Часть 6. Прорыв

Часть 6. Прорыв

Перед самым рассветом молочный, густой туман спустился с Тепе-оба, закутал город с крыш до подвалов. За три шага не увидишь прохожего, звуки глохнут и голоса тают. Как нельзя кстати!

- Мирослав, Лада – в машину. Молча! Алексей, помоги матери снести вещи. Рюкзаки не забудьте.

Бывший спасатель Светозар всегда предпочитал действовать быстро. Он хорошо знал, что призыв «граждане соблюдайте спокойствие» означает полную катастрофу. Взрыв реактора, например, выброс химикатов, флот США в акватории, Правый сектор в Джанкое, «вежливых» в Одессе, инопланетян на горе Бойка. Все что угодно. И плохим бы он был мужем и отцом, если бы не готовился к этому «все что угодно».

Говорил он Ведане, сколько раз говорил – уедем на землю, сядем на в Байдарской долине или под Белогорском, поставим поместье, заживем сами. А от города только зло! У жены же одно на уме – Лешеньке нужен театр, Лешеньке нужна музыка. Тринадцать лет пацану, а ростом с девку, на славянскую борьбу не пошел – руки ему, слюнтяю, нужны целыми, подтянуться и трех раз не может, шкодит, пакостит, перед учителями красней. И смазливой, повадливой физиономией весь в отца!

Хмыкнув в бороду, Светозар обернулся – родные дети удались один в одного. Крепыш Мирослав и малышка Лада, оба русые, загорелые, рослые, оба смотрят батьке в глаза. И Ведана ждет снова, ходит пузо огурцом, родит мальчика, приму, переедем в село. А пащенка в кадетское, к казакам – пусть его там поучат мужиком быть. Тьфу!

 - Алексей, где ключи? Термос взял? Электричество отключил в квартире? Я кому сказал – скрипку мы не берем!

Набыченный Лешка не сказал ничего, только крепче перехватил инструмент.

- Свет, оставь его, - робко встряла Ведана. – Мальчику заниматься надо.

- А нам – выжить. Неизвестно, сколько времени уйдет на дорогу, как будем выбираться и получится ли вообще уехать. Я объяснял уже – только самое необходимое, ножи, еду, теплые вещи. Как он со скрипкой в горы полезет?

- Так же, как я с животом, - нахмурилась Ведана. – И меня оставить прикажешь?

- Хватит спорить… Ладно, грузи в машину. Но если пехом придется идти – бросишь. Понял?

Физиономия Лешки изобразила покорность, он проворно влез в микроавтобус и устроился на заднем сиденье, обнимая драгоценный футляр.

Боги с нами. Поехали!

Ветхий домик в Армутлукской долине был куплен ещё четыре года назад. Крыша там пока не текла, зато стены сквозили, и вода в колодце понемногу засаливалась. И ютиться всем в одной комнате радости не доставляло. Но сейчас домик их выручит – людей в округе осенью почти нет, земля прокормит, даст продержаться. А в схроне, подальше от лишних глаз, найдутся и крупа, и консервы, и генератор, и кое-что нужное, дабы отвадить назойливых чужаков.

Выбираться по Симферопольскому шоссе через город не следовало – наверняка все оцеплено. Мало того, что не выпустят, перепуганные водители пойдут прорывать кордон, ночью стреляли трижды. Постараемся обойтись без шальной пули.

Для начала Светозар попробовал на «нахалку» - вырулить на Коктебельскую трассу через грунтовку от Челноков. Ехать пришлось медленно, солнце застигло их за дачным поселком. Пробиваясь сквозь мглу, свет рисовал причудливые фигуры, Светозару казалось, будто их сопровождают сотканные из тумана люди, мрачные и внимательные. Где-то рядом замычали коровы, пришлось еще снизить скорость. Дети сидели тихо, Лада задремала, обняв куклу-мотанку, и Ведана тоже откинула голову на сиденье, одной рукой привычно прикрывая живот.

Наконец показалась темная платановая аллея. Сто метров – и все, вырулим на Симферку, дальше через Насыпное и… Уродливый металлический ёж украшал дорогу, Светозар едва успел ударить по тормозам. Патруля у заграждения не стояло, но скорей всего военные заняли точку за бензоколонкой, чтобы контролировать весь перекресток. Заррраза!

Светозар сдал назад, развернулся и прибавил скорости. Есть ещё дорога, вдоль виноградников, она выводит за Ближнее. Пока видимость скверная, можно попробовать. Машину немилосердно трясло, дети хватались друг за друга, Ведана проснулась и вцепилась в сиденье, Лада захныкала – её укачивало. Заросли старой лозы теснились по обе стороны дороги, редкие ореховые деревья темнели словно пограничные столбы. Голая безумная старуха плясала на вершине холма, трясла рыжими патлами, грозила кулаком старой шелковице, выкрикивая неслышные проклятья. Над городской свалкой кружили чайки – взглядом не различишь, но заунывные вопли туман не заглушал. На татарском кладбище хоронили, ветер донес обрывки молитвы. И все. Оставалось надеяться, что про дорогу забыли, что удастся опередить и болезнь, и войска… Зеленый силуэт бронетранспортера проступил сквозь сплетение придорожных кустов.

Врешь, не возьмешь! За холмами проезжая грунтовка, можно попробовать миновать шоссе, мотнуться через холмы, обойти краем Виноградное, вырулить к Подгорному, встать в лесу, там по темноте переехать трассу – и до Армутлука рукой подать. Туман рассеялся, но людей все равно не видно – прорвемся, куда денемся.

- Думаешь, стоит рискнуть? – Ведана наконец-то подала голос. – Пересидим в квартире, запремся, окурим все полынью, я травяной чай соберу от заразы. Обойдется.

- Жена, ты… - Светозар хотел прикрикнуть, но сдержался. - Ты не была под обстрелами. А я был. Поверь, наконец – я знаю, как для нас лучше.

Ведана покорно склонила голову, завесила лицо косами. За это и брал, даром что сына прижить успела – за покорность, за кротость женскую, что муж ни скажет, то и хорошо.

- Приказываю остановиться. Прекратите движение!

Двое в химзе, автоматы наперевес. Лица закрыты, очки, маски. У дороги красуется «козлик». Может договориться, игрануть дурачка?

Светозар достал из бардачка документы, и, широко улыбаясь, вышел из машины, к тому, кого безошибочно счел старшим.

- Что за дела, командир? Ничего не нарушали, к сеструхе на именины едем в Подгорное.

- Карантин, выезд из города запрещен. Вы что, радио не слушаете?

- Нас с папкой ещё вчера ждали, но мамочка себя плохо почувствовала, - раздался писклявый голос Лешки, поганец, выскочил следом. – Дядя Илья, вы нас пропустите?

На мгновение у Светозара отлегло от сердца – он узнал тяжелую фигуру Ильи Бабаджи. Росли ведь вместе, и в обороне стояли вместе… Только вот дружба дружбой, а служба службой.

- Не могу, пацан. Никого не могу выпустить. У меня Ромка в городе на Челноках сидит – если б он здесь стоял, и ему бы ответил «нет». Чума шутить не станет, Феодосию мы закроем, а если весь Крым запирать придется, мы ж голодать начнем. Понимаешь?

Слабина в голосе, еле слышится, но вдруг? Денег дать? Нет, не упросишь.

- Илюха, мы ж по дворам вместе гоняли… У меня там жена беременная и дети, младшей четыре года. Мы сдохнем в городе, просто сдохнем.

Капитан Бабаджи развел руками. Светозар придвинулся к нему вплотную, горячо зашептал:

- Не выпустишь – понимаю, сам бы держал. Скажи только – докуда стоит оцепление.

Бабаджи понизил голос.

- Перевал, Насыпное, Степное, Береговое, Подгорное. Готовится второй круг, но пока заболевших в пригородах нет, указаний никто не давал.

- Спасибо! Спасибо брат!

Светозар протянул руку, Илья, чуть помедлив, крепко пожал её.

Хлопнула дверца машины, рявкнул мотор. Хундайка развернулась и поехала назад в Феодосию.

У Светозара оставался ещё один выход.