Видимо, конструкторы бронехода просто не предусмотрели подобную ситуацию.

Между тем расклад в битве, продолжавшейся уже без меня, изменился внезапно и резко. Не иначе, прибыла кавалерия. Точнее, долгожданная поддержка с воздуха, запрошенная вашим покорным слугой.

Сперва небо на несколько мгновений заволокло белесое облако какой-то убойной химии. Затем ее частицы осели, а с ними во множестве осыпались и трупики «мошкары». И, наконец, прояснившееся небо расчертили дымовые реактивные следы.

Не прошло и секунды, как окружающая меня равнина сотряслась от взрывов — за компанию со мной. И клейкая масса из брюха жуков-пауков… теперь она взметалась буквально фонтанами вместе с хитиновыми ошметками. Чтоб, в конце концов, обрушиться, в том числе на меня.

Какое-то время я мог не без злорадства видеть, как жуки-пауки взрываются целыми пачками, выбрасывая те самые фонтаны клея. Потом эта липкая дрянь забрызгала объективы камер наблюдения, и «Ратник» ослеп. Как и я вместе с ним.

А взрывы все продолжали сотрясать марсианскую поверхность подо мною. И оставалось надеяться, что я сам нечаянно не попаду под удар.

Еще я, пока дышал, надеялся, что меня все же успеют подобрать прежде, чем дышать мне будет нечем.

А вот в то, что высоту, оставшуюся лично для меня безымянной, наши удержат, мне и надеяться не требовалось — я в том был уверен, видя, как стремительно редеют ряды жуков-пауков под авиаударами.

Вопрос, как долго наш батальон сумеет ее удержать. И при моем ли участии придется повторно ее отстаивать или нет.