– Не бросай спичку! Я тоже прикурю. Разве тебя не удивило, что еще кое-кто с удивительной стойкостью (почти равнодушием) принял известие о смерти мистера Стэнуорта? И это после того, как новость была сообщена с прямотой, граничащей с жестокостью и грубостью?

Алек помолчал, разжигая трубку другой спичкой.

– Господи! Ты имеешь в виду леди Стэнуорт?

– Именно ее, – подтвердил Роджер.

– Да, я обратил внимание, – заметил Алек, глядя поверх трубки на своего собеседника. – Но, по-моему, они недолюбливали друг друга.

– Ты прав. Недолюбливали. Я бы даже сказал, она просто-таки ненавидела старину Стэнуорта. Я не раз замечал за последние три дня, и меня это немало озадачивало. Теперь же… – он помолчал и несколько раз затянулся дымом из трубки. – Теперь меня это удивляет намного больше… – закончил он тихо, почти про себя.

– Продолжай! Продолжай! – подбадривал ею заинтересовавшийся Алек.

– Так вот. Перед нами четыре человека. Два из них вызывают прямое подозрение, а поведение двух других не соответствует сложившимся обстоятельствам. В любом случае можно сказать: четверо в этом доме ведут себя несколько странно.

Алек молча кивнул. Он думал о пятом, чье поведение сегодня ранним утром было более чем странным. Алек с усилием отогнал от себя эту мысль. Во всяком случае, Роджер никогда об этом ничего не узнает.

– Теперь перейдем к фактам, – продолжал Роджер, и Господь свидетель, эти факты тоже довольно странные. Прежде всего – место раны. Оно выглядит просто невероятным. Невозможным, как сказал бы каждый, кто увидел эту рану собственными глазами. Трудно поверить, что человек мог убить себя таким странным образом! Пока я больше ничего не стану говорить об этом, так как и без того есть немало тем для обсуждения и есть о чем поговорить.

– Поговорить! Уж конечно можно не сомневаться, если этим занят ты сам! – непочтительно пробормотал Алек.

– Погоди! Это серьезно. Так вот, если верить сказанному, то прошлой ночью все отправились по своим постелям в довольно приличное время, не так ли? Миссис Плант после встречи с мистером Стэнуортом в холле; Барбара и ее мать вскоре после того, как вы вернулись из сада, а Джефферсон и ты, когда кончили играть в бильярд.

– Правильно! – кивнул Алек. – Около одиннадцати тридцати. Я запомнил.

– Так вот, – с торжеством воскликнул Роджер, – кто-то лжет! Я работал в своей комнате до половины второго и слышал шаги в коридоре. И не один, а два или три раза между полуночью и перед тем, как кончил работу. Конечно, в то время я не обратил на это особого внимания, но уверен, что не ошибся. Значит, если все говорят, что к одиннадцати тридцати были в своих комнатах (кроме мистера Стэнуорта, который, по-видимому, заперся в библиотеке), то я повторяю: кто-то лжет! Ну, что ты думаешь об этом?

– Один Господь знает! – беспомощно ответил Алек, энергично попыхивая трубкой. – А что ты сам об этом думаешь?

– Кроме того факта, что кто-то лжет, – ничего… Пока! Однако в настоящее время и этого вполне достаточно. Кроме того, есть еще кое-что. Ты помнишь, где были ключи? В верхнем кармане жилета, а не там, где их обычно хранил мистер Стэнуорт. Инспектор сказал, что мистер Стэнуорт, должно быть, ошибочно положил их не в тог карман. И, по-твоему, это соответствует действительности?

– Может быть. Я не вижу тут ничего абсолютно невозможного.

– О нет! Не абсолютно невозможного. Тем не менее это довольно невероятно. С тобой, например, такое случалось?

– Положить что-нибудь не в тот карман? Господи, ну конечно, и не раз!

– Нет, ты прямо-таки болван! Не просто не в тот карман, а в верхний карман жилета вместо нижнего!

Алек подумал.

– Не знаю, случалось или нет.

– Скорее всего – нет! Опять странная ошибка. Люди вообще не часто пользуются верхним карманом жилета. Положенные вещи нелегко оттуда достать. Однако предположи следующее: ты хочешь сунуть что-то в нижний карман жилета, который висит на стуле. В таком случае легче сунуть эту вещь по ошибке в верхний карман жилета. Такое со мной случалось сотни раз.

Алек потихоньку свистнул.

– Понятно, к чему ты клонишь. Ты имеешь в виду…

– Совершенно верно! Жилет на чьих-то плечах – то же самое, что жилет, висящий на стуле. Если мы поразмыслим о возможностях, тогда самое вероятное, что кто-то другой положил ключи не в тот карман. Совсем не Стэнуорт.

– Так кто же, по-твоему, это сделал. Джефферсон?

– Джефферсон! – с презрительной насмешкой повторил Роджер. – Разумеется, нет! В этом все дело! Джефферсон искал эти ключи и не мог их найти только потому, что они оказались в другом кармане, а он об этом не знал. Все довольно просто.

– Прости, старина! – извинился Алек.

– Разве ты не видишь, что все еще больше усложняется. Вот и пятая загадочная личность, которую следует добавить ко всем остальным подозреваемым.

– Значит, ты не думаешь, что это миссис Плант? нерешительно спросил Алек.

– Я знаю, что не миссис Плант. Она пыталась открыть сейф, дергая за ручку. Ключей у нее не было. Да и в любом случае, будь у нее ключи, она не имела бы возможности положить их снова на место. Нет! Надо искать что-то другое. Погоди, давай припомним, когда же библиотека оставалась пустой? – Роджер задумался, а затем продолжал рассуждать вслух: – Джефферсон оставался там один, когда я был в столовой. Между прочим, хотел бы я знать, почему миссис Плант потеряла сознание… Тут придется подождать, пока откроют сейф. Ключей Джефферсон не нашел. Потом мы с ним пошли в сад… Потом я встретил тебя, и почти сразу после этого мы поймали миссис Плант. Сколько времени я пробыл с Джефферсоном? Минут десять, не больше. В таком случае ключи брали в течение этих десяти минут, прежде чем миссис Плант вошла в библиотеку. Позднее не было возможности. Ты помнишь, мы после этого следили за библиотекой, пока не явилась полиция? Или тогда, или… – он замолчал.

– Или… – с любопытством произнес Алек.

– Да так, ничего… В любом случае поводов для размышлений достаточно, не так ли?

– Ты прав. Подумать есть над чем, – энергично попыхивая трубкой, согласился Алек.

– Да, еще кое-что… Возможно, не так и важно… На правом запястье Стэнуорта была небольшая царапина.

– Розы! – поспешно сказал Алек. – Он постоянно возился с розами.

– Да-а, – с сомнением произнес Роджер. – Мне это, конечно, приходило в голову. Но почему-то я не думаю, что это царапина от розовых кустов. Она была довольно широкая и не такая глубокая и тонкая, какие бывают от шипов. Должно быть, что-то совсем другое… Как видишь, целая куча фактов! Что ты теперь обо всем этом думаешь?

– Если хочешь знать мое честное мнение, – осторожно начал Алек после небольшой паузы, – я думаю, что ты делаешь гору из кротовин![5] Иными словами придаешь слишком большое значение мелочам. В конце концов, если подумать, во всем, что ты упомянул, нет ничего особенно серьезного. И утверждать тут ничего нельзя. Может быть абсолютно невинное объяснение даже поступков Джефферсона и миссис Плант.

Минуту-другую Роджер задумчиво курил.

– Конечно такое возможно, – наконец заговорил он. – Собственно говоря, мне бы самому хотелось, чтобы так оно и было. Однако что касается остального, я согласен с тобой, сами по себе эти факты лишь кротовины, по не забывай, что если взгромоздить достаточно кротовин одну на другую, то получится гора. И я не могу не думать, что это именно такой случай. Отдельно все эти маленькие факты ничто, но собранные вместе они поражают и заставляют лихорадочно думать.

Алек пожал плечами.

– Говорят, «любопытство погубило кошку»,[6] – многозначительно произнес Алек.

– Возможно! – засмеялся Роджер. – Однако я не кошка и к тому же преуспеваю! Как бы то ни было, одно решение я принял: старина Стэнуорт мне нравился, и пока мне кажется, что существует малейшая возможность, что он… – Роджер резко оборвал себя. – Малейшая возможность, что не все было так, как выглядит… – продолжал он после небольшой паузы, – я возьму на себя труд во всем разобраться. А теперь у меня «есть к тебе вопрос: ты будешь мне помогать?