— А вы… с ней… были близки?

— Нет, — он понял, о чем она спрашивает, и махнул рукой, отметая это предположение. — Я не успел ее как следует узнать, ведь с нашего знакомства прошло слишком мало времени. У нас не было возможности узнать друг друга. Она была жизнерадостной, открытой и дружелюбной, но лишь до определенной степени. Она была весьма осторожна и никого не подпускала к себе слишком близко. Но она была совершенно особенной, и я думал, что когда-нибудь у нас с ней появится шанс на отношения, понимаешь? Этого так и не произошло. Она… она внезапно… пропала. Я отчаянно пытался найти ее, и мне удалось выследить маленького потного отморозка по имени Сид, которого она упомянула в нашу первую встречу. Он работал уборщиком в здании, где располагался ее офис. Как только я его увидел, то понял — ему что-то известно. Когда я посмотрел ему в глаза, он развернулся и попытался сбежать, но я остановил его. Отвечая на мои вопросы, он прикрывал рукой рот и тер глаза. Он нес бессвязный бред о том, чего я не спрашивал, лепетал о чем угодно, только не о том, что я хотел знать. Тогда я отвел его туда, где мы могли поговорить без свидетелей. Когда я сказал Рите о ее особом зрении, она спросила, не намекаю ли я на Сида, поэтому я знал, что Сид убийца, пускай и не видел ничего в его глазах. Он твердил, что не имеет никакого отношения к исчезновению Риты, но я надавил на него, и он признался, что время от времени общался с Виктором, который «впадал в психоз из-за женщин». Он сказал, у него был должок перед Виктором — тот великодушно снабжал его наркотиками, которыми можно накачать девушку, чтобы затем изнасиловать ее. Зная предпочтения Виктора, Сид решил расплатиться с ним сведениями о девушке, которая работала с ним в одном здании — о Рите.

Кейт сжала его руку.

— Все в порядке, Джек, ты не обязан…

— Сид рассказал мне о сайте «Охота на мусор». Он не был с Виктором, когда тот схватил Риту, поэтому не знал, где тот ее держит. Он сказал, что иногда встречается с Виктором в одном баре и больше ничегошеньки не знает. Я отправился в бар и предложил там щедрое вознаграждение за сведения о Викторе, но так и не смог ничего выяснить. — Джек уставился в пустоту. — Я вернулся туда, где оставил Сида, и начал отрезать ему пальцы один за другим, каждый раз спрашивая, где мне найти Виктора. Потеряв три пальца, он наконец дал мне адрес ночлежки, но Виктор уже давно оттуда ушел. Я снова вернулся к Сиду и продолжил отрезать пальцы, задавая все тот же вопрос: где искать Виктора. Сид плакал, его кожа была холодной и бледной, а дыхание затрудненным. Сонная артерия на его тощей шее бешено пульсировала. К тому времени он бы без раздумий выдал мне свою мать. Я сказал, что ему лучше как следует пораскинуть мозгами и догадаться, где сейчас Виктор. Сид боялся Виктора, но меня боялся больше. Когда я отрезал ему большой палец, он сказал, что ему на ум приходит только сайт, куда Виктор любил заходить — «Охота на мусор». Он снова и снова повторял адрес сайта, словно взывая к моему милосердию. Я понял, что сайт спрятан в даркнете, зашел туда и увидел два первых ролика с Ритой, выложенные Виктором. Это были записи пыток. В конце каждого ролика он наклонялся к камере — его лицо скрывал чулок с прорезями для глаз — и говорил: «С вами был Виктор, подписывайтесь на меня, если хотите увидеть следующий выпуск, в котором я продолжу развлекаться с этой маленькой сучкой».

Кейт чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

— Я позвонил своему связному в Моссаде и попросил помочь выяснить хоть что-то о сайте «Охота на мусор». Я знал, что Рита еще жива и я могу ее спасти, если успею разыскать. Но сайт был спрятан в глубинах даркнета, там, где прячутся бугимены и монстры вроде Виктора. Я прекрасно понимал: как бы отчаянно ни хотели мне помочь мои израильские друзья, они ничего не могли сделать. Они знали, чем я занимаюсь и что стоит на кону. Я помог им спасти немало жизней. Они сделали бы что угодно для меня, если б могли, но в Луковой стране все анонимны. Виктор целую неделю ежедневно выкладывал видео пыток. Он держал привязанную к стулу Риту в темной комнате, свет был направлен так, что кроме девушки ничего нельзя было разглядеть. Ее стройные ноги были голыми. Он делал с ней ужасные вещи, но я понимал, что пока он не хочет ее убивать. Он хотел, чтобы она была жива, чтобы игра продолжалась. Он хотел, чтобы она испытывала животный страх. Вот что доставляет этим хищникам наслаждение — чувство контроля и чужой страх. Только после этого они приступают непосредственно к убийству. В следующем видео он затянул жгут на ее левой ноге, у самого бедра, и ножовкой отпилил ей ногу чуть выше колена. Он не заткнул ей рот кляпом — хотел, чтобы все зрители слышали ее крики. Между криками она снова и снова повторяла: «Джек, прошу, помоги мне!»

У Кейт задрожали колени.

— На следующий день он вновь затянул жгут и отпилил вторую ногу. К тому времени она едва ли что-то осознавала и, судя по всему, утратила всякую надежду. Меня утешало лишь то, что она впала в состояние шока. В последнем ролике я увидел смерть Риты. Мои израильские друзья сделали все, что было в их силах — избавились от тела Сида. Виктор все еще посещает сайт «Охоты». Я узнаю его публикации и фирменные фразочки. Он по-прежнему на свободе и охотится на таких, как ты. Подобных ему можно остановить только одним способом — убить.

Кейт застыла, шокированная историей Джека. Она едва могла дышать. Джек, наконец, вынырнул из воспоминаний и взглянул на нее.

— Ее больше нет. Я не знаю, могло ли у нас что-то получиться. Нас лишили возможности это выяснить. Ее страдания закончились, и я пытаюсь найти в этом утешение. — Он запнулся, подыскивая слова. — Знаешь, я хотел похоронить ее, чтобы она обрела последнее пристанище, но тело так и не нашли. Иногда я просыпаюсь, смотрю в потолок и вижу ее. Мне снятся кошмары, в которых она кричит, зовет меня и умоляет помочь. Благодаря валиуму я не помню своих снов. Знаешь, это настоящая благодать — не помнить снов. Если из-за Риты и остальных мне станет совсем невмоготу, то я всегда могу проглотить весь пузырек и просто… заснуть и больше никогда не увидеть снов.

Кейт, ничего не видя от слез, обняла Джека, желая утешить, но уже через пару мгновений он отстранился.

— Наверно, поэтому я кажусь таким бесчувственным. Я не хочу таким быть, но не могу приукрашивать реальность, тем самым причиняя боль тем, кому хочу помочь. Жизнь и смерть жестоки и трудны. Я чувствую, что мой священный долг — дать людям, которых я нахожу, всю необходимую информацию, чтобы они могли выжить. Остальное зависит от них самих. — Он снова устремил взгляд вдаль. — Но я все еще вижу ее глаза. У Риты были самые поразительные глаза — как у ангела. До встречи с ней я никогда не видел таких глаз. И потом тоже, пока не встретил тебя. — Он посмотрел на Кейт. — Вот почему я опешил, впервые посмотрев в твои глаза. Они похожи на глаза Риты. У тебя тоже глаза ангела, но в твоих я вижу нечто большее. Я вижу глаза ангела возмездия.

У Кейт задрожал подбородок, и она снова обхватила руками Джека, надеясь, что он хоть на мгновение найдет какое-то утешение в ее сочувствии и понимании.

Через некоторое время она отстранилась и вытерла слезы. Она была не уверена, что сможет заговорить, но заставила себя сделать это. Она знала, что именно ему нужно сейчас услышать, знала, что поможет ему и станет якорем в шторме, пока мир погружается в хаос.

— Джек, я хочу жить… Ты поможешь? Научишь всему?

Он улыбнулся и погладил ее щеку.

— Конечно.

Она с благодарностью кивнула.

— Как получается, — спросила она, — что так много людей — хороших людей, о которых мы заботимся — умирают таким образом?

На этот раз Джек обнял ее в знак сочувствия.

— Боюсь, нас угораздило родиться в очень темный период долгой истории зла. Но я научу тебя выживать.