я не уверена, что это хорошая идея, но я беру стопку и делаю глоток.

— Я не совсем могу наслаждаться этим напитком, смаковать, — поясняю я, вздрагивая, когда жидкий огонь стекает вниз по моему желудку.

— Думаю, ты бы чувствовала себя по-другому, если бы приехала сюда в январе, когда температура опускается до минус двадцати, а темнеет с трех часов дня. Нет ничего лучше, чем сидеть перед камином и попивать водку из стопки.

— В твоем случае виски.

— Вообще-то, до переезда в Лондон я больше пил водку.

Мы допиваем водку, должна сказать, я даже рада, что она закончилась. Я определенно больше люблю джин с тоником.

— Мы можем пройти в бар, чтобы выпить еще и поехать домой.

— Это зависит от того, что мы будем пить, — говорю я. Водка развязала мне язык. Я слышу кокетливые нотки в своем голосе. И почти уверена, что выпить что-нибудь еще не очень хорошая идея, независимо от того, что мы будем пить, но какого черта. Худшая вещь — Алекс трезв как стекло, на него не подействовала водка никак.

— Ты можешь заказать все, что захочешь, — учтиво говорит он. — Водка — это такой же обряд посвящения, как выпить пинту «Гиннесса» в Дублине, даже если эта дрянь отвратительна. Так, что ни в чем себе не отказывай.

— Тогда выпьем, — решаю я с кривой улыбкой. Но правда заключается в том, что я не могу дождаться, когда закончится этот вечер.

22.СИНДИ

Алекс кивает, мы встаем из-за стола, я следую за ним в бар, помещение меньше, чем ресторан, свет слегка приглушен. Алекс говорит мне найти столик, а сам идет к бару. Я ощетиниваюсь от его командного тона, но с другой стороны мне нравится, что он берет ситуацию под контроль... И я задумываюсь какой он в постели. Доминант, так я себе его представляю. Доминирующий и чрезвычайно опытный.

Я сажусь за свободный столик в дальнем углу. В центре низкого столика мерцает маленькая свеча. Я с трудом сглатываю. В таком месте между мной и Алексом может произойти все что угодно. Здесь, в этом место, никто не сможет увидеть, чем мы занимаемся.

Я слегка встряхиваю головой, проясняя. Ого! Наверное, это результат водки, которая так действует мне на мозги.

Я не собираюсь бросаться на Алекса с водкой и без нее. После того, что случилось сегодня утром, это было бы слишком ужасно. Кроме того, он мой босс. И наши отношения — деловые. Я должна относиться к нашему походу в ресторан, как к деловому ужину, а не как к чертовому свиданию. Сегодня я уже опозорилась перед ним, приревновав его к бестолковой бывшей. Больше я не собираюсь ставить себя в неловкое положение.

Алекс подходит к столу и подтверждает мои догадки, что наши отношения всего лишь бизнес, занимая место напротив меня, не садиться рядом со мной на велюровый диван. Я раздражаюсь еще больше, чувствуя укол разочарования. Я хотела бы почувствовать его ногу, прижатую к моей ноге, и тепло, исходящее от его тела.

Он пододвигает ко мне мой стакан, и я улыбаюсь, увидев в нем дольку апельсина. Он помнит, что мне нравится. Я беру свой стакан и делаю глоток. Джин с тоником — рай после водки.

Я ставлю стакан и откидываюсь на спинку дивана.