13

13

Теперь Айями - переводчица. Каждое утро надевает юбку, блузку и жакет, а поверх - пальто. На голове - беретка, на ногах - ботинки. Сумочка в руки, поцелуй в щечку Люнечке, традиционное "до вечера" для Эммалиэ - и бегом до ратуши.
Из-за работы распорядок дня поменялся. Львиная доля хозяйственных забот легла на плечи Эммалиэ, однако Айями приходится вставать раньше, чтобы прикатить с реки тележку с водой. Эммалиэ так приноровилась готовить кашу с мясом, что пальчики оближешь. Каждое утро она откладывает порцию горячего кушанья в баночку - это обед Айями. Благодаря даганско-амидарейскому словарю Айями выяснила, что под синими крышками законсервировано тушеное мясо яка - копытного животного, покрытого длинной шерстью. Это типичный крупный рогатый скот в Даганнии. О яках и о многом другом рассказывает Л'Имар - даганский инженер, который присутствовал при собеседовании и устройстве на работу. И он разрешил обращаться к нему по имени, потому что "Л" - приставка к имени - употребляется в официальных случаях.
Имар частенько заглядывает в комнату переводчиц и приносит небольшие презенты - то кусочки сахара, то квадратики засахаренного меда, то шоколадные дольки, то орехи.
- Что это? - Айями вертит в руках коричневый шарик размером с яйцо.
- Это орех grechil. Нужно расколоть молотком или защемить дверью. Внутри ядро, похожее на человеческий мозг, - поясняет Имар. - Не по вкусу, разумеется, а по внешнему виду, - уточняет со смешком, видя, как девушки зажимают носы и морщатся.
Переводчицы благодарят, смущенно улыбаясь, а Айями убирает скромный подарок в сумку - для Люнечки.
Помимо Айями даганны взяли на работу двух девушек - Мариаль и Риарили. Они незамужние и бездетные и обращаются к Айями на "вы". Мариаль исполнилось двадцать, Риарили на год её старше. Обе живут с матерями, не став отделяться от семьи, когда началась война. Обе учили даганский в школе у дедушки-профессора. Знания в иностранном языке не ахти, но девушки стараются. Никому не хочется голодать.
Переводчицам дают разнообразные технические тексты: инструкции, описания, технологии, статистические данные, статьи из научных журналов, из учебников, книг и справочников. Приносят папки и дела из архива ратуши, чтобы определить ценность и важность информации. Ненужное и лишнее - в огонь. Привозят и литературу из других населенных пунктов, поставляют схемы, чертежи, карты.
Айями делает успехи в даганском. О достижениях говорит и то, что её паек чуть больше по сравнению с заработками других переводчиц. О прогрессе в знаниях уверяет и Имар. Он просматривает содержание переводов и оценивает качество переведенного текста. Иногда Имар занимается с Айями разговорным даганским в течение часа после работы - разумеется, когда он в городе и не занят. Как-то Имар предложил помощь в освоении родного языка. Обронил, не подумав, а Айями ухватилась.
- Учтите, будем говорить на даганском, - предупредил он. - Поочередно: сначала вы, потом - я. Озвучивайте всё, что сейчас делаете.
- Вслух? - удивилась Айями.
- На даганском, - напомнил Имар. Он общался на амидарейском бегло, без грубых ошибок в падежах и временах.
- Tit (прим. - Как?)
- Div tat. Isk dif qaxop husul? (прим. - А вот так. Чем вы сейчас занимаетесь?)
- Повторите, пожалуйста, помедленнее, - взмолилась Айями.
- Dan dougann (прим. - На даганском) - напомнил Имар.
- Хорошо. То есть... Ig, dir sot! (прим. - Есть, так точно!)
Имар рассмеялся. Он и разговаривал-то не тихо, а когда веселился, то, казалось, стены вот-вот заходят ходуном.
- Wit, isk dif qaxop husul? (прим. - Итак, чем вы сейчас занимаетесь?) - продублировал вопрос.
- Сижу... С вами беседую... А-а, я поняла, - догадалась Айями.
И урок начался. Она описывала на даганском пошаговые действия, а Имар, посмеиваясь, поправлял.
- Встаю... Складываю бумагу... э-э-э...
-... стопкой, - подсказал Имар.
- ...стопкой. Ставлю карандаши в стакан... Беру сумку... Открываю дверь...
- Ударение на третий слог. Вы говорите: "setafim", а нужно "setafim".
И Айями послушно повторила, исправляя ошибку.
- Наверное, у меня ужасное произношение, - пожаловалась она, стоя на крыльце. - И вы не понимаете мое беканье.
Имар хмыкнул:
- Вы опять забыли: на уроках разговариваем только на даганском. А произношение у вас... Да, ужасное и смешное. Но все поправимо. Ведь вы выдержали испытательный срок, а значит, нет ничего невозможного.
Но чаще всего Имар бывает в разъездах. Он мотается по амидарейским городам, оценивает степень разрушений на фабриках и заводах, прикидывает затраты на восстановление. Конечно же, не в одиночку. Имар работает в составе группы инженеров, а руководителем является тот даганн, что присутствовал при собеседовании - постарше и с хриплым голосом.
Сейчас Имар в городе. Ему и двум инженерам поручено запустить насосную станцию, питающую город артезианской водой, а также котельную и провести ревизию канализации. Полностью подключить город к воде не получится - линии давно разморожены, отсутствуют участки трубопроводов. Целью инженерной службы стоит обеспечение исправными коммуникациями основных административных зданий.
- Представьте, Аама, из крана побежит вода, а туалетом можно пользоваться.
- Было бы великолепно, - признала Айями. Она уж и забыла, когда возилась в раковине, перемывая посуду, и не задумывалась о напоре струи.
- Как долго вы пользуетесь речной водой?- спросил как-то Имар.
- Года два или больше.
- А зимой, когда замерзает река?
- Обычно в районе моста остается широкая полынья, которая подходит берегу. А в сильные морозы топим снег. У кого хватает сил, тот рубит на реке лед. Нужно успевать, пока он молодой. Зрелый лёд - около метра толщиной. Его не всякий бур возьмет.
- Кто ж бурит и рубит? Женщины? - поинтересовался с улыбкой Имар.
- Мужчины. Некоторые обменивают куски льда на продукты.
Однажды Имар принес таблетки - большие и круглые. Штук двадцать в блистерной ленте.
- Используйте, если в реке пойдет совсем мутная вода. Одна таблетка на тридцать литров. Уничтожает микроорганизмы и способствует осаждению взвесей. Но в любом случае кипятите перед употреблением.
У инженеров работы невпроворот, и диапазон их знаний впечатляет. Инженерный кабинет расположен по соседству с комнатой переводчиков. Он большой и светлый и разделен на две части. Там много столов, заваленных чертежами и схемами. Чертежи приколоты кнопками и к большим доскам, Имар называет их кульманами.
Одной из основных забот для победителей стали, как ни странно, пленные амидарейцы. Начать хотя бы с того, что в условиях приближающейся зимы для них посчитали невыгодным возведение тюрем. Рациональнее использовать имеющиеся здания с сохранившимися стенами и крышами. Таким образом, после капитуляции часть пленных перевезли в город, а прочих заключенных распределили по другим населенным пунктам. Начали перепланировку подвала ратуши, чтобы сделать большое помещение пригодным для сборища обросших и завшивленных вояк. Перестраивали амидарейцы, своими руками. Не казематы и камеры пыток, а элементарную систему вентиляции и канализацию, а также рационально расположенные спальные места по проектам даганских инженеров. Надо сказать, те сперва тщательно изучали планы и схемы зданий, прежде чем организовать то или иное строительство - с наименьшими затратами и как можно быстрее и эффективнее.
Заключенных нужно периодически отправлять под душ, а их одежду стирать и сушить. И снова инженеры обошли имеющиеся в городе здания и пришли к выводу, что после небольшой реконструкции школьные душевые подойдут как нельзя кстати. Трубы и прочие комплектующие резали, снимали и переносили из брошенных домов и квартир. В бывшей ванне школьного бассейна разместили прачечную с автоклавами для обработки нательного белья, тут же растянули тросы для сушки. А с высокой влажностью справится существующая система вентиляции.
Профилактические мероприятия воплощались в жизнь не от большой заботы о заключенных, а из-за элементарных требований гигиены. Хотя бы для того чтобы не началась эпидемия. Или мор. С этой же целью пленных брили налысо. Впрочем, и даганны смирились с короткими шевелюрами. Если длина волос достигла трех сантиметров - вперед, подставляй голову под опасную бритву.
Заключенных задействовали на разных работах, в том числе и на восстановлении железной дороги, наравне с гражданским населением, потому как даганны возлагали большие надежды на железнодорожное сообщение. Поначалу среди амидарейцев шел тихий саботаж. День прошел, а результатов не видно, ни на метр не продвинулись вперед. И даже наказание по принципу "кто не работает, то не ест", не пугало.
И тогда на площадь согнали всех. В центре - пленные, а по периметру - солдаты с автоматами. Местные жались к зданиям и заняли проулки. На крыльцо ратуши, то есть комендатуры, вышел полковник О'Лигх, который сменил прежнего, уехавшего в Алахэллу, и зачитал в рупор обращение на амидарейском. Айями знала каждую строчку обращения, поскольку помогала в его составлении. И слушала, стоя у окна в комнате переводчиков и глядя на волнующееся людское море. На своих соотечественников.
Кто-то в кепках, кто-то с непокрытыми стрижеными головами... Помятые, заскорузлые... В куртках и шинелях поверх рубах и гимнастерок, с которых сорваны знаки отличия... Хмурые лица, взгляды исподлобья... И Микас мог быть среди них... На площади собрались те, кто хотел выжить любыми способами. Или те, кто посчитал себя недостойным милости Хикаяси. Или те, кому милость богини не нужна.
В первые дни после капитуляции среди пленных наблюдалось массовое погружение в хику. Победители встревожились - может, смертельная инфекция? А потом догадались. Хотели похоронить покойников в общей могиле, но умные люди посоветовали поступить по-человечески и отвезти мертвых к храму.
- Тьфу ты, разве ж это по-человечески? - ворчали даганны, складывая тела, завернутые в рогожи, на пороге святилища. Внутрь чужаки не стали заходить, поглазели издали. Да и служитель Изиэль замахнулся клюкой, посылая проклятия иноверцам, осквернившим погаными ногами святые ступени.
Храмовая труба дымила сажисто несколько дней. Даганны кривились и сплевывали, посматривая на черный лисий хвост, пригибаемый ветром к земле.
- Умышленно не исполняя указания и скрыто противодействуя нашим замыслам, вы, прежде всего, наносите вред себе и своему здоровью, - зачитал зычно полковник О'Лигх. - Ваша жизнь - в ваших руках. Переживете ли вы эту зиму в тепле, чистоте, в относительной сытости и комфорте, решать вам. Мы предлагаем - вы принимаете наши условия.
По рядам пробежали смешки и оживление. Издевается он, что ли?
- Прежде всего, советую заботиться о собственном здоровье. Вас периодически осматривает штатный врач, в случае ухудшения самочувствия обращайтесь к нему. Отныне вас разделят на группы или артели из пяти человек. При наличии заболевших или временно нетрудоспособных объем выполняемых работ в артели не изменится...
В толпе зароптали.
- При невыполнении ежесменного задания всю группу перенаправят в лагерь, оборудованный недалеко от вашей столицы. Это деревянные бараки с земляными полами без отопления и прочих элементарных удобств. Дальнейшая ваша судьба - прерогатива коменданта лагеря. Те, кто не согласен с нашими условиями, могут сообщить конвоирам, и завтра вас доставят туда. Желающие поработать в полевых условиях - два шага вперед.
Толпа всколыхнулась, в рядах прошел гул, и... никто не вышел. Как никто не сообщил о несогласии с новыми правилами.
Даганны потирали довольно руки: публичная акция возымела должный эффект. Через полтора месяца после начала работ на станции разрушенный участок железнодорожного полотна был восстановлен. А Айями чувствовала себя предательницей. Имар долго уговаривал помочь ему с текстом обращения для полковника. Уж она отнекивалась, уж увиливала, объясняя чрезмерной занятостью, уж предлагала привлечь других переводчиц к этому заданию - всё бесполезно.
- Только вы, Аама, сможете подобрать нужные слова, - напирал Имар. - Ваши коллеги молоды и наивны, они недостаточно знают жизнь. У ваших мужчин... заключенных... остались жёны, дети, родители. Война пустила их жизни под откос. Нужно их убедить и заставить прислушаться. Речь должна быть достаточно краткой и достаточно емкой. И без сантиментов.
- Вы не понимаете! - воскликнула в отчаянии Айями. - Я не могу! Они амидарейцы, как и я.
- Буду честен, - сменил тон Имар. - От слаженности нашей работы зависит, переживем ли мы эту зиму. Мы, даганны, зависим от вас, а вы, амидарейцы, зависите от нас.
- Каким образом? - изумилась Айями. Её удивило, что победители в лице Имара признали необходимость в побежденных.
- Мне нельзя вдаваться в подробности, это военная тайна. Аама, взгляните, разве над вашими мужчинами издеваются? Разве их избивают шутки ради? Разве проводят бесчеловечные эксперименты? - давил Имар. - Грядет зима, и наступление морозов мы должны встретить в тепле и с запасами продовольствия. Здешние зимы весьма холодные и продолжительные, - хмыкнул он весело. - Итак, вы согласны помочь с речью?
И Айями неохотно согласилась.
С восстановлением железнодорожного сообщения даганские поезда начали циркулировать в обоих направлениях. Айями удивлялась - бывает ли между движущимися составами хотя бы небольшой просвет? Что возят туда и обратно?
Ну, сюда-то, помимо продуктов и теплой одежды, доставляли материалы, собственно, послужившие причиной войны, - нибелим и аффаит. Имар рассказал об аффаите - удивительном сорте каменного угля, обладающем большой теплотворной способностью. Одна лопата черного топлива, закинутая в топку печи, способна довести до кипения полтонны воды. И тепловозы, тянущие вагоны, пыхтели, исторгая дым от сжигаемого аффаита. И восстанавливаемая котельная скоро заработает на этом угле. И в качестве премиальных Айями получила четверть мешка угольной пыли, которую привез на машине и занес в квартиру даганский солдат.
А составы шли и шли транзитом мимо станции.
- Алахэллу разбирают по кирпичикам и увозят к себе, гниды. За горы, - пояснил Сиорем. Теперь, когда железная дорога начала эксплуатироваться, гражданским предложили работу по разбору брошенных домов с сортировкой кирпичей, кровельного железа, сварочных конструкций, бетонных блоков, сантехники, батарей и труб. Даже непригодный ржавый металл годился для даганнов.
- Унитазы и ванны колотим, трубы гнем, кирпичи разбиваем, - хвалился Сиорем. - Не достанется наше добро гадам. Пусть подавятся.
Гадам было ровным счетом наплевать. Выполнил норму - получай жратву, не выполнил - твои проблемы. Стройматериалы и металл вывозили на автоплатформах к станции и грузили в вагоны. Поезда уходили на юг, в сторону Полиамских гор.
- Почему разбирают? - спросила Айями с отчаянием, сидя как-то вечером на кухне. - Они же намереваются остаться в городе на зиму. Вот-вот запустят насосную и котельную. Такое впечатление, что бал продолжается, а на виду у гостей уносят стулья и столы.
- Возможно, расчищают плацдарм. Посуди сама, в кинутых жилищах - рассадник партизанства. Можно совершать диверсии прямо под носом у даганнов. Думаю, они хотят устроить в городе наблюдательный пост за окрестными территориями, - ответила Эммалиэ. - Не хочешь спросить у своего... руководителя?
Из рассказов Айями соседка сделала вывод, что Имар - её непосредственный начальник.
- Страшно, - призналась Айями. Она боялась не возможного гнева Имара, не его недомолвок или отнекивания. Она боялась услышать правду.
И все же спросила. Мяла пальцы, нервничая. Чего ждать городу? Какое будущее у страны?
- У страны? - поднял бровь Имар. Вопросы Айями почему-то его развеселили. - Аама, в вашем голосе я слышу патриотические нотки. Отвечу как инженер. Амидарейцам, согласившимся приехать в Даганнию, нужно где-то жить. Наша промышленность работает на пределе, и нам приходится изыскивать любые возможности для строительства новых зданий. Используя вторичные стройматериалы, мы пытаемся ускорить процесс возведения жилья.
- И Алахэллу разбираете?
- Стоит ваша столица, - усмехнулся Имар. - Сверкает куполами, дымит трубами. Если не верите, выберу время и отвезу вас, чтобы убедились собственными глазами.
- Зачем? Я верю, - ответила поспешно Айями, смутившись предложением. - Но ведь можно строить и развивать здесь...
- Аама, вы задаете вопросы, требующие вдумчивых ответов. Это нехарактерно для женщин, - прервал Имар со смешком. - Посудите сами, возводить что-либо в ваших краях нет резона. На территории Амидареи у нас недостаточно возможностей и средств, чтобы охранять... Чтобы уберечь построенное от варварского разграбления и разрушения. Мы слишком ценим свое время и силы, чтобы тратить их впустую. Наше руководство посчитало надежным и благоразумным вести строительство на территории Даганнии.
Даганское руководство не зря пришло к таким выводам. Ибо с официальным завершением войны началась война неофициальная. Те амидарейцы, что не были убиты и не попали в плен, оставались на свободе. И у них имелось оружие.