Глава 1

Джейн Осборн стояла возле ресторана «Ментон», застыв словно статуя. В левой руке у нее была коробочка с крем-брюле, а в правой — пятидесятидолларовая купюра. В голове звучали прощальные слова глупого Блейка Донована — мужчины, который бросил ее за десертом во время великолепного романтического ужина, на котором, как она предполагала, он должен был сделать ей предложение.

— Ты заслуживаешь счастья, даже если не просишь его, — сказал он. Джейн моргнула раз, потом еще раз. Но она просила его самым лучшим из известных ей способов, встречаясь с мужчиной, который, черт возьми, должен был на ней жениться. Он нанял сваху, чтобы организовать их знакомство. Ей пришлось сдать резюме. Было интервью и все такое.

Он буквально рекламировал брак. Буквально.

Придурок.

Джейн он казался идеальным. Он был бизнесменом, разыскивающим невесту-домоседку, жену, которая проводила бы благотворительные мероприятия, была бы волонтером в школах и устраивала бы потрясающие званые обеды. По сути, Джейн была подготовлена к этой роли. Родители, которые удочерили ее из Китая еще ребенком, потому что в то время это было модно, никогда не ожидали, что у нее будет «настоящая» работа. Ее отец был трудоголиком, банковским магнатом, а мать исполняла традиционную роль женщины из высшего класса. Они отдавали ее в частные школы, где обучали тем же самым консервативным социальным нормам, которых придерживались сами. Незадолго до смерти родители поощряли (почти бесполезную) степень в музыке. Теперь Джейн работала на полставки администратором программы художественного образования для бедных детей и была волонтером в различных благотворительных комитетах. Это давало ей возможность хоть чем-то заниматься, поскольку со значительным наследством ей не нужно было работать.

Ей также не обязательно иметь мужа. Джейн не искала его, когда появилась возможность встречаться с Блейком, но она видела, как они могут быть совместимы, и была не из тех, кто упускает такую возможность.

Если бы она была честна с собой, то признала бы, что ей не помешало бы дружеское общение.

Ну, с этим покончено. Джейн умела быть одна и теперь снова к этому вернулась. Она так подходила Блейку, а он оставил ее здесь, униженную, за пределами ресторана, который она раньше любила, но в который теперь никогда не сможет вернуться. Крем-брюле недостаточно, чтобы с этим справиться.

— Эй, леди! Вы едете? — заорал таксист. Джейн едва шевельнула рукой, чтобы отмахнуться от него. Она всё сделала правильно. Абсолютно всё.

В том числе и то, что ее щеки горели, когда она вспоминала, как приглашала его переспать с ней без каких-либо чувств. Потому что, конечно, никаких чувств не было. И это ее не беспокоило, ведь, как ее учили, она не верила, что любовь должна вмешиваться в такие договорные отношения, как брак. Не потому, что Блейк был холодным, высокомерным человеком.

Еще несколько его реплик пронеслись у нее в голове.

— Я уже давно знаю, что не смогу испытать к тебе никаких чувств, — сказал он с ласковой улыбкой. Что ж, это чувство было вполне взаимным, но у нее хватило такта не заявлять об этом так высокомерно. А поскольку сваха, которая нашла ее, сообщила ей, что любовь не должна быть основой их союза… что ж. Это было просто грубо со стороны Блейка.

Человеку позволено менять свое мнение, но притворяться таким высокомерным и могущественным…

Джейн была откровенно оскорблена.

Ее каблучки стучали по бетону, когда она бездумно брела мимо красных кирпичных зданий к воде. Ничто так не успокаивало ее бостонский дух, как набережная. За исключением, может быть, Рождества, до которого, как утром сообщило приложение обратного отсчета на телефоне, оставалось еще сто шестнадцать дней. Но когда маленькая неоновая вывеска поманила ее прочь от холодного ветра летней ночи, она подумала, что рождественский тематический магазин вполне мог бы заменить набережную.

Наряду с Атлантическим океаном, маленький, принадлежащий девушке магазинчик был успокаивающим бальзамом для разбитого сердца. Или даже для сердца, которое в полном порядке. Джейн никогда не сталкивалась с проблемой, которую не могли бы решить украшения ручной работы и пряничное печенье. Особенно, когда крошечная девушка в хипстерских очках за прилавком была в таком восторге.

Поэтому Джейн потратила эти нечестно полученные пятьдесят долларов на гирлянду для своих перил и всевозможные рождественские мини-пирожные. Она также засунула крем-брюле в бумажный пакет и направилась к Институту Искусств (Примеч.: художественный музей и выставочная площадка в Бостоне) со своим запасом сладостей.

Ее черное платье — платье «я-согласна» — зацепилось за деревянные балки причала, когда она села, но ее это не заботило. Она все равно не смогла бы надеть его снова, не с воспоминаниями, буквально прилипшими к подкладке, невидимыми для всех, кроме нее. Но глядя на бесконечные, бескрайние воды Атлантики, все было в порядке. Даже если на улице было всего пятнадцать градусов. За мятным пирожным следовал пудинг, кусочек за кусочком, пока живот Джейн не стал таким же довольным, как и ее разум.

В конце концов, она вовсе не была так уж расстроена, что ее бросили. Такое случалось и раньше, и, конечно, могло случиться снова.

Раздражало лишь то, что с тех пор, как Блейк нашел любовь — где-то и с кем-то (но, серьезно, где и с кем?) — он решил, что стал выше нее.

Ложь. Явная ложь.

Человек может прожить жизнь без романтики и при этом быть полностью довольным, не так ли? Плеск воды о деревянные сваи не отвечал ни на что, только успокаивающе бормотал. Неважно. Она могла ответить сама себе: человек, безусловно, мог бы… пока Пушистик не прошел плановое обследование, во время которого у него обнаружили острую сердечную недостаточность, и у него не осталось шансов на выздоровление.

Джейн в отчаянии затопала ногами. Она очень, очень скучала по своему котику.

Потому что, когда он у нее был, она чувствовала себя нужной. Завершенной. В основном. Конечно, у нее все еще были… физиологические потребности, но они легко удовлетворялись в одиночку. Между делом, она была довольна своей волонтерской работой и ежемесячными обедами с дамами, которые работали вместе с ней в музыкальном обществе «Бэк Бэй».

А дальше что?

Когда она совершала ошибку и смотрела романтическую комедию, где-то глубоко внутри, чуть ниже сердца, иногда появлялась боль. Это было просто влияние Голливуда.

И причина, по которой она предпочитала документальные фильмы, была не в этом, а просто в том, что жизнь была совсем не такой как в кино. Однако этот вопрос может быть тщательно исследован, и на него можно будет дать ответ, если методология хорошо разработана и тщательно соблюдается. Джейн нравилась логика.

И Блейк тоже… пока он не влюбился в другую женщину.

Ну, если любовь сделала человека невосприимчивым к логике, то нет, спасибо. Наряду с сотней других причин. Джейн также смотрела множество документальных фильмов об этом, так что имела представление о науке, объясняющей гормональные скачки. Они, как правило, следуют за сексом, но могут быть пробуждены и другими способами. Кто-то даже изобрел интервью на тридцать вопросов, которые помогали людям влюбиться. Общая идея заключалась в том, что разговор по душам в сочетании с длительным зрительным контактом дает вам чувство комфорта и взаимной уязвимости, которые люди часто воспринимают, как «любовь».

Взгляд Джейн остановился на фигуре прогуливающегося рядом с ней грубоватого на вид мужчины в джинсах и одном из тех длинных пальто, что продаются со скидкой. Казалось, он тоже погрузился в свои мысли, глядя на залив. Несмотря на отсутствие стильной одежды, в нем было что-то определенно привлекательное — его поразительные скулы и крепкая челюсть. Теперь был кто-то, кто заставлял ее гормоны бушевать, кто-то, в кого она могла бы влюбиться при длительном зрительном контакте и чрезмерной откровенности. Он напоминал Колина Фаррелла — не усталого измученного актера, который в наши дни украшал своими фотографиями интернет, а неряшливую версию этого человека пятилетней давности, версию, о которой Джейн часто фантазировала в темноте, когда никого не было рядом.

Жаль, что он не был подходящим мужем-двойником, ненастоящим Колином Фарреллом — хотя Джейн сомневалась, что сам актер тоже был бы на высоте, даже несмотря на его славу и состояние. Чтобы стать влиятельным человеком, требовалось нечто большее, чем деньги и дурная слава.

И этот мужчина на пристани, каким бы красивым он ни был, определенно не был ухожен, обучен и воспитан в высшем обществе. Судя по его виду, хорошему вину он предпочел бы пиво. Причем местное пиво. Из банки.

Фу.

Именно поэтому не одно только влечение диктовало Джейн с кем встречаться. Влечение было мимолетным. Однажды она смотрела документальный фильм о договорных браках и уже проверила это на себе — люди, которые понимали, что первоначальный порыв сексуальной привлекательности не будет длиться вечно, строили прочные отношения на уважении и общих ценностях. Это и есть верный путь, если вы серьезно относитесь к будущему.

Отсюда и главная причина, почему она вообще встречалась с Блейком.

Джейн заставила себя отвести взгляд от мужчины, которого видела перед собой, и вспомнила подробности своего короткого романа (если это можно было так назвать) с Блейком Донованом. Сваха, которая их свела, была предельно откровенна в этом вопросе: мистер Донован интересовался женой исключительно потому, что в его возрасте от преуспевающего бизнесмена ожидали брака. Речь не шла о любви и привязанности. Речь должна была идти о совместной договоренности. Как и Джейн, он, казалось, понимал, что секрет успешного союза заключался в том, чтобы не вносить в уравнение эмоции.