Я оглянулась на него.
– Мне придется когда-либо произносить эти имена вслух в присутствии людей, которых мы знаем?
– Только если нашу легенду раскроют.
Он опять откинулся позади меня на подушку, и спустя долю секунды я ощутила задницей его твердый пенис.
– Серьезно? Разговоры о Бонанзе Чалливаг тебя возбуждают? – спросила я со смешком, пытаясь не морщиться, потому что от смеха в животе у меня забурлило.
Рука Картера проникла ко мне под майку и поползла вверх, пока не соприкоснулась с моей обнаженной грудью.
– Меня возбуждает все, что я говорю, думаю или делаю с тобой рядом, – промолвил он мягко.
Я толкнулась в него бедрами и начала тереться задницей о его длину, пока он мял мою грудь и покрывал поцелуями шею. Неожиданно его голова отпрянула от меня, а рука прекратила исследовать мою плоть.
– Ты ведь не собираешься вырвать? – спросил он, а я крепко зажмурилась и стала думать о радугах, котятах и прочих вещах, которые не вызвали у меня тошноту.
Не сработало. Радуги напомнили мне о «скиттлз», огромный пакет которых я слопала вчера перед сном, а при мысли о котятах мне представились блохи и маленькие лотки с маленькими какашками, которые выглядели как посыпанные мелкими камушками батончики шоколада и…
Я соскочила с кровати и едва успела добежать до туалета, где опустошила содержимое своего желудка, которое – вот совпадение – немного походило цветом на радугу.
– Все нормально, мой пенис не обиделся на то, что из-за него тебя вырвало! – крикнул из спальни Картер.
***
Пока я, стоя в душе, пыталась вернуться в человеческое обличье, Картер поднял Гэвина, одел его и накормил завтраком. Как ни ужасно было в процессе, но после рвоты мне полегчало. Я словно изгнала из себя демонов.
Выйдя из душа, я обнаружила, что одеться мне не во что… ну, кроме трусов и топика, в которых я легла спать. Куда, черт возьми, подевалась моя одежда?
Порывшись у Картера в шкафу, я накинула на плечи одну из его рубашек, затем заглянула в ящик с нижним бельем, чтобы взять пару боксеров, но вместо них нашла в самом дальнем углу микроскопические красные плавки.
Друзья мои, сегодня боги мести оказались ко мне милостивы.
Втиснувшись в плавки, я направилась к кухне, где Картер прибирался после завтрака, а Гэвин умело донимал его.
– Мамочка всегда разрешает мне после завтрака съесть конфетку.
Я встала так, чтобы мне было их видно, а им меня – нет. Гэвин сидел за столом, а Картер спиной к нему загружал посудомоечную машину.
– Ага, а я в таком случае Санта-Клаус, – вполголоса пробормотал Картер.
– Ты Санта-Клаус?! – Гэвин возбужденно вскочил на стул, и Картер с паникой на лице развернулся к нему.
– Что? Нет. Ну, формально… Хотя нет. Нет-нет-нет. Я не Санта-Клаус. Это просто фигура речи, – объяснил он.
– Что еще за фигура печки?
– Вот дерьмо! – пробормотал Картер.
Гэвин наставил на него палец.
– Фууууу, ты сказал дерьмо, – укоризненно протянул он – но плохое слово пробормотал шепотом.
– Ты тоже, – отпарировал Картер. – Маме ни слова.
– Ни слова о чем? – спросила я, с улыбкой заходя к ним.
Картер вздохнул.
– Ты все слышала, да?
Я подошла к Гэвину и подхватила его со стула в свои объятья.
– Понятия не имею, о чем ты. – Я расцеловала Гэвина в обе щеки. – Как спалось, малыш?
Обняв меня за шею, он стиснул меня так крепко, что я чуть было не задохнулась.
– Хорошо. Но ночью ты приходила ко мне в кроватку и сказала, чтобы я никогда не разговаривал с королями с улыбающимися лицами, – сообщил он мне.
Картер захохотал, а я застонала. Потом еще раз обняла Гэвина и поставила его на ноги.
– Беги в свою комнату и обуйся, ладно? Скоро пойдем в гости к дяде Джиму и тете Лиз.
Он радостно захлопал в ладоши и убежал из комнаты, а я подошла к Картеру, который стоял, прислонившись к кухонной стойке, и прильнула к нему всем телом.
– А тебе идет моя рубашка, – сказал он, заворачивая меня в объятья.
Я чмокнула его в подбородок и снизу вверх заглянула ему в глаза.
– Еще больше мне идут твои тесные трусишки с супергероями, – ответила я со смехом и, отступив назад, приподняла край рубашки, чтобы он смог их увидеть.
Он вздохнул и покачал головой.
– Поверить не могу, что ты нашла их. Просто, когда я работаю, боксеры натирают, вот я и решил попробовать…
– Не волнуйся, – прервала его я. – Я прослежу за тем, чтобы все узнали, что теперь ты носишь трусы больших мальчиков.
Рассмеявшись, я обняла его за шею, а он наклонился и поцеловал меня так сладко, что у меня сжались пальчики ног.
– Кстати, а где моя одежда? – спросила я между поцелуями.
– Футболка в мусорке. Ты сама ее туда бросила, когда увидела, что она испачкана кровью. Сказала, что не сможешь носить вещь, напоминающую о том, как ужасный несчастный случай чуть было не убил тебя. А вот джинсы я успел с тебя снять и спасти их от той же участи. Они в сушилке.
Я вздохнула. Картер обнял меня покрепче и еще раз приложился в поцелуе к моим губам.
– Переезжайте ко мне, – сказал он внезапно.
Я открыла глаза и, увидев, как напряженно он на меня смотрит, поняла, что не ослышалась.
– Я люблю тебя, – продолжил он быстро. – Я люблю Гэвина. Я люблю просыпаться с вами в одной квартире. Я больше не хочу пропускать ни одного из его «впервые» – как он в первый раз завяжет себе шнурки или напишет свое имя. Я не хочу просыпаться утром и не видеть, что ты напускала мне на подушку слюни.
Рассмеявшись, я шлепнула его по руке, и настроение разговора немедленно стало легким.
– Плюс мне нужна дома женщина, которая каждый вечер стояла бы, беременная и босая, у меня на кухне и жарила мне пирожки с курицей, – прибавил он, улыбаясь.
– Ну, ты очевидно плохо знаешь меня, если прочишь мне эту роль.
Мы стояли на кухне и обнимались, в задницу мне впивались подростковые трусы Картера, и внезапно я поняла, что никогда еще не была так счастлива.
– Да, – сказала ему я.
Его брови приподнялись, а на лице появилась широкая, сияющая улыбка.
– Ты серьезно? – спросил он. – Я-то думал, мне придется прибегнуть к подкупу или шантажу.
Я кивнула и рассмеялась.
– Да! Мы переедем к тебе, чтобы я могла мониторить твою болтовню и бить по почкам, если ты опять станешь предлагать мне стоять беременной и босоногой у себя на кухне.
***
Спустя несколько часов мы с Лиз заканчивали разбираться с бумагами. Джим с Картером, сидя с нами за кухонным столом, беседовали о чем-то своем, а Гэвин играл с Мелиссой, восьмилетней кузиной Джима.
В настоящее время Гэвин смотрел в гостиной какой-то мультик, а Мелисса вот уже пятнадцать минут со сверхсветовой скоростью носилась по кухне и что есть мочи орала. Мы с Картером периодически переглядывались, напоминая друг другу о разговоре, который по дороге сюда состоялся между нами в машине. Мы условились не делать Гэвину замечаний, пока будем в гостях у Лиз с Джимом – чтобы передать инициативу им и посмотреть, как они будут действовать. Сама-то я была в них уверена, так что этот эксперимент был затеян в основном ради Картера. Я не сомневалась в том, что мои лучшие друзья управляются с детьми на отлично, и что после сегодняшнего визита к ним в гости Картер будет более чем согласен назначить их запасными опекунами Гэвина.
Удивительно, но Гэвина одергивать не пришлось. Он вел себя идеально. А вот проделки Мелиссы заставили меня в очередной раз вспомнить о том, что в дикой природе некоторые звери поедают своих детенышей. После того, как этот ужас в обличье девочке, в двадцать седьмой раз пронесся по кухне, размахивая руками над головой и крича, Лиз наконец-то не выдержала.
– Мелисса! Прекрати, – сказала она строго.
Маленькая бестия остановилась. Секунды на две. А потом снова принялась бегать по комнате и орать, словно у нее горела задница. Я подумала, что если она ко всем чертям не заткнется, то задница у нее будет гореть по-настоящему.
– И это все, что ты намерена сделать? – спросила я.
– Нет, – ответила Лиз, отрываясь от бумаг, которые она подписывала. – В следующий раз я ее пну.
Не вполне традиционная воспитательная мера, однако я была вовсе не против. Сама я мечтала засунуть Мелиссе в штаны «римскую свечу» и облить ее жидкостью для зажигалок.
– Мелисса… она, похоже, немного… взвинченная, – сказал Картер Джиму.
Джим согласно кивнул.
– Она милый ребенок, но я могу выносить ее только в небольших дозах. Как-то раз мы взяли ее в ресторан, и она вела себя так кошмарно, что Лиз, пока мы расплачивались, отправила ее ждать нас в машине. Мы были уже на полпути к дому, когда заметили, что в машине ее нет, – засмеялся он. – Лиз, помнишь? Уморительный случай!
Картер испуганно посмотрел в мою сторону. Упс. Я совсем забыла про эту историю, пока по дороге сюда расписывала ему, как замечательно они справляются с Гэвином. Их, впрочем, оправдывало то, что Мелисса была истинной Сатаной. Я бы тоже уехала без нее.
Мелисса совершила очередной круг по кухне, и верная своему слову Лиз выставила ногу. Надоедливая третьеклашка растянулась на полу.
– НЕ СМЕЙ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПРОВОЛОЧНЫМИ ВЕШАЛКАМИ!52 – заорала на нее Лиз.
– Ты странная, – заявила Мелисса, вставая, и убежала из комнаты.
– Отличная работа, дорогая мамочка, – сказала я Лиз.
– Лиз, скажи, а когда у тебя появятся свои дети, как ты собираешься прививать им понятие о дисциплине? – спросил Картер.
Я вперила в него выразительный взгляд. Они не должны были догадаться о нашем плане, а подобные прямые вопросы точно могли навести их на подозрения.
Лиз пожала плечами.
– Ну… вообще я не большой фанат дисциплины. Если всем весело и никто не истекает кровью, то все нормально. Такова моя философия.
Тут пришел Гэвин и прислонился к моей руке лбом.
– Мелисса сказала мне, что никому нельзя трогать ее «ни-ни зону». Что это значит? Она мне не нравится. Она шумная. Я сказал ей, что моя мамочка не побоится ударить ребенка, – проговорил он со вздохом.
Из соседней комнаты донесся вопль, а затем громкий грохот.