Сколько Настя ни давала себе обещаний держаться настороже, не проворонить нужную минуту, вовремя прервать их встречу, он, словно разгадав ее хитрость, всегда внезапно менял тему разговора, изо дня в день повторяя одно и то же.
Он больше не может, не хочет, наконец, ждать! У него есть благоустроенное жилье, куда она может переселиться на первое время.
— Предупреди мужа, ну, скажи ему, так и так... Ты же взрослая женщина, сама решай свою судьбу!
— Я уже решила ее давно, — безуспешно возражала Настя.
Он закипал гневом.
— То давно было. И ты его никогда не любила... Да, да! Теперь ты полюбила... Кого ты обманываешь?
Вскоре он сказал ей:
— Вот что, не лучше ли мне самому поговорить с ним. Эка невидаль — жена уходит от мужа!
Но едва Кирилл Иванович произнес эти слова, как сам был испуган происшедшей в Насте переменой.
— Попробуй только сунься к нему! — побледнев, пригрозила она, впервые называя его на «ты». — Не забывай — он отец моего Леньки, и сын любит его!
...Настя вздрогнула. Зазвенел звонок по всему институту, извещая о начале занятий. Она поспешно стала собирать раскрытые учебники и укладывать их в портфель.
Почти два часа она провела в полном одиночестве наедине со своими мыслями. Никто не потревожил ее, не спугнул. Спасибо за то заветным стенам. А звонок Кирилла Ивановича можно объяснить просто: узнал, наверное, от их руководителя творческого семинара о безуспешных попытках автора устроить рукопись в печать, ту самую рукопись, в которую вложено немало его труда, и пренебрег их решением больше никогда не видеться... Так, и только так! Напрасно ты обольщаешься, Анастасия Воронцова, будто он позвонил потому, что не выдержал, истосковался по чужой жене!
О сегодняшнем звонке следует обязательно сказать Василию, но поосторожнее. Сама с некоторых пор уверяла мужа в придирчивой, необоснованной требовательности главного редактора к ее повести, потому, дескать, она и обходит стороной возглавляемый им журнал. И вдруг...
«Да, вдруг! Раз позвал, стало быть, не прочь предложить помощь. Не отказываться же от нее, ибо я, мало сказать, устала бегать по издательствам, я близка к отчаянию!»