Глава 22

- Мы смотрим на тебя, потому что это звучит не как технический термин, Эмбер, - ответил Лукас. – Скорее как фраза на чужом языке. На языке другого улья.

- Что? – Я покачала головой. – Это не может быть правдой. Зачем адмиралу нашей морской фермы знать язык другого улья?

- Люди из служб торговли и политики иногда получают импринтинг языков других ульев, - сказала Эмили. – Возможно, и адмирал обладает вложенным знанием чужого языка.

- Дайте мне минуту это проверить. – Лукас достал инфовизор, постучал по нему и кивнул. – Электрикам удалось установить безопасную связь с ульем.

Он быстро поработал на инфовизоре и сморщил нос.

- Импринтинг адмирала не включает языков. Я поискал фразу, упомянутую Эмбер. Пришлось гадать над написанием, но я получил весьма вероятный вариант. Фраза означает что-то вроде: «Я говорю с тобой от сердца». Эмбер, в контексте, который ты видела, это имеет смысл?

- И большой смысл.

Лукас оглядел членов тактической группы.

- Когда мы узнали о риске санкций для нашего улья и об угрозе жизни Мортона, то обсудили возможность участия другого улья в инцидентах на ферме. Мы решили, что отдаленное положение фермы на побережье делает ее чувствительной к действиям вражеских агентов, но они едва ли предприняли бы подобные атаки.

Он вздохнул.

- Теперь мы наткнулись на подозрительный факт - адмирал морской базы думает фразами на чужом языке – и должны перепроверить свою логику.

- Мы знаем, что сам адмирал не может быть вражеским агентом, - заметил Карим, - поскольку Эмбер увидела бы это в его разуме. Но возможно, он услышал эту фразу от того, кто таковым является.

- Я по-прежнему не считаю эти инциденты работой вражеских агентов, - вступил Гидеон. – Я мог бы поверить, что другой улей попытается устроить саботаж на морской ферме, чтобы на улей наложили санкции, но вражеский агент наверняка провел бы несколько пугающих нападений, а не организовывал месяцами длинную серию происшествий.

- Я согласна, - сказала Эмили. – Каждый раз, устраивая инцидент, вражеский агент рисковал быть пойманным, а в результате его улей пострадал бы от серьезного наказания со стороны Организации объединенных ульев.

- Что приобрел бы другой улей, подвергнись мы санкциям? – спросил Лукас. – Я разговаривал по секрету с нашими информаторами в службах политики и торговли. Они утверждают, что мы находимся в хороших отношениях со всеми соседними ульями и не вовлечены в какое-либо торговое соперничество.

- У нас плохие отношения с ульем Генекс, - указала Халли.

Лукас рассмеялся.

- Действительно, плохие. Но в настоящее время Организация объединенных ульев проводит полномасштабное расследование в улье Генекс.

Эмили кивнула.

- Генекс не стал бы участвовать в саботаже, когда там бродят орды инспекторов и расспрашивают о причинах каждого вылета, каждой торговой сделки и обмена персоналом за последние двадцать лет.

- Возможно, есть простое объяснение этой фразы адмирала. – Лукас постучал по инфовизору. – Я пошлю Джунипер сообщение и попрошу мне позвонить. Будем надеяться, ей удастся скоро оказаться вдалеке от чужих глаз и...

Лукаса прервал звонок инфовизора.

- Это произошло примечательно быстро. Чтобы не тратить время на представления, тактическая группа может отойти в дальний конец комнаты? Тогда Джунипер увидит только Эмбер и меня.

Люди поменяли положение, и Лукас спроектировал изображение Джунипер на стену помещения 1c7738. Она держала инфовизор в правой руке и смотрела на экран, поэтому я видела только ее голову и плечи. Джунипер куталась в толстую куртку, волосы развевались на ветру, а на заднем плане за ее спиной я заметила гальку, песок и небо.

- Джунипер, ты одна и в стороне от камер наблюдения? – спросил Лукас.

- Да, сэр, – быстро проговорила Джунипер. – Как только увидела приближение ваших самолетов, я подумала, что вы захотите мне позвонить, и пошла на пляж. Безопасность морской фермы не может устанавливать оборудование слежения на пляжах, потому что приливы уничтожат его. А любого прохожего я разгляжу издалека.

Она перевела дух.

- Персонал самолетного ангара рассказывает всем, что вы привезли трех носачей. Один из них читал мой разум?

- Да, - ответил Лукас. – Я привез с собой трех носачей, но полагаю, что именно тот, кто читал твой разум, будет делать большую часть работы.

- Должно быть, вы взяли с собой много других людей, если вам понадобилось семь транспортных самолетов. А зачем вас сопровождало такое огромное количество истребителей?

- Боевые самолеты должны были показать жителям фермы, что улей всерьез воспринимает их проблемы, - объяснил Лукас. – Это сработало?

- Да, сэр, - с готовностью ответила Джунипер. – Небо почернело от самолетов, а звук их моторов напоминал гром. Мы никогда не видели ничего подобного. Что произойдет дальше? Вы хотите, чтобы я пришла в Убежище и помогла вам, сэр?

- Я хочу, чтобы пока ты держалась на заднем плане, наблюдала за реакцией людей на меня и помогала нам общей информацией. Сейчас у меня есть к тебе несколько вопросов. Днем адмирал выступит в прямом эфире с молла. Я намерен присоединиться к нему и сказать несколько слов. Это выглядит хорошей идеей?

- Определенно, сэр. Все эти самолеты... Да, они смотрелись очень впечатляюще, но и пугающе. Все думали, что вы привезли с собой сотни носачей. Работники ангара рассказали, что их только три, но вы все равно должны появиться в прямом эфире и убедить людей, что силы улья возглавляет человеческое существо.

- Это превосходное замечание, - сказал Лукас. – У меня есть еще один вопрос. У кого-то из жителей фермы есть причина использовать фразы из языка другого улья?

Джунипер, казалось, удивилась

- Полно, сэр. Что это за фраза?

- C’est mon coeur qui te parle, - процитировал Лукас.

Джунипер кивнула.

- Обычно люди используют фразы из языка другого улья, потому что их прибило к нашему берегу, или они тесно связаны с теми, кого к нам принесло. Но именно эта фраза стала популярна на всей ферме. Ей могут воспользоваться практически все, подчеркивая свои сильные чувства к чему-то.

- Ты можешь мне объяснить термин «прибило к берегу»? – попросил Лукас.

- Так говорят о кусочках дерева, которые море выбрасывает на пляж. Те же слова мы используем для людей, которые попали к нам с других морских ферм. Иногда их оставляют здесь чужие рыбачьи лодки, или они находят работу на наших, или наши люди переселяются на другие морские ферму.

- Люди могут перебираться между морскими фермами разных ульев? – напряженным тоном спросил Лукас. – Правила этому не противоречат?

- Ну, ты не можешь отплыть на другую ферму до восемнадцати лет, а люди с импринтингом вовсе не могут менять место. Если они хотят переехать на другую ферму, то должны выполнить процедуру межульевого договора, а значит, их импринтинг удалят.

На лице Джунипер появилось болезненное выражение.

- Одному из пастухов с Высокой складки удалили импринтинг в прошлом году перед переездом сюда. Люди говорят, что он не знает множество простых вещей, например, сколько ему лет и умеет ли он ездить верхом.

Лукас поморщился.

- К сожалению, с годами импринтинг и личные воспоминания переплетаются, поэтому невозможно стереть вложенные знания, не повредив все связанные с ними личные воспоминания. Чем дольше знания оставались в голове, тем более разрушительны последствия их удаления.

- В любом случае, люди без импринтинга свободны перемещаться между морскими фермами, если пожелают, - сказала Джунипер. – Они лишь должны следовать основным правилам, наложенным межульевым договором на подобные перемещения. Вы можете взять лишь ту одежду, что унесете на спине, и никогда не говорить о своем прошлом или ферме, оставленной позади.

- Что происходит, если кто-то нарушает эти правила? – спросил Лукас.

- Тех, кого ловят на ввозе технологии с морской фермы другого улья или при попытке украсть наши технологии, должны передавать Организации объединенных ульев. Если кто-то слишком много говорит о других морских фермах, адмирал отправляет его обратно. Думаю, адмиралы с других ферм делают то же самое.

- Спасибо за объяснение, - сказал Лукас. – Я бы хотел, чтобы ты позвонила мне перед началом прямого эфира. На этот звонок ответит один из членов моей тактической группы, которые продолжит говорить с тобой во время эфира и передавать мне любые полезные предложения.

- Я без проблем сделаю это, если буду уверена, что успею домой к ужину с родителями и братьями. Мои родители очень раздражаются, если я пропускаю ужин, не предупредив их заранее. Они говорят, что это неосмотрительная и возмутительная трата хорошей еды.

Я моргнула и вступила в разговор.

- То есть, ты живешь с родителями, Джунипер?

- Конечно. Мои родители – морские капитаны. Но на этот раз они не уплыли с флотилией, потому что хотели встретить меня после улья. Когда мне исполнится восемнадцать, я смогу попросить комнату в одном из общежитий, но скорее останусь с родителями, пока не получится обзавестись собственным домом.

- О, - ровно сказала я.

- Тогда я буду позже ждать твоего звонка, Джунипер, - заключил Лукас.

Он закончил разговор, и я пораженно взглянула на него.

- Джунипер семнадцать, и она еще живет с родителями!

- Да, это еще одно крупное общественное различие между фермой и ульем. – Лукас в отчаянии всплеснул руками. – Но рассмотрение влияния этого момента придется оставить на потом. Сейчас надо сосредоточиться на том, что люди без импринтинга свободно перемещаются между морскими фермами.

Лукас пробежался пальцами по волосам.

- Это объясняет множество смущавших нас вещей. Улей не хочет, чтобы люди, меняющие ферму, брали с собой ценные знания или технологии, поэтому важные посты занимают только те, кто получил импринтинг, а простые вещи ферма производит сама.