Тане кажется, что она висит в спокойном ночном воздухе. Она привыкла к этому ощущению. Раньше одиночество в темном пространстве, когда нет ни земли, ни неба, когда не видно крыльев своего самолета, пугало ее, но теперь фосфорический свет приборов открывал перед ней целый мир, как ночная настольная лампа в кабинете ученого способна осветить всю вселенную. В задней кабине самолета — капитан Фомин. Таня не может видеть его, но слышит голос в шлемофоне:

— Курс двести… под нами дорога.

Она выполняет команду и смотрит в черноту ночи. С трудом ей удается увидеть слабое мерцание полузакрытых машинных фар на дороге. Это последний ориентир, который приведет к цели. Просыпается знакомое чувство тревожного ожидания, и ей хочется быть скорее над целью.

Когда прошли линию фронта, Таня убрала газ. Винт слабо всхлипывал. В ушах мягкий шум рассекаемого крыльями воздуха да потрескивание в телефонах. Самолет планировал в сторону еле заметной группы огней на железнодорожной станции, откуда враг днем и ночью подвозил к передовой боеприпасы.

Таня удовлетворенно думает, что капитан опытный, осторожный штурман: точным подбором курса он выводит самолет на заданную сторону станции. Высота четыреста метров. Самолет не должен больше терять ее: слишком опасно. Таня увеличивает обороты мотора и вдруг видит рядом с самолетом светлые нити трассирующих пуль. В ту же секунду беспокойно и судорожно зашаркало по небу несколько прожекторов, они на бешеной скорости покрывали огромное пространство темного неба.

— Держать так, сейчас бросаю! — слышит Таня голос Фомина.

Это нелегко — держать так! Стоит самолету попасть в луч, как пули застучат по плоскости, по мотору, и тогда — смерть.

Самолет вздрагивает несколько раз, и взревевший мотор дает возможность резким разворотом выйти из зоны обстрела.

Бомбы сброшены. Земля осветилась зловещим пламенем. Отблески его прошли по крыльям. На секунду показался светлый круг винта.

— Идем по старому пути, лейтенант. Не торопитесь. Им сейчас не до нас. А вы знаете…

Таня внимательно прислушалась, ожидая конца фразы.

— С вами весело летать, ей-ей весело! Вот чертова работенка!

Таня усмехнулась. Ей было приятно и от слов капитана, и от сознания выполненной задачи. И темнота стала совсем не страшной.

Опасный огневой рубеж остался позади. Вздох облегчения. Она уверенно продолжает вести самолет на свой аэродром. На земле Таня умышленно держит себя спокойно, всем своим видом стараясь показать капитану, что к таким полетам она привычна. Но исподлобья наблюдает за командиром. Фомин неожиданно проговорил:

— И вы думаете — большего сделать нельзя? А почему нельзя пустить если не всю группу, так, по крайней мере, звено по одной цели? Как вы думаете?

Тане показалось, что глаза капитана сверкнули молодым задорным огоньком. Она неторопливо ответила:

— Я думаю, нет смысла. В группе самолет сбить легче, да и сам полет ночью в группе представляет определенную трудность.

— Хорошо. А если заходы на бомбардировку производить с разных направлений? При этом временной интервал не более двух-трех минут. Мне кажется, нужно не дать немцам опомниться. В общем, соберемся вместе и подумаем.

— Мне можно идти?

— Нет, зачем же! Поужинаем вместе.

За столом Таня с любопытством украдкой посматривает на сосредоточенное лицо капитана. Сейчас его глаза не задумчиво строги, а по-юношески быстры и внимательны. Постоянное выражение усталости сменилось оживлением и бодростью.

— Я должен вам сказать, что после госпиталя успел побывать в нескольких частях. Хотелось более основательно познакомиться с общей обстановкой, и мне сейчас пришла одна мысль: мы своими самолетами можем сделать в десять раз больше, но для этого нужна группа истребителей.

Капитан на минуту задумался. Увидев заинтересованный взгляд Родионовой, он продолжал:

— Малая скорость — значит наибольшая точность бомбардировки. Отличная маневренность ПО-2 обеспечит прямые удары с малых высот. Мы сможем более основательно заняться уничтожением немецких командных пунктов, скопищ войск в городах, да и мало ли чего еще. Сейчас мы это делаем преимущественно ночью, но сможем и днем. Для этого нужно хотя бы звено истребителей. Они отвлекают на себя зенитный огонь и связывают боем истребителей врага.

— Кто даст нам истребителей? — Таня с сомнением покачала головой.

— Ну, это уж дело командования. Предложу, а там увидим…