– Он из кожи вон лезет, чтобы казаться страшным, – сказал Жожо, широко улыбаясь.

– Так значит, он пугает не только меня? – сказала Эйми. – Тебя тоже?

Жожо кивнул.

– Наверное, он всех немного пугает, даже кэпа, хотя тот никогда этого не покажет. Смити служил с Таннером, когда этот корабль ещё принадлежал его дочери. Он наслаждается жестокостью.

– Постой, – сказала Эйми. – "Феникс" принадлежал этой гарпии, Элайне Блэк?

Жожо рассмеялся, и его голова закачалась вверх-вниз.

– М-м, до того, как кэп Стилуотер украл его у неё. "Феникс" должен был стать её первым кораблём. Если бы это был кто-то другой, то она гонялась бы за ним до двора Рин и обратно, но только не за кэпом.

Эйми отвела взгляд от Жожо, втягивая воздух через зубы и чувствуя странную ревность, кипевшую у неё глубоко внутри. Килин теперь принадлежал ей – он предпочёл Эйми своей старой возлюбленной. Они проводили вместе свободное время, говорили обо всём и ни о чём, часто пили поздно ночью дешёвый ром, и теперь она проводила в его койке большую часть ночей. Но всё же, Эйми беспокоило то, что у Килина такая долгая история с Элайной Блэк. Она знала эту женщину только по репутации, но, судя по тому, что она слышала, Элайна была даже страшнее Смити.

Чуть не зарычав, Эйми встала, подняв свой упавший нож. Она вернулась на место и снова метнула в мишень маленький клинок, представив на этот раз, что это ухмыляющееся лицо Элайны Блэк.

– Ещё один на подходе, – крикнул кто-то над ней.

Эйми посмотрела наверх, и увидела, как Жожо взобрался по мачте на несколько футов, посмотрел в сторону бухты и разразился смехом.

– Что там? – Спросила Эйми, вытащив из стены свой нож.

– Корабль называется "Моя солёная жена", – сказал, хихикая, Жожо.

Эйми фыркнула от смеха, хотя в таком мрачном настроении только на это она и была способна. Раньше её отец называл море своей солёной женой, и говаривал, что изменял ей с матерью Эйми, но море – ревнивая сука, и если волны лишь почуют прелюбодеяние, то солёная жена утопит его в мгновение ока.

Мысль о родителях принесла с собой острое сожаление. Эйми не сказала им, что уезжает, как и своей сестре – просто собрала сумку и была такова. Она размышляла, как они сейчас поживают, и думают ли ещё о ней.

Тут в животе Эйми забурлил и вырвался наружу смех. Она проплыла полмира, впуталась в войну за создание новой империи и трахалась с человеком, который будет стоять по правую руку от трона – и она скучала по своему рыбаку-отцу и по его жене. Оставалось только гадать, поверят ли родители в её приключения, если она когда-нибудь и впрямь к ним вернётся?