Нино покачал головой с пустым выражением лица и жестким взглядом.

— На твоем месте я бы к нему не прикасался.

Я отдернула руку от мобильника. Шерил сделала шаг назад от меня, от них. В ее глазах были тревога и страх, за себя или за меня, я не могла сказать.

Нино оперся локтями о стойку. Он был одет в черную водолазку и выглядел как студент Лиги плюща, не гангстер, но один взгляд в его глаза, и никто не принял бы его ни за кого кроме как за опасного. И я видела, как он дрался, видела множество тревожащих татуировок на его теле, всегда прикрытых одеждой, когда он не был в клетке. Он указал на Джонни Уокер Блю.

— Дай мне стакан.

Мои руки дрожали, когда я наполнила стакан скотчем. Он сделал глоток.

— Мы с братом собираемся взять тебя с собой. У нас есть несколько вопросов для обсуждения. — он вгляделся в мое лицо.

— Полагаю, ты не станешь с нами драться.

Я сглотнула. Младший брат пришел в себя. Он все еще был подростком, определенно на пару лет моложе меня, но на его лице не было никаких признаков мальчишеской невинности. Не прикасаясь ко мне, он остановился рядом. Глаза Шерил наполнились жалостью.

Я слегка улыбнулась ей, затем кивнула Нино в знак согласия. Другого выхода не было. Бороться с ними было бы смешно. Я слышала, как Фабиано говорил об их боевых навыках. Я сама видела Нино в клетке. Они в мгновение ока повалят меня на землю, и, кроме Фабиано, они не будут заботиться о том, чтобы не причинить мне боль, совсем наоборот. Я схватила рюкзак и мобильник.

— Савио, — просто сказал Нино.

Савио протянул руки, и я без сопротивления протянула ему обе. Затем он дернул головой. Я шла впереди него, хотя от его присутствия у меня на спине волосы встали дыбом. Рядом со мной появился Нино. Мы молчали, пока они вели меня к своей машине, черному внедорожнику Мерседес. Савио открыл заднюю дверь и я залезла внутрь. Они сидели впереди,не потрудившись связать меня. Бежать было некуда. Нино сел за руль и мы поехали.

Мои руки сильно дрожали, когда я обхватила пальцами колени, пытаясь успокоиться. Это не должно было означать, что мы в беде. Возможно, произошло что-то еще. Но я не придумала объяснения, которое успокоило бы меня.

Савио время от времени поглядывал на меня в зеркало заднего вида, в то время как его старший брат был полностью сосредоточен на ветровом стекле.

Поездка прошла в полной тишине. Наконец показалась высокая стена, мы въехали в ворота и по подъездной дорожке направились к особняку. Это было красивое обширное поместье. Белье и царственное.

Братья Фальконе вышли из машины, и мгновение спустя Нино распахнул передо мной дверцу. Я выскочила из машины, радуясь, что ноги держат меня, несмотря на дрожь.

— Где Фабиано? — спросила я, пытаясь скрыть свой страх, но не смогла.

Нино кивнул в сторону входа, игнорируя мой вопрос, или, возможно, отвечая на него? Я не была уверена.

Мы вместе вошли в красивый дом. Они провели меня в другое крыло, а затем в большую комнату с бильярдным столом и боксерским рингом. В нем, Римо бил ногами и кулаками боксерскую грушу.

На нем не было рубашки, и по какой-то причине от этого зрелища меня охватил ужас. Верхняя часть его тела была покрыта шрамами, большинство из них не так выцвели, как на лице, и, как и Фабиано, он был весь мускулистый. Татуировка коленопреклоненного Ангела, окруженного сломанными крыльями, покрывала его спину. Я никогда не видела его вблизи.

Он перепрыгнул через веревку и грациозно приземлился с другой стороны, не сводя с меня глаз. Все мое тело сжалось при его приближении.

— Где Фабиано? — снова спросила я, ненавидя свой дрожащий голос.

Он склонил голову набок.

— Он скоро будет здесь, не волнуйся.

Его слова не должны были утешать. Угроза в них предотвратила это.

Ф А Б И А Н О

Я уставился на сообщение от Римо.

Римо: Приезжай ко мне.

Ничего больше.

Я сделал паузу. Я сразу понял, что что-то происходит. Я пытался дозвониться до Леоны, но отправляло на ее почтовый ящик, и тогда меня охватило беспокойство. Я помчался к Арене Роджера. Шерил курила перед входом, пальцы дрожали. Блядь. Она покачала головой на меня.

— Ее здесь нет. Они забрали ее. — она затянулась. — Надеюсь, теперь ты счастлив, что разрушил ее жизнь.

Это был первый раз, когда она дала мне что-то, кроме поддельного дружелюбия. У меня не было времени на ответ. Вместо этого я скользнул обратно в машину и умчался.

Окажет ли Римо честь лично? Или попросит Нино всадить мне пулю в голову? Если он вообще позволит мне умереть быстрой смертью, в чем я сомневался. А как же Леона? Я мог бы справиться с его пытками, но Леона, что, если он причинит ей боль на моих глазах и заставит меня смотреть, как она умирает? Мои руки вцепились в руль.

Я подъехал к дому Римо и выскочил из машины, даже не потрудившись закрыть дверцу. Несколько солдат Римо смотрели на меня, как на мертвеца. Мы все знали, что я не выберусь отсюда живым. Мне не нужно было спрашивать, где Леона. Я знал, где Римо ведет подобные разговоры. Я не стал стучать и вместо этого шагнул прямо в зал для спарринга.

Там были Римо, Нино и Савио. А Леона стояла в центре. Ее глаза метнулись ко мне, и в них мелькнуло облегчение. Ее надежда была обманута. На этот раз я не смогу спасти ее. Мы оба умрем. Я умру, пытаясь защитить ее, но это бесполезно. Не против Римо, Нино и Савио, а также всех мужчин, собравшихся в других частях дома.

Римо присел на край бильярдного стола. Он выглядел спокойным, что меня беспокоило. Он не был человеком, который обычно беспокоился о том, чтобы контролировать себя или свой гнев.

— Римо, — тихо сказал я, кивнув ему.

Я подошел к Леоне. Мне нужно быть рядом с ней, когда ситуация обострится.

Глаза Римо вспыхнули. Мне пришлось побороть желание схватиться за пистолет. Римо, Нино и Савио выглядели достаточно расслабленными, но я не был настолько глуп, чтобы думать, что они не приняли все необходимые меры предосторожности, чтобы гарантировать, что мы не выберемся отсюда живыми.

— Что все это значит, Римо? — осторожно спросил я.

Он стиснул зубы и оттолкнулся от стола.

— Все еще не признаешься?

Мои мышцы напряглись.

— Признаться в чем?

Я не знал, что именно выяснил Римо. Признаться в убийстве Сото ради Леоны было бы самоубийством.

— Когда ты начал ее преследовать, я думал, что это короткое приключение, но ты вляпался по уши.

— Я, как всегда, делаю свою работу, Римо.

Он остановился напротив меня. Слишком близко.

— Я не помню, чтобы просил тебя убить Сото.

Вот оно. То, что решило нашу судьбу.

Я хотел притвориться, что не понимаю, о чем он говорит, но это только ухудшило бы ситуацию. Я оттолкнул Леону на шаг назад, так что мое тело полностью заслонило ее. Римо увидел это.

— Все это из-за той девушки, — прорычал он. — Ты предал меня ради дочери дешевой шлюхи и азартного игрока. После всего, что я для тебя сделал, ты ударил меня в спину.

Я крепко держал Леону за руку, прикрывая ее своим телом, даже если это сводило Римо с ума. Мои глаза быстро осмотрели комнату. Один Римо был опасным противником, но я бы попытал счастья. Но с двумя его братьями в комнате у меня не было ни единого шанса. Нино тоже было не победить. Я все еще буду бороться с ними, но это лишь отсрочит неизбежное.

Я позволил себе взглянуть на Леону, которая смотрела на меня с доверием. Она думала, что я смогу вытащить нас. Постепенно ее доверие сменилось страхом. Я сжал ее руку. Она наградила меня дрожащей улыбкой, и я отпустил ее руку. Мне нужны были обе руки, если я хотел иметь хоть малейший шанс. Я хотел было отрицать, что убил Сото, но, хотя я мог выдержать пытки, Леона не смогла бы сохранить наш секрет, если бы Римо или Нино обратили на нее свой особый талант.

— Я никогда не хотел предавать тебя. И я никогда этого не делал. Сото был крысой. Он не был хорошим солдатом.

— Не тебе решать, кто хороший солдат. Я Капо, и я решаю, кто будет жить, а кто умрет, — сказал он самым тихим голосом.

Римо никогда не был таким тихим. Он был не просто в ярости. Он был чертовски подавлен, потому что я предал его, и это было намного хуже.

— Мне не следовало этого делать. Я всегда был хорошим солдатом и всегда буду твоим верным солдатом, если ты позволишь.

— Ты просишь прощения? Ради милосердия? — он рассмеялся.

Я холодно улыбнулся.

— Нет. Я не буду.

Леона посмотрела на меня так, словно я сошел с ума, но она не знала Римо. Я видел, как он смеялся в лицо просителям и умирающим в течение многих лет, и знал, что у него нет сердца, чтобы растаять.

— Делай со мной, что хочешь. Но в качестве одолжения за годы верной службы, я прошу тебя отпустить Леону.

Римо снова рассмеялся. Судя по тому, как его глаза блуждали по Леоне, он, вероятно, уже думал обо всем, что мог с ней сделать. Грубая защита обрушилась на меня.

— Позволь мне бороться за ее жизнь. Я буду драться со всеми, с кем ты захочешь.

Римо подошел ко мне. Я боролся с желанием вытащить оружие. Он остановился прямо передо мной. Наши глаза встретились. Годы верности, братства прошли в этот момент, и глубокое сожаление поселилось в моих костях.

— Ты будешь драться со мной до смерти, —сказал Римо.

Я непонимающе уставился на него. С тех пор как мои сестры уехали, с тех пор как умерла моя мать и отец хотел моей смерти, он был моей единственной семьей. Он и его братья. Черт, мы проводили вместе каждый день последние пять лет. Вместе истекали кровью, вместе смеялись, вместе убивали. Я поклялся ему в верности. Я бы отдал за него жизнь.

Я перевел взгляд на Леону, которая смотрела на меня и Римо невинными глазами Лани. Если бы не она, я бы убил его. Я убил бы их всех.

— Если ты победишь, она будет свободна, — сказал Римо Нино, который стал бы Капо, если бы Римо умер. — А ты, Фабиано, отдашь свою жизнь без боя.

— Обязательно.

Он кивнул.

— Возможно, Нино будет достаточно снисходителен, чтобы подарить тебе жизнь.

Выражение лица Нино оставляло мне мало надежды на это. Впрочем, это не имело значения. Если я убью Римо, Каморра поднимет шум. У Нино будет полно дел. Конечно, он победит, но, возможно, это даст мне шанс...на что? Сбежать с Леоной? Из Вегаса, из Каморры? Присоединиться к гребаной семье? Черт. Я не был уверен, что смогу это сделать. Но это не было тем, что я должен был решить сейчас, вероятно, никогда.