— Мы пройдем через эти похороны, а потом ты сможешь добраться до «Хулигана», дорогая, — ответила Вай.

— Если они даже приблизятся ко мне, я оторву им головы, — пригрозила Мелисса, Пэм наклонилась вперед к Кейт, обращаясь к Мелиссе.

— Не волнуйся, Джо предупредил их, — сообщила Пэм Мелиссе.

Вайолет дернулась, Кира, Мелисса, Вайолет и Кейт — все посмотрели на Кэла.

— О чем? — Спросила Вай Кэла, но его опередила Пэм:

— Он сказал им, чтобы они не лезли к вам, если ты сама не выразишь желания с ними общаться. Прости, Мэл, но клянусь, я чуть не описалась от смеха. Ваша мать стала вся такая, — она взмахнула рукой в воздухе, — вся такая надменная, сказав: «Я не могу поверить...» Но Джо ответил, что она повернулась к тебе спиной, Тиму и девочкам много лет назад. Я запишу это дерьмо в своем дневнике. Дерьмовый день, худший, но в нем присутствует и нечто хорошее. И я увидела сегодня кое-что хорошее — лицо Мэдлин Райли, когда Джо ей все это сообщил.

Пэм замолчала, но Кира, Мелисса, Вайолет и Кейт, не отрываясь смотрели на Кэла.

— Ты действительно так им сказал? — Спросила Мелисса.

— Ага, — ответил Кэл.

Слезы наполнили ее глаза, она втянула воздух носом, сглотнула и, после внутренней борьбы, наконец прошептала:

— Я уверена, что Сэм и Тим оба улыбаются сейчас.

Кэл заметил, что Кейт тоже улыбается. А также Кэл заметил, что Кира уставилась на свои туфли. Вай все еще смотрела на него.

Затем она удивила его, сказав:

— Спасибо. Я не знаю, что бы я сделала, если бы мама…

Он поднял руку и положил ее на спинку ее стула, наклонил голову, приблизившись к ней лицом, оборвав:

— Заткнись, соседка.

— Хорошо, — прошептала она.

И несмотря на то, что рядом сидели ее дочки, ее друзья и друзья его убитого брата, ее родители, ему было на это наплевать. Он наклонился еще ближе и мимолетно поцеловал ее в губы. Отстранился, ее губы приоткрылись, а глаза расширились.

Из-за того, что она выглядела чертовски такой милой, а также совершенно потерянной и растерянной, его рука соскользнула с ее стула ей на плечо, и он притянул ее к себе. Затем он проделал то же самое с Кейт с другой стороны. Кейт прижалась к нему и обняла за живот, положив голову ему на плечо.

Что-то сломалось в Кейт в тот день, когда она узнала о смерти своего любимого дяди, это было ясно. За свою жизнь она потеряла двух мужчин, которые значили для нее все. И сейчас она хваталась изо всех сил за того, кто оставался и был рядом. За Кэла.

Вай посмотрела на дочь, потом перевела взгляд с Кэла на Пэм.

— Как и он, девочка, — прошептала Пэм и подмигнула Вай, — хранитель.

Вай выпрямилась и посмотрела на гроб.

Кэл ухмыльнулся, почувствовав на себе взгляд Барри, и повернул к нему голову.

Барри посмотрел на Кейт, потом на Кэла, потом вздохнул и кивнул Кэлу.

Еще один балл для Кэла и Кейт, большой балл, партнер покойного мужа Вай и его жена, дали ему огромный балл.

Священник поднялся на трибуну, и Кэл повернулся к нему лицом.

* * *

Я смотрела в окно, проезжая по улицам Чикаго.

Кэл сказал, что мы поужинаем, прежде чем отправимся домой, и я не стала с ним спорить. Поминки Сэма (совсем не похожие на Сэма, а больше похожие на мою мать) и его похороны (то же самое, не похожие на Сэма, который хотел бы, чтобы его кремировали, но мать распорядилась его похоронить) выжали из меня все силы. Поминки были длинными, многословными, священник все время говорил, ничего не зная о Сэме (и мама устроила все так, что никто не мог еще сказать хотя бы чертовое слово). За завтраком я фактически ничего не ела, кроме пары кусочков тоста. Я была зла, хотела есть и измучена, надеясь, что после ужина просплю всю дорогу домой.

Я не знала, что задумал Кэл, мне было все равно. Завтра или послезавтра мне будет не все равно, но я надеялась, что к тому времени его безумие пройдет, он отправится в очередную командировку по работе, как секьюрити звезд, и мне не придется больше о нем беспокоиться.

Он въехал на стоянку с двумя отчетливо видными знаками, гласившими — «Парковка запрещена», и выключил зажигание.

Я уставилась на знаки, потом перевела взгляд, оглядывая улицу, мы оказались в самой глубине города. Я даже не заметила, как мы сюда добрались. Зачем Кэл привез нас сюда, одному Богу было известно.

Потом я оглянулась на дочек, которые пялились в боковые окна.

Потом я посмотрела на Кэла.

— Кэл, здесь нельзя парковаться, — сказала я ему.

Он проигнорировал мое замечание, приказав:

— Переобувайся, соседка.

Похоже, опять вернулись «мы».

— Я не могу ходить в шлепанцах на людях в таком платье, — сообщила я ему.

Он снова проигнорировал мое замечание, повторив:

— Соседка, смени обувь.

Я мельком подумала, сколько мне потребуется времени, чтобы объяснить Джо Кэллахану, почему я не могу ходить в шлепанцах в костюме за семьсот пятьдесят долларов, зная, что даже Тим не понял бы мою точку зрения, черт побери, даже Майк не понял бы, а Майк казался мне мужчиной, который разбирался в подобных вещах, учитывая, насколько одержимой была его бывшая жена в покупках. Поэтому Кэл определенно не понял бы, поэтому я решила, что это будет явно невыполнимой задачей, все мои объяснения с ним закончатся словесной перепалкой, а я устала и хотела есть.

Поэтому я заявила:

— Я не буду с тобой спорить, но обувь менять не буду.

Его голубые глаза встретились с моими, и я выдержала его взгляд.

— Бл*дь, — пробормотал он уступая, что было еще большим безумием. Кэл никогда не сдавался, а теперь он дважды за сегодняшний день уступил мне.

— Не ругайся при девочках, — огрызнулась я.

— Детка, они постоянно слышат такие слова, — ответил он, и я почувствовала, как мои глаза расширились от подобного заявления.

Кэл посмотрел на выражение моего лица, потом повернулся к моим дочкам и спросил:

— Вы будите говорить «бл*дь» из-за того, что я говорю «бл*дь»?

— Нет, — тут же ответила Кейт.

— Нет, потому что маме это не нравится, — язвительно ответила Кира.

Кэл оглянулся на меня и поднял брови.

На этот раз я сдалась, распахнула дверцу, вышла и отодвинула сиденье, чтобы Кира и Кейт могли выйти из машины.

Кэл захлопнул дверцу, обогнул капот и направился к нам, поджидая, когда все окажутся рядом с машиной. Как только Кейт вылезла из машины и закрыла за собой дверцу, я посмотрела на Кэла и увидела темноволосого мужчину в красивой, почти блестящей темно-синей рубашке-поло и темно-серых брюках, направляющегося к Кэлу.

Подойдя ближе, мужчина крикнул:

— Эй! Здесь нельзя парковаться.

Кэл обернулся, мужчина резко остановился и удивленно уставился на него, словно увидел привидение.

— Мать твою, трахни меня, Кэл? — прошептал мужчина.

— Привет, Мэнни, — отозвался Кэл.

— Кэл! — заорал мужчина, которого звали Мэнни и который знал Кэла.

Я наблюдала, как он прыгнул вперед и обнял Кэла, ударив его по спине так, что мне показалось это немного болезненно, затем он отстранился и посмотрел на него.

— Срань господня, чувак, папа будет вне себя, ма тоже. Они оба здесь. *бать меня!

— Мэнни, — произнес Кэл, придвигаясь ко мне и притягивая к себе, обнимая за плечи, — Вай бесится, когда ты упоминаешь «*бать» перед ее дочками.

Но Мэнни не слушал, а я не вырывалась из рук Кэла в основном потому, что боялась, что у Мэнни случится сердечный приступ и мне придется делать ему искусственное дыхание (чего я никогда не делала). У него глаза вылезали из орбит, и он не мог справится со своим дыханием, пока смотрел на меня, Кейт и Киру.

Затем он прошептал:

— Трахни меня.

— Серьезно, парень, следи за выражениями, — предупредил Кэл, понизив голос.

Мэнни дернулся, затем его лицо расплылось в широкой улыбке, и он прыгнул вперед, протягивая мне руку.

— Эй, привет, я Мэнни.

— Привет, — ответила я, беря его руку, он крепко сжал мою, не пожимая, а просто крепко держа. — Меня зовут Вайолет.

Он кивнул.

— Вайолет, очень мило. — Потом он отпустил мою руку и повернулся к Кейт, протягивая ей руку. — Привет, красотка.

— Эм... привет, — застенчиво ответила Кейт, беря его за руку. — Эм... Я Кейт.

— Кэти, нравится больше, — ответил ей Мэнни, отпустил ее руку и повернулся к Кире. — А ты кто, милая?

— Кира, — она тоже взяла его за руку, глядя на него снизу-вверх, явно очарованная, потому что, как я запоздало заметила, он был очень красивым, хорошо сложенным итало-американцем.

— Кира, красивое имя. Отлично, — Мэнни закончил свое одобрение наших имен, затем отпустил руку Киры и быстро двинулся к двери ресторана, объявив: — Давайте войдем, засунем ваши задницы в кабинку, я позову маму и папу, а потом мы выпьем кьянти и съедим большую пиццу, а?

Не имея особого выбора, мы последовали за ним; рука Кэла легла на поясницу Кейт, направляя ее вперед. Я направляла Киру, положив руку ей на талию. Рука Кэла все еще обнимала меня за плечи.

Я посмотрела на зеленую неоновую вывеску над дверью, на которой курсивом было написано: «Пиццерия Винни».

Увидев эту вывеску, я вздрогнула, давно слыша об этом месте. Мы с Тимом всегда хотели посетить его. Ходили слухи, что это была скрытая жемчужина, один из лучших неизвестных ресторанов в Чикаго, где можно было отведать настоящую пиццу или пасту, которая, если это было правдой, что-то да говорило о заведении, которое находилось в Чикаго. Но эту пиццерию было нелегко найти, мы знали, что она была в Маленькой Италии, Тим пытался найти, но не смог найти даже номер их телефона. Он хотел даже воспользоваться своим полицейским положением, чтобы найти их адрес, но у него так и не получилось, в конце концов, теперь это было не важно, время было утрачено.

Мэнни вошел первым, придерживая дверь, и мы все ввалились внутрь. По обе стороны двери стояли скамейки, на которых сидели люди, но также много стояло, ожидая столик, бар был полностью заполнен, тоже ожидающими столик. Возможно, у них и не было телефона, о чем свидетельствовал факт, что ожидающие явно не бронировали здесь места.