По идее, следовало бы сейчас позвонить в магазин и выяснить, что там у них происходит на самом деле и по какому праву Ральфу Уорбертону дали телефон ее подруги. Да и подруга тоже хороша! Тут же сообщила этому типу ее адрес.

Если придется вернуть покупки, она, безусловно, это сделает. Пожалуй, другого выхода не придумаешь. Однако, как смел этот подлец оговаривать ее! Сам заварил кашу, пусть сам ее и расхлебывает! Успокоиться все никак не удавалось, вот и кофе она пролила прямо на руку — немудрено, ведь так дрожали ее пальцы! Что странного она ему сказала? Совсем даже ничего, и незачем было обвинять ее в нечуткости! Любая другая на ее месте реагировала бы точно так же. Конечно, можно пожалеть эту неизвестную Холли: как все-таки неприятно, даже ужасно, когда любимый мужчина вот так продает твою одежду! Но для Холли было бы еще хуже увидеть, как ее мужчина заигрывает с другой-с ней, Элис, да еще и прикасается… В общем, пусть бедняжка не жалеет ни о чем и держится от него подальше.

В то же время Элис не оставляли и другие мысли, более сокровенные. Ральф Уорбертон притронулся к ней, как будто знал наверняка, как она это воспримет. Недаром в его всезнающих серых глазах мелькнуло выражение триумфа и сознание того, что Элис знает об этом. Нахал явно заметил ее возбуждение. Элис почувствовала, что уже ненавидит Уорбертона. Холли без него обойдется, и нечего было даже думать улаживать их ссору. Не вернула одежду — ну и ладно, он виноват, ему и отвечать! В конце концов, на ее счастье, он не из тех мерзавцев, что вынашивают планы мелкой мести. По крайней мере, ей так показалось.

2

Элис стояла у окна гостевой спальни в большом доме Стриклендов.

Из окна открывался зимний пейзаж — провинциальный городок, засыпанный снегом. Они с Роджером приехали только сегодня, хотя их ждали накануне вечером. А опоздали из-за аварии — машина Роджера сильно пострадала, когда они выезжали со стоянки. Пришлось воспользоваться малолитражкой Элис, к досаде Роджера, — он терпеть не мог дешевые автомобили. Тем не менее, после одиннадцати они уже были на месте. Миссис Стрикленд, обожавшая сына, заключила его в объятия. Элис ждал более сдержанный прием — мамаша одарила ее ледяной улыбкой и подставила прохладную гладкую щеку для поцелуя.

Первые ее слова после «здравствуйте» были:

— С ужином мы вас не дождались, откладывать его было больше нельзя. Папа очень следит за тем, чтобы за стол все садились вовремя! Роджер, сынок, ты же сам все это знаешь!

— Это Элис виновата, — ответил Роджер, и хотя это было неправдой, он с раздражением обрушился на девушку:— Я же говорил тебе, что надо покупать приличную машину, а не черт — те что! Мамочка, извини нас, нам по пути пришлось, ко всему прочему, еще и заправляться.

Элис, стиснув зубы, улыбнулась. Да, Роджер для матери — свет в окне! Тем не менее, такого предательства по отношению к себе она никак не ожидала. Ладно, решила Элис, посмотрим, что будет дальше. Роджера торжественно препроводили в кабинет к отцу, а саму Элис с ходу взяла в оборот мамаша. Миссис Стрикленд стала расспрашивать девушку о ее семье, образовании и воспитании. Далее последовали прозрачные намеки, что это еще большой вопрос — годится ли Элис в жены ее драгоценному сыну или нет… И все это было преподнесено без тени смущения.

Да, с самого начала все пошло не самым лучшим образом. А она так хотела встретить Рождество среди близких ей людей, в какой-нибудь глуши, в живописном месте, там, где выпадает много-много снега!

Здесь была относительная глушь, лежал снег, но не было главного — близких людей, которые встретили бы ее не то что с любовью, об этом она уже и не мечтала, а хотя бы с элементарным радушием! И Роджер вел себя как-то странно.

Казалось, что, пока они собирались и ехали, ОН находился на волоске от нервного срыва. И дело было вовсе не в том, что пострадал его драгоценный автомобиль…

Элис пребывала в недоумении: все выглядело более чем подозрительно, начиная с покупки подарков для его родных. Чего только Роджер не сказал ей! При этом — договорился до того, что очень, очень сомневается, способна ли Элис вообще кому-нибудь из его родных прийтись по душе! Поэтому он неоднократно очень подробно принимался инструктировать девушку, как и что делать, что говорить, что надевать на себя. И кошмар этот длился целую неделю! В один из таких «замечательных» дней невзначай забрела на огонек Джулия. Роджер как раз толковал о том, что брючный костюм на семейном празднике, даже если он и от известного кутюрье, — вещь просто недопустимая. Особенно на обеде у его родных, Когда он ненадолго вышел, подруга незамедлительно дала волю своим эмоциям.

— Моя дорогая, я что-то не поняла, о чем он. В каком веке родились его родители?

Элис смутилась, попыталась сменить тему, но чуткая Джулия ушла от нее сама, видя, как расстроена подруга. Тему сменили, но новая оказалась ничем не лучше прежней:

— Расскажи, чем кончилась история с магазином? Нашел тебя тот мужчина с приятным голосом — как его?.. Ах да! Ральф Уорбертон!

И тут Элис поведала Джулии историю встречи и знакомства с Уорбертоном. Поведала и о своих сомнениях — как поступить дальше?

Джулия настояла на том, чтобы позвонить магазин. Автоответчик бодрым голосом сообщил, что хозяйка вынуждена временно закрыть магазин из-за болезни родственника, причем на неопределенный срок. Джулию такой исход не смутил.

— По-моему, ты сделала прекрасные покупки, а этой Холли совсем не помешает узнать, что за крыса ее дружок! Надо же, додумался-продал ее одежду! А я-то думала, что это не он, а его кузен! Ты все правильно сделала и не вздумай ничего им возвращать!

— Ну все! — ответила Элис. — Довольно с меня разговоров на эту тему! Но знаешь, меня ужасно удивило, когда он предложил мне непомерные деньги за вещи, а я ведь так резко с ним обошлась!

— Что?! Ты — резко? Ой, батюшки, Элис, не смеши меня. Ты способна на резкость! Хотела бы я это видеть!

— О чем это вы тут, девочки? — с подозрением спросил вошедший Роджер.

— Да так, шепчемся о своем, — поспешила ответить Элис. Ее лицо начало медленно заливаться краской при воспоминании о незнакомце и его наглом прикосновении. Давно надо было все это забыть! Конечно, во всем виновата Джулия — она подлила масло в огонь, расспрашивая об Уорбертоне…

Девушка с тоской посмотрела на часы. Миссис Стрикленд накануне вечером объявила, что в их доме принято выходить к завтраку в восемь часов. И добавила: «Ровно!», явно намекая на то, что у некоторых особ жизнь течет в ином ритме и где уж им рано встать и составить компанию прочим обитателям дома. Но миссис Стрикленд ошибалась — обычно Элис просыпалась очень рано.

Элис, сколько себя помнила, всегда любила последнюю неделю перед Рождеством, полную радостных забот, связанных с подготовкой праздника и покупкой подарков. Ее родители соблюдали Рождество свято, куда бы ни забрасывала их судьба. Обязательно ставилась и наряжалась елка. Все семейство Лэнгнер приобретало подарка друг для друга, обязательно готовился праздничный стол. Родители Элис, образ жизни которых мог кое-кому показаться нарушением всяческих традиций и норм, очень дорожили этим семейным праздником, так согревавшим их почти цыганский быт.

Но в доме у Роджера, где, казалось бы, все было так традиционно и старомодно, ее ожидания не оправдались. В семье Стриклендов Элис не увидела ни малейшего признака предрождественской суеты. Сама миссис Стрикленд относилась к этому празднику вообще без всякого трепета, как будто наступал обычный будничный день. Элис попыталась поделиться с ней своими чувствами, рассказать, какое удовольствие доставила ей беготня по магазинам в поисках подарков, а в ответ услышала:

— Да ну, к чему это — только деньги улетят впустую, безо всякого толка!

И Элис вспомнила своего отца, который обожал, когда ему что-нибудь дарили. Особой слабостью его были головоломки и всякие игрушечные чудеса или наборы для фокусников. С родителями Элис уже обменялась праздничными дарами. Они прислали ей чудесные сувениры из Японии, девушка взяла их с собой в поездку. В ее воображении возникла высокая с чудесным запахом нарядная елка, под которой каждого ждет подарок. Свои подарки Элис собиралась положить туда же.