Глава 15 Учитель. Научные школы. Личность

И. В. Мушкетов всегда крайне серьезно относился к своей педагогической деятельности. Он оказывал огромное влияние на молодежь как педагог, как старший товарищ, как учитель. Его твердый, спокойный характер, неизменная доброжелательность привлекали к нему студентов. «Сердечность И. В., — пишет К. И. Богданович,{1} — вела к тому, что мы стали прибегать к нему в самых разнообразных случаях нашей жизни, требующей часто немедленной помощи. Чувствами проницательной в этом отношении молодости мы всегда знали, что всегда встретим у И*. В. сочувствие, а в его обширном уме, опытности, знании людей и жизни — найдем и добрый совет. . . В стенах нашей alma mater, не имевшей никаких воспитательных тенденций, заканчивалась благодаря сближению с Ив. Вас. выработка нашего характера, умение владеть собой и упрочивалось сознание в необходимости сердечной связи между людьми. . . Ив. Вас. чутко прислушивался к нашим первым научным попыткам, умело направлял наши стремления к научному развитию. . . Продолжая вербовать из года в год своих учеников в ряды специалистов-геологов, Ив. Вас. находил им всем и соответствующее дело. . . Каждый из нас испытал на себе, что Ив. Вас. любил нас самих, любил людей не менее, чем само дело, на которое он ставил нас. . .».

«Учитель прежде всего, И. В. оставил целую семью учеников, — пишет А. П. Герасимов,{2} — широко разнесших его идеи. . . Далеко не требовательный в формальном отношении, мягкий по характеру, Мушкетов ценил в студенте не столько знание предмета, сколько свободное влечение к науке. . . Даже слабая попытка студента ближе подойти к теме лекций поднимали его в глазах И. В., и между кафедрой и студенческой скамьей быстро устанавливалась такая связь, когда учитель по первому зову шел на помощь к своему ученику. Связь эта росла и крепла, переходила в дружбу».

Ближайшими учениками и друзьями И. В. Мушкетова были Е. С. Федоров, В. А. Обручев, К. И. Богданович, Л. И. Лутугин, А. П. Герасимов, В. Н. Вебер, А. Н. Рябинин, В. А. Вознесенский, Н. Н. Яковлев, Л. А. Ячевский и др. Всем им И. В. Мушкетов оказывал помощь и поддержку, содействовал их научной деятельности. Так, в 1888 г. он ходатайствовал о прикомандировании Е. С. Федорова к музею Горного института{3} для продолжения начатых им еще в бытность студентом работ в области кристаллографии. Много содействовал И. В. Мушкетов научному признанию в России этих работ Е. С. Федорова. Вот что пишет об этом сам Е. С. Федоров:

«Однажды, это было во второй половине восьмидесятых годов. . ., Мушкетов встречает профессора математики П. и обращается к нему с вопросом, известны ли ему с математической стороны мои работы по кристаллографии. Ответ последовал отрицательный. „Жаль, — сказал на это Мушкетов, — ведь нам, естественникам, трудно принимать на себя оценку математической стороны его трудов, а между тем это для нас было бы крайне важно, потому что это неразрывно связано с общей оценкой его научных трудов". П., прекраснейший человек, конечно, хорошо его понял и постарался сделать важное и справедливое дело; он через Мушкетова же пригласил меня к себе, произведя своего рода экзамен. . . Если кто знает преобладавшие в то время отношения к моим научным работам, не удивится, что это. . . обращение Мушкетова привело к коренному повороту в этих отношениях, конечно, сначала в лице очень немногих, а потом все .большего и большего числа лиц».{4}

Много усилий прилагал в дальнейшем И. В. Мушкетов для определения Е. С. Федорова на службу в Горный институт. Но только в 1896 г. по предложению И. В. Мушкетова, Н. С. Курнакова, А. П. Карпинского и других Е. С. Федоров был избран там адъюнктом по минералогии.{5}

Евграф Степанович Федоров.

Помогал своим ученикам И. В. Мушкетов по самым разным вопросам. Так, в 1888 г. генерал М. Н. Анненков распорядился отчислить К. И. Богдановича и В. А. Обручева, работавших на изысканиях Закаспийской железной дороги с июня месяца 1888 г., не уплатив им даже прогоны из Ашхабада до Петербурга. Причем сообщили им об этом только 24 июня. К. И. Богданович этим поступком М. Н. Анненкова был очень обижен и обратился за помощью к И. В. Мушкетову. «... Я решительно не знаю, что мне делать, только чувствую страшную обиду, сознавая, что твой двухлетний труд ценится ни во что, что тебя увольняют не тогда, когда ты сам этого хочешь, а когда другие находят, что тебя можно не уволить, а вон прогнать. Наконец, имеет ли Анненков право так поступать! Ведь даже с простыми чиновниками его канцелярии, не говоря об инженерах на постройке дороги, так бесцеремонно не обращался он, обыкновенно лицу увольняемому давал Анненков трехмесячный отпуск с сохранением'содержания и прогоны до Петербурга от места служения. . . Не знаю, как Вы, Иван Васильевич, посмотрите на все это и что посоветуете мне делать, я же решительно не знаю, что мне делать».{6}

И. В. Мушкетов немедленно обратился к М. Н. Анненкову, всесторонне охарактеризовал все, что было сделано К. И. Богдановичем и В. А. Обручевым в 1886 — 1888 гг. в Закаспийской области. М. Н. Анненков тут же отменил свое распоряжение и приказал выплатить обоим содержание по август включительно и оплатить прогоны из Ашхабада в Петербург. Особо нужно отметить помощь И. В. Мушкетова своим ученикам, пострадавшим за революционную деятельность (А. Н. Рябинину, В. А. Вознесенскому и др.). Так, он содействовал поступлению А. Н. Рябинина на работу по изысканиям железнодорожной трассы из Уральска в Чарджоу. В этой связи А. Н. Рябинин писал И. В. Мушкетову: «Для пользы дела я желал бы приехать в Петербург. Между тем права этого я не имею. Не будете ли Вы столь любезны подтвердить г. директору Департамента полиции. . . необходимость моего приезда, если я сошлюсь на Вас, или же Вы напишите записку ему. Был бы очень обязан этим. . .».{7} Для обработки экспедиционных материалов А. Н. Рябинину было разрешено вернуться в Петербург, но 1 мая 1900 г. было вскрыто его участие в революционной работе, и он был арестован.

По ходатайству И. В. Мушкетова В. А. Вознесенский, высланный в Восточную Сибирь, был привлечен в 1900 г. к изысканиям трассы для Кругобайкальской железной дороги. Продолжал он о нем заботиться и после окончания этих работ, что видно из следующего письма В. А. Вознесенского И. В. Мушкетову от 22 декабря 1900 г.

. . .Я был оставлен до 1-го декабря на изысканиях. В декабре должны были сообщить генерал-губернатору об окончании моих работ и мне предстояло поехать дальше. . . В таком положении меня застало письмо Тульчинского, написанное по Вашему поручению, за которое снова приношу Вам благодарность. Надо заметить, что к этому времени я получил уже от губернатора приглашение присоединиться к партии политических, которая должна была отправиться из Александровска 15—20 декабря.

Этот месяц живу ожиданиями. Не выяснилось ли теперь хоть что-нибудь? Денежных запасов я не сделал, и мне необходимо позаботиться о заработке. Простите, что опять обращаюсь с этими скучными делами. . .

Нельзя ли получить самостоятельную работу по исследованиям приисков. . .? Говорят, дело это очень большое, а пока нашли лишь несколько человек. . . Уж не пеняйте на меня, Иван Васильевич, за столь докучные письма: сами виноваты — не принимали бы участия в моей судьбе раньше. . . Новости есть и довольно печальные, но о них как-нибудь после. Большое спасибо Вам за книгу — доставила много удовольствия. Все знакомые Вам мои товарищи шлют Вам привет. . . .{8}

Александр Владимирович Вознесенский.

В 1900 г. обратился за содействием к И. В. Мушкетову горный инженер А. Терпигорев, впоследствии академик АН СССР, которому в это время предстояло занять кафедру горного искусства в Екатеринославском (Днепропетровском) Высшем горном училище. «Так как при утверждении меня в этой должности, — писал он И. В. Мушкетову,{9} — может выйти некоторое затруднение благодаря тому случаю, какой был со мной при определении на казенную службу, и зная, что только благодаря Вашему ходатайству мне удалось устранить это затруднение, я обращаюсь к Вам с просьбою, если в Министерстве или в Горном департаменте запросят у Вас мнение обо мне, дать рекомендацию, если это Вам будет возможно. Будьте уверены, что Вашу рекомендацию я вполне заслужу. В настоящее время я служу на заводе Пастухова и оставляю эту службу, так как весь заводской гнет, постоянное заступничество за капитал создает такой душевный разлад, что я решил оставить подобную службу».

Нужно отметить, что учениками И. В. Мушкетова можно называть не только студентов тех высших учебных заведений, где он преподавал. По его книгам воспитывалось несколько поколений исследователей в различных высших учебных заведениях страны. «Я называю Ивана Васильевича своим учителем, — писал Л. С. Берг,{10} — несмотря на то, что никогда не был его слушателем. Но его книги „Туркестан" и „Физическая геология" были моими неизменными спутниками по Туркестану, и что бы я ни писал об этом крае, всегда передо мной вставал светлый образ Ивана Васильевича». Д. В. Наливкин также считал себя учеником И. В. Мушкетова, хотя и не слушал его лекций, но учился и воспитывался как геолог по его книгам.{11}

Достойным учеником и продолжателем работ И. В. Мушкетова был также его сын Д. И. Мушкетов, занимавший посты директора Горного института (1918—1924 гг.) и Геологического комитета (1926 — 1929 гг.).

И. В. Мушкетов, по оценке такого строгого критика, как С. Н. Никитин,{12} был «учитель в лучшем смысле этого слова. Чем бы не занимался Ив. Вас., вокруг него сейчас же вырастала школа, школа верующих и проникнутых его идеями учеников, расходившихся по всем краям европейского и азиатского материка. . .».