Где был Гринли? Торговец из Мазереона платил хорошо за красные орхидеи. Очень хорошо, и она благодарно принимала монеты. Она надеялась, что он еще не ушел, это был ее последний шанс продать цветок, пока осень не украла все цветы.

Она убрала цветок под сидение и спрыгнула с телеги.

Гринли было сложно упустить. Даже среди темнокожих мазереонцев его черная кожа и крупное тело выделяли его. Она обошла небольшой рынок, пару улиц по краям, надеясь заметить его за углом. Она даже не знала его настоящее имя. Жители звали его Гринли из-за леса, через который он приезжал, как ее звали Алой из-за ее шарфа.

Вздохнув, она опустила шелк ниже на голове, пошла к телеге. Может, она продаст орхидею домохозяйке за пару монет. Но этого было мало.

— Добрый день, мисс.

Ванда вздрогнула, остановилась и подняла голову. Старик из тени стоял перед ней. Она чуть не врезалась в него, и ей пришлось отклонить голову, чтобы увидеть его глаза. Шарф натянулся на ее плечах.

— Простите, сэр, — она не хотела болтать. Жители избегали ее вне торговли, а чужаки, кроме Гринли, не пытались с ней заговорить. Ей было нечего предложить. Она попыталась обойти его, но он подвинулся и преградил путь снова.

— Мне сказали, что тебя зовут Алой, — его голос был низким и сильным. Он улыбнулся, морщинки появились в уголках. Было сложно определить его возраст. Длинные пепельные волосы ниспадали вокруг его лица, кожа была гладкой, но глаза окружали глубокие морщины.

Она оглядела рынок, но не видела папу.

— Ты кого-то ищешь.

Она прищурилась.

— Возможно.

— Ты хочешь уйти.

— Да. Если позволите, — она попыталась снова его обойти, но он помешал.

— Я могу помочь.

Вряд ли. Он мешал ей пройти.

— Ты хочешь покинуть это место. Забрать с собой отца и… кого-то еще, — он приподнял бровь и склонил голову, словно угадывал тайну.

Она окинула его взглядом. Откуда он это знал? Многие знали, что она хотела уйти. Но никто не знал о Грэм. Никто. Если кто-то подумал бы, что она помогает волшебнице, ее лишили бы всего и выгнали из деревни. Волшебница… Ванда сжала кулаки, не желая думать об этом. Не важно, что Грэм получила татуировку ученицы за две недели до смерти ее наставника. Она не была колдуньей, но если метку увидят, приговор будет мгновенным. Не будет ни суда, ни помилования.

Не все места, где они жили, были такими неприветливыми — волшебство не было запрещено законом — но никто и не был дружелюбным. И Ванда с папой следили, чтобы никто не знал о Грэм. Ее домик был далеко в лесу, возле подножия гор Жженой реки. Это место должно было стать их последней остановкой, их убежищем.

Что знал этот мужчина?

Она не знала, хотела ли выяснять, шагнула вперед. Он отошел в сторону, но его следующие слова остановили ее.

— Ты заинтересовала принца, и он был бы рад с тобой встретиться.

Принца? Она обернулась и скрестила руки.

— Что вы знаете о принце?

— Знаю, что он хочет с тобой встретиться.

Второй мужчина за два дня думал, что знал ее.

— Вы точно знаете, о чем говорите?

Ветерок трепал волосы мужчины, стало видно шрам на его зеке. Ванда поежилась, когда ветер был теплым.

— Ты продаешь красные цветы?

Она кивнула. Об этом все знали.

— Тогда тебя принц и хочет встретить.

— Зачем? И откуда вы знаете? И кто вы?

— Меня зовут Идрис.

Она вздохнула.

— Это мне ни о чем не говорит, — мог это быть друг-целитель База?

Он улыбнулся.

— Хорошо.

— Что?

— Важен не я, а то, что тебя нужно увести отсюда.

Она не понимала, почему этот незнакомец хотел ей помочь, и она подозревала, что вопрос ей не поможет. Она подыграет ему и посмотрит, куда это приведет.

— Ладно. Да, я хочу уйти отсюда. Скажите, как с этим связаны вы или принц, или я не пойду с вами.

— Принц хочет встречи с тобой. Я хочу встретить принца. Если я приведу тебя к нему, смогу получить аудиенцию. И все счастливы.

Она прищурилась.

— Я не собиралась идти за горы.

— Расходы на путь будут покрыты.

— Откуда мне знать, что мне будут рады? — он должен был знать о Грэм, так что она добавила. — Что всем нам будут рады?

— Принц может предложить защиту.

— Зачем ему это делать?

— Он уже верит, что встреча будет приятной.

Возможно, но только из-за цветов. Предложение Идриса было заманчивым, но ей не нравилась его смелость.

— Мне нужно поговорить с отцом, — и ей нужно было понять, знал ли еще кто-то о Грэм.

— Я буду в городе еще два дня. Если не позволишь помочь тебе, пройдут годы до следующего шанса уйти. За это время интерес принца к цветам увянет, — он пошел прочь.

Папа нашел ее раньше, чем она отдала орхидею домохозяйке за гроши. Гринли покинул деревню пару часов назад. Он заночует в лесу, и она, скорее всего, сможет догнать его к утру. Она получит монеты, чтобы забрать Грэм отсюда, пока о ней не узнали. И не понадобится помощь незнакомца.

Перед закатом папа повернул на дорогу, их телега была полна муки и овощей вместо дерева. Мул шагал бодро, а Ванда глубоко вдыхала сладкий запах трав. И изюма. Папа купил немного, чтобы она смогла сделать любимое печенье Грэм.

Тьма подступала, когда они подъезжали к дому. Папа зажег лампу, вырезавшую узкий путь в полумраке, тени заплясали по краям. Звери не лезли на их оранжевый свет, но лук и колчан были у него наготове, как обычно. Он сделал как-то для нее легкий лук, подходящий для ее ладошек, но после лет тренировок они смирились, что она не меткая. Вместо этого она носила кинжал, и этого ей хватало.

Она думала, что рассказать ему о предложении Идриса. После лет недоверия жителям деревни она не понимала его желание помочь. Он мог и сам получить аудиенцию с принцем. Он был старым, но здоровым.

— Пенни? — сказал папа.

— А?

— За твои мысли.

— О, — она кашлянула. — Просто думала о чужаке, которого сегодня видела в деревне. Ты его видел?

Папа улыбнулся и бросил на не взгляд.

— Ага. Красивый парень.

Она бы так не сказала. Она передала папе свой разговор с чужаком.

Улыбка папы пропала.

— Думаешь, он мог бы нам помочь? — спросила она.

Папа заерзал на твердом сидении.

— Не знаю.

Ванда дала ему время подумать. Она плотнее укутала шарфом шею и смотрела, как тени пляшут на листьях, слушая звуки ночного леса: шорох травы, хлопанье крыльев совы наверху, скрип телеги, топот копыт мула. Одна минута превратилась в десять. Папа хмурился, он тяжко вздохнул. Они поговорят в безопасности дома.

Чуть позже вдали завы волк, и Ванда вздрогнула. Папа, казалось, не слышал, но сел прямее через миг от хруста веток, а потом и грубого голоса, рычащего что-то невнятное. Мул остановился и насторожился.

Ванда напряглась и вытащила кинжал.

— Всадник, — прошептал папа. Он передал ей поводья и поднял лук.

Лошадь означала еще одного чужака в лесу. Он не пытался скрыться.

— Кто идет? — сказал папа, волк отозвался на его голос.

Ответа не было. Хрустели ветки, и всадник вырвался из теней и преградил им путь.

— Жалкое подобие лошади, — мужчина с трудом удерживал коня на месте. — Волк в милях отсюда. Ого!

Конь сбросил всадника с седла. Мужчина растянулся на крупе лошади, вытянув руки, пытаясь удержать поводья. Он не заметил телегу, но папа не убирал лук.

— Баз? — эту лошадь он потерял вчера? Она рассмеялась, и мул испуганно вскинул голову. — На чем ты катаешься!

Папа смотрел на База.

— Это не Идрис? — прошептал он.

— Что? Нет, — сказала она. — Ты можешь убрать лук, — папа встретил База в деревне, а не Идриса. Это объясняло слова про красивого парня.

— Алая. Девушка с цветами, — сказал Баз натянутым голосом. — Ванда! Не поможешь?

Папа взглянул на нее и убрал лук, а потом слез с телеги. Баз смог сесть, а папа схватил поводья, чтобы он мог и слезть.

— Спасибо, — он отошел на пару шагов от лошади и хмуро посмотрел на Ванду. Она убрала кинжал и улыбнулась за складкой шарфа.

— Что ты сделал с этой лошадью? — папа успокаивал коня.

— Ничего! Конь сам стал себя так вести, — Баз недовольно посмотрел на лошадь и отошел еще на пару шагов.

— Объяснишь? — спросил у нее папа.

Ванда рассказала о встрече с Базом днем ранее, опустив часть про падение с дерева.

Папа привязал коня к телеге. Меч свисал с седла, значит, Баз был не таким простым, как она думала.

— Тебе лучше остаться с нами. Я не смогу отвести тебя в деревню. Полезай, — папа кивнул на край телеги.

Баз поспешил забраться в телегу, сел среди картофеля.

— Спасибо! Вам отплатят за вашу доброту.

Папа фыркнул.

— Слишком много громких слов. Хватит и «спасибо».

Ванда поджала губы, чтобы скрыть еще улыбку, и повернулась, чтобы отдать папе поводья. Он направил мула дальше по тропе.

— Ты нашел своего друга-целителя? — сказала она.

— Нашел, да.

— И снова его потерял.

Баз рассмеялся.

— Конь, а не я.

— Конечно.

Стало тихо. Баз смотрел на лес и отстукивал марш на картофеле и мешках с мукой.

— Если он не тот из деревни, — прошептал папа, и Ванда склонилась, чтобы слышать его, — как тогда выглядел тот?

— Старик, высокий и с длинными седыми волосами, — слишком много незнакомцев.

— Думаешь, у всадника есть друг-целитель?

Она взглянула на База.

— Ты думаешь, что он врет.

— Нет, но оставайся завтра близко.

— Но я должна… проверить Грэм, — она чуть не сказала «найти Гринли», но не хотела обнадеживать папу, ведь могла и не найти его.

Папа глубоко вдохнул и выдохнул с шумом, испугав коня. Он сморщил нос, глядя на зверя.

— Хорошо. Как только отведешь База и его коня в деревню. И больше не говори с незнакомцами.

Она опустила шарф, чтобы скрыть хмурое лицо. Баз уже оказался приятным спутником для прогулки, но он ее замедлит. Если они не поедут на его лошади. Она улыбнулась своей умной идее.

— Хорошо, — сказала она. Они все успеют, и ее лодыжка сможет отдохнуть.

* * *

Они быстро перекусили сыром и хлебом, и Ванда принялась готовить печенье для Грэм. Весь дом принадлежал ей, пока папа разгружал телегу и занимался мулом. Баз охотно принялся помогать, хоть и был нарядным. Он сменил сапоги на те, что были из мягкой потертой кожи и подходили для похода по лесу.