Глава 19
Тэрэза пыталась напрячь уставший мозг и понять, почему именно приехала в Колдвелл. Но ничего не добилась. В Колдвелле у нее не было ни цели, ни связей. Не было причин ехать на восток, а не на юг или запад.
Потому что видит Бог, севернее не вариант, только если в Канаду. Там, конечно, хорошо, но смена валюты и отчасти – языка? У нее хватало проблем и без этого.
Но почему именно этот город? И откуда такая определенность в выборе? Словно кто–то поместил в ее голову мысль о Колдвелле... и когда она уезжала из дома, любая определенность была ей на руку.
– В общем, поэтому я понимаю тебя, – заключила она. – Даже если мне не известны подробности.
В последовавшем молчании у Трэза появилась возможность для ответной откровенности. Но он молча сидел на полу. И забавно, но в своей прошлой жизни, до глобальных перестановок, она бы чувствовала себя отвергнутой. Но когда тебя одолевают сильные эмоции, сложно подключиться к самому себе, не то что к другому.
Грустно вздыхая, Тэрэза вспомнила, что вечер в этом доме начался не так, как она планировала. И кончился тоже иначе.
– Ты в порядке? – спросила она.
Когда он кивнул, Тэрэза хотела повторить вопрос. И еще раз. Пока не сможет забраться в его голову и выяснить правду... и не только о женщине, что встала между ними. Она хотела узнать его прошлое, все хорошее и плохое. Но этому не бывать. Вероятно, Трэз сам не знал, в порядке ли он.
Но одно она знала точно: дело в женщине. Тэрэза видела это также ясно, как его самого, сидевшего перед ней на полу в изножии кровати, с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, с ногами, направленными в сторону выхода – словно он в любой момент был готов рвануть к лестнице. Черт, наверное, Трэз подумывал смыться через окно в ванной, по ее примеру. Она рада тому, что он решил остаться, пусть сейчас из них двоих говорит именно она, а он слушает. Хотя ей хотелось обратного.
Тэрэза прокашлялась.
– Думаю, мне лучше уйти...
– Может, переберемся в кровать...
Они заговорили одновременно, и замолчали тоже. А потом опять синхронно открыли рот.
– Да, с удовольствием...
– Не понимаю, зачем тебе уходить...
Тэрэза вскинула руку.
– Я бы хотела остаться.
Поднимаясь на ноги, она чувствовала себя странно с ковром на плечах, мягкий искусственный мех был прижат к ее коже, а прорезиненная поверхность смотрела наружу. Но и голой она бы чувствовала себя неуютно. Она не жалела о сексе... вообще. Просто не хотела, чтобы Трэз решил, что она намекает на продолжение. Он выглядел измотанным. И, честно говоря, она тоже.
– Сейчас вернусь, – пробормотала Тэрэза.
Уже в ванной ей захотелось принять душ. Но она не хотела, чтобы Трэз подумал, что она спешит смыть с себя его...
Пресекая полет мыслей, она решила, что не должна беспокоиться об этом. Она хотела принять душ, потому что отработала целую смену в ресторане, и к тому же она и так поделилась с ним самым ценным. Ей нужно время собраться с мыслями.
И нет лучше места, чем под горячим душем.
Вернувшись к двери, она взглянула в спальню.
– Я возьму...
Он ушел.
Но одежда осталась на полу. А с первого этажа... да, она слышала шум. Спустя мгновение по лестнице поднялся запах.
Тост. Он поджаривал себе тосты.
Видимо, каждый из них перезагружался по–своему.
Закрыв дверь, Тэрэза включила душ и, о да, как же приятно ощущать струи воды. Она встала под душ, вода лилась на нее как из пескоструйщика. Идеально. Просто... идеально.
Сбросив махровый халат, она встала под струи и шумно выдохнула. Стресс выходил из нее вместе с кислородом, особенно когда она запрокинула голову, чувствуя, как вода потекла по ее волосам. На выступе из стены стоял шампунь вместе с кондиционером и гелем для душа.
Черт, как в гостинице.
Она воспользовалась всем. Всем. А шампунем – дважды, потому что ей понравился запах Биолаж–с–чем–то–там. Закончив процедуры, она просто встала под струи и закрыла глаза, вода падала ей на голову и стекала по волосам, плечам, спине и до самых пят.
Чтобы не истратить остатки кипятка в нагревателе – вдруг Трэз решит принять душ? – она выключила воду и вышла на ванный коврик. Полотенца на поручне напротив нее были пушистыми и белыми, и, взяв одно, она прижала его к носу, вдыхая приятный запах луговых цветов.
Небо и земля по сравнению с теми, что были у нее в пансионе. Единственное полотенце, которое она купила в «HomeGoods»[33], было на последнем издыхании. С другой стороны, за 1,99$? Чего она ждала.
Она вытерлась и наугад открыла пару ящиков под раковиной. Ага. Новые зубные щетки всяких размеров и форм. Орал–Би на все случаи жизни. А также семь–восемь видов зубной пасты. Невероятно. Тот, кто следил за этим домом, стоил каждого пенни.
К тому же они привозят продукты. Даже когда не просишь об этом.
Тэрэза почистила зубы с мыслью, что не хочет уходить. На самом деле… и не только этой ночью. Она хотела жить в таком же хорошем доме, с чистыми ароматными полотенцами, ящиками, чье содержимое заполняли заботливые доджены, с коврами, которые пылесосили другие люди. Она хотела интернет, за который не пришлось бы платить, полки, с которых не пришлось бы собственноручно вытирать пыль, и тарелки, которые вычистит посудомоечная машина.
Но больше всего она хотела просыпаться с Трэзом каждый вечер. Пить вместе кофе, сидя друг напротив друга за небольшим столиком. Чтобы он отвозил ее на работу в ресторан. Хотела переписываться с ним в течение смены, обсуждая глупости, обмениваться мемами, глупыми гифками, читать короткие рассказы о безумиях в клубе. Она хотела, чтобы после он забирал ее и привозил сюда, чтобы они обсуждали, как прошел трудовой день.
Она хотела, чтобы по возвращении домой они вместе готовили ужин. Она бы резала овощи на деревянной разделочной доске, пока Трэз жарил бы стейки на огне. Хотела чувствовать ароматный запах свежего хлеба, накрывать трапезу по–семейному, с тарелками на небольшом столике. Обсуждать новости – человеческие, из социальных сетей вампиров или то, что Трэз мог услышать от вышибал в клубе.
Потом уборка. Занятие любовью.
И так по кругу, пока года не перейдут в десятилетия, а десятилетия – в века.
Пока смерть... через много–много лет... не разлучит их.
А после... Забвение. Вечность. Бок о бок.
– Боже, о чем я думаю.
Но да, ладно, если быть честной, она хотела смертный вариант вечности на Земле, а потом – мистический – на Другой Стороне. А если у них родится ребенок? Замечательно. И если нет – тоже ничего страшного.
Они вместе – вот, что самое главное.
Пока в голове проносились эти дикие фантазии, Тэрэза смотрела на свое отражение в зеркале над раковинами, и странное понимание охватило ее сущность, уходя на глубину сознания.
Словно когда–то она уже думала об этом, но не потому, что состояла в отношениях с кем–то.
Это был Трэз. По непонятной причине... это всегда был он.
Трэз, казалось, по крайней мере, сегодня ночью, был ее любовником из снов и ее судьбой в одном флаконе.
– Знаю, звучит безумно, – прошептала она, заворачиваясь в полотенце.
Усилием мысли выключив свет, она собиралась отвернуться от своего отражения. Но не сделала это. Не смогла.
Странное ощущение судьбоносной связи с ним, предначертанности ему, не отпускало... и она не хотела возвращаться в спальню, пока не найдет этому чувству более логичное объяснение. Она давно узнала, что чувства могут иметь сильное влияние... но это не значило, что они вечны. И учитывая секс, что они разделили? За которым последовал эмоциональный срыв Трэза и ее откровения?
Перефразируя Опру.
Не стоит забывать, что сейчас ее мозг действует под влиянием эндорфинов от...
Краем глаза она уловила какой–то блеск на заснеженном дворике.
Нахмурившись, Тэрэза подошла к окну и посмотрела сквозь двойное стекло, через которое она выпрыгнула.
Рядом с местом ее приземления что–то светились, и речь не о свете ламп. Словно фосфорное свечение, след от радуги, словно кто–то...
– Что. За. Хер... хреновина такая.
Мысленно она выругалась полноценным матом. Но в этой милой ванной, с пушистыми ароматными полотенцами, шампунем и кондиционером, придавшим ее волосам приятный запах, ей хотелось максимально сдержать ругань, пусть ее никто и не слышал.
И даже если на это были веские причины.
Даже если она не знала, существует ли вообще такое слово – хреновина, и что оно означает.
Так или иначе, ругань была к месту... потому что под странным рассеивающимся блеском на снегу была вмятина. С тремя огромными треугольниками с трех сторон.
Словно кто–то лег рядом с местом, куда она плюхнулась, и руками и ногами изобразил ангела на снегу.
Оставляя ей послание.
Внезапно волосы на затылке встали дыбом, а по рукам побежали мурашки. Покачав головой, Тэрэза опустила жалюзи, чтобы не видеть двора... и что бы тот, кто сделал ангела, не мог заглянуть внутрь.
Хотя, учитывая свечение? Наверняка обычные правила здесь не работали. Если, конечно, это не плод ее больного воображения.
Желая оставить это и все остальное позади, Тэрэза вышла из ванной.
Трэз лежал на кровати на спине, голые плечи виднелись из–под покрывала, натянутого практически до ключиц. Его глаза были закрыты, а дыхание – неровным, рука поверх одеяла подрагивала, как и веки, словно ему снился сон.
И далеко не приятный.
Тэрэза какое–то время стояла на месте и наблюдала за ним. Если бы он сам не попросил ее остаться, она бы ушла. У нее возникло чувство, что он давно не спал, и она не могла предложить ему ничего лучше, кроме как день здорового сна. Но она не хотела уходить, и не только потому, что не хотела оставлять его одного.
Подойдя к кровати, Тэрэза подняла покрывала и скользнула на матрас, сбросив мокрое полотенце на пол. Повернувшись к Трэзу лицом, она собиралась закрыть глаза, когда он повернулся к ней всем телом. Он со стоном протянул руки и прижал ее к своему теплому, живому телу, и когда они прикоснулись друг другу, Трэз рвано вздохнул, отчего у нее заболело сердце... и при этом Тэрэза чувствовала себя как никогда целой.