- Дед? Как он?

- Да нормально. Лежит, Ваську гоняет, то пироги с грибами ему подавай, то с капустой… и все под рюмочку, для здоровья, - хихикнула бабка.

Тетка Василиса - Васька – самая молодая из моих соседок, недавно разменяла седьмой десяток. И в последние года два вся деревня, затаив дыхание, следит за романом между Васькой и Щукарем. Тут такие страсти, что Санта Барбара отдыхает.

- Теть Глаш, - я облизнула вконец пересохшие губы, - попить бы…

- Ох, деточка, - всполошила моя сиделка и поднесла к губам кружку.

Я с удовольствием глотнула и закашлялась. Вместо вкусной колодезной воды в горло залилась какая-то горечь.

- Фу… какая гадость… - скривилась я и улыбнулась, - чем это теть Маруся меня травит.

- Да черт ее знает, - отмахнулась со смешком тетя Глаша, - мне иногда кажется, что она просто сено у своей коровы отнимает и нам запаривает…

Мы посмеялись. Тетя Маруся, наша местная знахарка, когда все хорошо, или колдунья, если у кого-то какие-то проблемы, лечила все население деревни, и надо сказать довольно успешно. Но тайны своих отваров не открывала.

Соседка рассказала, что пока я ходила по полям, они так и стояли возле околицы по очереди. На всякий случай. Щукарь велел. Тетя Глаша как раз дежурила, когда я стала к деревне подходить, да крикнула деда. Он собрал всех бабок и они в ввосьмером дотащили и меня, и потеряшку до моего дома, благо он с краю, а там уж тетя Маруся взялась лечить.

- Ты, Варуна, - рассказывала тетя Глаша, промокая уголки глаз кончиком платка, - еще ничего была. А этот, потеряшка, вообще, как мертвый. Обморозился весь. Да и замерз сильно. Маруська над ним всю ночь кружила, что-то выпаивала, всего с ног до головы чем-то мазала и растирала. А потом как температура вверх пошла, сказала, что шанс есть… Так что ждем пока…

Утром я вышла из спальни и на кухне столкнулась с тетей Марусей, которая мяла какие-то травки:

- Доброе утро, теть Марусь. Спасибо, что вылечили меня. А что вы не у себя-то?

- Варуна, - улыбнулась она, - так ведь мальчика-то мы у тебя устроили. Машкин дом-то уже год не топлен, разваливаться уже стал…

- А, ну да, точно! Как он? Пришел в себя?

- Нет, дочка, пока не пришел, - поджала губы тетя Маруся, - если сегодня не очнется, так уж и не знаю, что делать…

- Может быть мне в райцентр сходить? Лекарства какие-нибудь принести?

- Какие лекарства, - отмахнулась знахарка, - да и не пустим мы тебя. Третий день метет. Уйдешь – сгинешь.

Метель все не унималась.

После обеда потеряшка пришел в себя. Он едва мог шевелить губами от слабости. Но я видела, как тетя Маруся, спрятавшись за печку, тихо плакала, вытирая слезящиеся глаза уголком платка. Да уж… совсем, видать, плох был.

Я отправила старушек по домам, ведь у каждой из них свое хозяйство, сказала, что пригляжу за больным сама. Закончив все дела, села на кресло возле кровати, и наконец, рассмотрела того, кого вытащила из снежной пурги.

Молодой, лет тридцати-тридцати пяти не больше, невысокий и худощавый брюнет с мутными от болезни зелеными глазами и тонкими аристократичными чертами лица. Если бы не красные шелушащиеся пятна после обморожения и растрескавшиеся после высокой температуры губы, то его можно было бы назвать даже красивым.

В первый день он не вполне осознавал, где он находится и что происходит и послушно открывал рот, глотая теплый куриный бульон или горький отвар тети Маруси.

- Кто вы? – спросил он хриплым шепотом уже вечером, после того, как я напоила его лекарством.

- Я Варуна, - улыбнулась я, - а как тебя зовут?

- Варуна, - словно не услышал мой вопрос потеряшка, - я что умер?

- Нет, - рассмеялась я, - ты жив. Тебя как зовут?

- Андрей, - прошептал мужчина и закрыл глаза, засыпая.

А утром начались проблемы. Этот потеряшка своими капризами вынес мне весь мозг. Сначала он потребовал, чтобы я позвала мужчину для того, чтобы тот ему подал судно. Нет, ну где логика? Вчера спокойно… гм… сходил на тряпки, которые я убирала из под него своими руками, а сегодня, видите ли, недостойна судно подать.

Потом когда собралась утром намазать его каким-то жиром, который дала тетя Маруся, он опять засверкал глазами, и, краснея, стал блеять, что сам все сделает, раз у нас на всю деревню один мужчина и тот лежит с приступом радикулита по милости этого идиота.

В итоге я психанула, наорала на дурня, что за вчерашний день успела изучить все его тело и особенно интимные места в подробностях, поэтому ничего нового я там не увижу.

После этого он надулся на меня, как мышь на крупу, но наконец-то перестал стесняться и позволил поухаживать за ним, старательно отворачивая лицо. Тьфу!

Говорить ему все еще было тяжело, поэтому все расспросы я оставила на следующий день. И прямо с утра начала. Очень мне уж было любопытно, чем этот чудик думал, когда поперся в незнакомую деревню зимой, в метель, да мимо вешек.

- Да я помнил же, что близко здесь совсем. В прошлом году, когда бабушку на похороны привозил, мы ж даже на машине доехали до деревни. А вчера приехал, а дороги нет. Целина. Ну, думаю, направление знаю, дойду. Тем более лыжи есть.

По вешкам не пошел, как-то они вихляют из стороны в сторону, я и решил, что напрямки быстрее будет. Когда понял, что заблудился, стало страшно немного. Но я шел, не останавливаясь, подумал, что не в эту, так в другую деревню все равно забреду. А как мести стало... с жизнью уже простился. Сил нет, ни зги не видно… и вдруг увидел свечу… ну мне бабушка в детстве рассказывала, что раньше для заблудших на окошко свечи ставили. Я и пошел на нее. А она так далеко оказалась. Иду-иду, конца и края не видно. А потом не помню… Очнулся, а рядом Вы…

Андрей рассказывал свою историю целый день, прерываясь чуть ли не после каждого слова то от жуткого кашля или усталости, то для приема лекарств и растирания. Надо сказать, что волшебная мазь тети Маруси справилась со всеми следами обморожений. Только вот лицо и уши, пострадавшие сильнее всего, вздулись пузырями. Но знахарка говорила, что даже шрамов не останется. После того, как она вытащила человека с того света здесь в деревенской избушке, я верила ей безоговорочно.

Мои старушки не оставляли нас без своей помощи. Тетя Глаша таскала для больного молоко от своей козочки. Тетя Маруся снабжала нас творогом и сыром. Тетя Васька принесла пироги, печь которые она была признанная мастерица. Тетка Валентина поделилась с нами медом от своих пчелок. У бабки Веры, которая была старше даже деда Щукаря, оказалась в запасах вишневая наливочка. У теть Лиды нашлись невероятно вкусные огурчики и витаминная квашенная капустка. А баба Аня притащила кучу подходящей одежды оставшейся от своего внука, который гостил у нее каждое лето.

Так, конечно, мы и раньше делились друг с другом излишками. Но как-то все на бегу, между делом, а сейчас нарядные бабушки приходили ко мне в гости. Новый человек в нашей деревне это событие почище поездки Путина на Саммит Россия-Европа. И приходилось их угощать и поить чаем, рассказывая о самочувствии потеряшки. А ему самому приходилось по сто раз отвечать на одни и те же вопросы:

- Разошелся с женой, негде жить, приехал в прабабкин дом.

Вставать Андрей начал только через неделю.

А мы за это время как-то незаметно сдружились. И от нечего делать, а зима в деревне очень сонное время, рассказывали друг другу обо всем на свете, старательно обходя тему его стремления в прабабкин дом и мое переселение в глушь.

Я не готова была делиться сокровенным с посторонним человеком, и он, видимо тоже. Но в остальном у нас удивительно совпадали вкусы. Нам нравилась одна и та же музыка, мы смотрели одинаковые фильмы и читали одних и тех же авторов. Ну, почти. Все же я, как практически любая девочка, любила и чисто женскую литературу.

А еще я и правда, до мельчайших подробностей изучила его тело. Шикарное, гибкое, мужское тело, которое дружит с физической активностью… И я хотела его… Ну да… когда долго никого нет, такое случается. А у меня с осени, с тех пор, как стало невозможно выезжать в город, на любовном фронте тишина.

***

Через две недели после нашего приключения, потеряшка чувствовал себя довольно сносно. Он даже стал пытаться мне помогать по хозяйству, и выходил чистить снег, но через пару взмахов лопатой начинал задыхаться. И иногда кашлять. Теть Маруся ругала его на чем свет стоит, говорила, что ему нужно беречься, но мужчина только отмахивался, говоря, что не может сидеть на шее у женщины. Так хоть немного ей, то есть мне, поможет. Тогда наша знахарка принялась за меня:

- Варуна, скажи ему, что нельзя пока напрягаться, болезнь вернуться может.

- Теть Марусь, так я ему и говорю. Но он ведь не слушает, идет и берет лопату. Что ж мне его теперь связывать?

- Связывать! - гаркнула старушка так, что я подскочила. – Варуна, что хочешь делай, хоть вяжи, хоть уговаривай, но ему, вообще, полежать бы еще с недельку, не вставая.

- Теть Марусь, - взвыла я, сам думая, что будь моя воля, то давно связала бы этого потеряшку и…

Терпеть его присутствие было просто невыносимо. С каждым днем я все больше и больше хотела его. Особенно теперь, когда он перестал нуждаться в уходе, и я перестала воспринимать его как больного. Может быть сказалось долгое отсутствие секса и только, но… вряд ли этот мужчина разделяет мои интересы. Такие совпадения только в сказках случаются… Да и мало он похож на нижнего…

А еще в последние пару дней я стала замечать, как Андрей поглядывает на меня со странным выражение лица. Но когда я поворачивалась, чтобы рассмотреть получше, он моргал и отводил взгляд.

Хотя, догадаться в чем дело труда не составило: он молодой почти здоровый мужчина, и, конечно же, у него есть сексуальные потребности. А кроме меня ни одной подходящей женщины нет. Ну, либо ему надо снова идти сквозь метель в деревню.

Метели, кстати, в этом году были очень затяжные. Мело, бывало, по 2-3 дня подряд, не зря февраль называли вьюговеем.