– Нет! – вне себя от ужаса закричала Бренда. – Ради Бога, Гриффин, не надо! Не уходи, останься со мной…

Она всхлипывала, дрожа всем телом и в панике представляя себе, как останется одна, совершенно одна на этом ненадежном уступе. Гриффин решил наказать ее… сейчас он уйдет и не вернется… бросит ее умирать… Он вовсе не собирается искать помощи, он…

– Бренда, я должен уйти. Клянусь тебе: если ты сделаешь все, как я скажу, ничего плохого с тобой не случится. Ты слышишь? Доверься мне…

С губ девушки сорвался истерический всхлип. О Господи! Если б она доверяла Гриффину, то вообще не свалилась бы в пропасть. Но разве можно поверить этому человеку… положиться на его слово? Это так опасно… и больно…

Он может просто уйти и бросить меня одну, думала Бренда. Никто никогда не узнает правды, и все сочтут случившееся очередным несчастным случаем.

– Бренда, обещай, что послушаешься меня. Не двигайся с места, хорошо?

Как он мог догадаться, что именно это я и задумала? – удивилась девушка. Она решила попытаться вскарабкаться наверх. Как это сделать, Бренда еще не знала, но…

– Обещай мне, Бренда…

Обещать? Довериться ему?! Девушка прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Не могу! – в отчаянии крикнула она. – Не могу…

– Тогда я не смогу уйти за помощью, – сказал Гриффин. – И поскольку в одиночку мне тебя не вытащить, останется только одно…

Сердце Бренды гулко оборвалось в пустоту. Он уйдет. Уйдет и оставит ее одну.

– Я не могу спасти тебя, Бренда, но, по крайней мере, могу умереть вместе с тобой.

Умереть?.. Девушка повернула голову и увидела, что Гриффин присел на краю обрыва, собираясь спуститься вниз, к ней.

– Не надо! – В этом возгласе смешалось все: боль, страх, пронзительная нежность. Гриффин готов умереть вместе со мной! – пело ее сердце. – Я все сделаю, как ты просишь, – глотая слезы, заверила его Бренда. – Я дождусь тебя… обещаю.

– Бренда!

Выплывая из мучительного забытья, девушка с трудом открыла глаза. С тех пор, как ушел Гриффин, миновала, казалось, целая вечность. Вначале она храбрилась, ободренная мыслью, что он готов был пожертвовать жизнью, лишь бы остаться с ней, но постепенно ее одолела паника. Бренду подмывало подняться на ноги и попытаться выбраться наверх, и это искушение становилось с каждой минутой все сильнее.

Но ведь я дала Гриффину слово не шевелиться, вспомнила девушка, и вдруг тугой комок подкатил к ее горлу. Что, если он все-таки меня обманул?

– Бренда! – снова раздался голос Гриффина.

Все это время она то впадала в полузабытье, то приходила в себя, и оттого, решив, что у нее уже начались слуховые галлюцинации, даже не подняла головы. В этот момент маленькие осколки камней тонкой струйкой осыпались на уступ, и девушка вздрогнула от испуга.

– Бренда!

Да, это Гриффин. Только почему-то его голос доносится не сверху, со скалы, а откуда-то сзади.

Девушка осторожно повернула голову и едва не закричала от радости. Гриффин, обвязавшись страховочной веревкой, медленно, дюйм за дюймом спускался к ней по отвесному склону.

Лишь теперь Бренда поняла, почему он так настойчиво заклинал ее не двигаться с места. Каждое его движение обрушивало вниз струйки сланцевого крошева, и эти каменные ручейки сливались, постепенно превращаясь в грозный поток.

Скорчившись на узком ненадежном уступе, девушка неотрывно смотрела на Гриффина. Слезы текли по ее лицу, промывая в пыли светлые дорожки, но она не осознавала, что плачет, пока Гриффин, оказавшись уже совсем близко от нее, не проговорил:

– Не плачь, родная моя! Все в порядке, все будет хорошо. Спасатели уже выслали за нами вертолет, скоро он будет здесь.

С этими словами Гриффин осторожно опустился на уступ рядом с Брендой.

Она бросила выразительный взгляд на отвесный склон, по которому он только что спустился к ней.

– Нет, – разгадав ее мысли, сказал он мягко, – это слишком рискованно.

Однако он пошел на этот риск для того, чтобы оказаться рядом с ней! Сердце Бренды болезненно сжалось, слезы брызнули из глаз.

– Все хорошо… все будет хорошо… – повторял Гриффин как заклинание, осторожно придвинувшись к ней и бережно притягивая ее к себе.

От него исходил знакомый, кружащий голову запах, а придерживающая ее рука была такой теплой, сильной, надежной… Бренде захотелось броситься в объятия Гриффину и взмолиться, чтобы он держал ее еще крепче и никогда не отпускал, но она понимала, что нельзя шевелиться. На уступе едва хватало места для нее самой, а Гриффин вынужден был сидеть на корточках.

В одиночестве лежа на неверном уступе, Бренда вопреки всему в глубине души отчего-то твердо знала, что действительно может довериться Гриффину, что он никого не способен бросить на произвол судьбы.

Но если я смогла доверить ему свою жизнь, вдруг осенило ее, то почему бы не отдать ему свое сердце… свою любовь?

– Не нужно было тебе спускаться сюда, – дрожащим голосом прошептала девушка. – Ты так рисковал…

– Я хотел быть с тобой, – просто ответил Гриффин и, отыскав ее руку, ободряюще сжал холодные пальчики. – Ей-богу, – серьезно добавил он, – это приключение вовсе не входило в мои планы.

– В самом деле? – попыталась пошутить Бренда. – А я-то думала, что именно таким образом ты решил убедить меня в пользе своих курсов. Полная зависимость одного человека от другого – хороший довод! – И снова в глазах ее заблестели слезы. – Ради чего ты рисковал жизнью? Это я во всем виновата…

– Нет, я, – сурово поправил ее Гриффин. – Я ведь еще утром почуял неладное, но подумал, что ты…

– Что я дуюсь из-за вчерашнего? Гримаса боли исказила вдруг побелевшее лицо Бренды, и он тотчас встрепенулся:

– Что такое? В чем дело?

– Ни в чем, – тихо ответила она. – Просто я… – Девушка подняла голову и заглянула ему в глаза. – Ох, Гриффин, если с тобой… если с нами что-то случится… Мы ведь так до конца и не узнали друг друга. Мне так хотелось ласкать тебя, целовать, умирать от счастья в твоих объятиях… но мы ничего не успели. Когда ты ушел, я все время думала об этом. Какой я была дурой! Как много времени потеряла зря… Ты был прав, я просто не хотела доверять тебе. Потому что боялась.

И Бренда срывающимся голосом рассказала ему печальную историю Сандры. Когда она смолкла, он не проронил ни слова, и ей показалось, что на его лице появилось раздражение.

– Знаю, я судила о тебе предвзято, – хрипло прошептала девушка. – И ты угадал: я боялась довериться кому бы то ни было именно потому, что когда-то потеряла отца и маму… Но, ради Бога, Гриффин, не надо ненавидеть меня за это.

– Ненавидеть? Тебя? – Его голос звучал хрипло, словно он наглотался сланцевой пыли. – О Господи, Бренда!.. Как можно тебя возненавидеть?! Уж если кто и достоин ненависти, так это я сам. Мне следовало проявить терпение и действовать очень осторожно, а я был прямолинеен, настойчиво требуя от тебя доверия, на которое ты была не способна. – Вдруг он смолк и, сдвинув брови, запрокинул лицо к небу. – Слышишь? Это вертолет!

Бренда внимательно прислушалась и тоже различила едва слышный рокот мотора.

– Скоро все закончится, – сказал Гриффин, – и тогда… – Он одарил девушку таким взглядом, что ее бросило в жар. – Тогда мы осуществим наконец все свои заветные мечты!

– Думаю, нам придется потратить на это всю оставшуюся жизнь, – лукаво отозвалась Бренда.

Голова у нее шла кругом – и не только от радостной мысли, что скоро придет спасение. Странная, непривычная легкость пьянила девушку, потому что минуту назад она впервые в жизни открыла другому человеку душу и поделилась с ним своими самыми потаенными мыслями. И не кому-то, а тому самому, единственному, кто был этого больше всех достоин!

Счастье вскипало в ней, легкое и хмельное, точно пузырьки шампанского, и Бренде казалось, что она вот-вот взлетит.

– Гриффин… – прошептала она, не в силах выразить переполнявшие ее чувства, и нежно провела ладонью по его щеке.