ГЛАВА 26

Лэндон

— Вы все-таки пришли! — обрадовался я, изучая окружающих меня людей. Шейна, Джетта и Дакса. И Тревиса.

Они кивнули так, словно они и должны быть здесь.

— Конечно, — в унисон сказали Шейн и Тревис.

— Пришли убедиться, что ты действительно на реабилитации, а не бросил нас, — хихикнул Дакс.

Джетт откашлялся.

— Просто, чтобы ты знал, я пытался кое-что тебе пронести, но все было конфисковано медсестрой.

— Заткнись, — Шейн заткнул его, словно тот шутил лишь наполовину.

Слушая их перебранки, я сглотнул комок в горле. Я скучал по этим парням. Они были единственной моей семьей больше десяти лет. В реабилитационном центре помимо меня было еще сорок человек, но мне было одиноко. В течение первого месяца не разрешались посетители, хотя Коксы заходили несколько раз: для совместных сеансов с моим психотерапевтом и просто для того, чтобы прогуляться со мной по каньону.

Эту клинику, которая располагалась в предгорьях пустыни Мохаве, порекомендовала Хармони. Я видел и ее несколько раз, когда она приводила сюда собак.

Это скромное место отлично мне подошло. Если бы я обратился к Тревису, он, наверняка, предложил бы то, что сработало для Шейна. Найм команды медицинских специалистов и аренда дома со студией звукозаписи. Заставил бы ребят бросить все, чтобы мы вместе создавали музыку и поддерживали друг друга.

Но мы больше не были шпаной, пытающейся сделать себе имя. Мы все занимались своей жизнью, и я не хотел, чтобы Шейн, Джетт и Дакс откладывали что-то на неопределенный срок только потому, что я сам себе все испортил.

После того я оказался так близко к потере способности играть на барабанах,что понял: больше я не могу фокусировать свою жизнь только на них.

Мне тоже нужно было сосредоточиться на себе.

Ранее я использовал секс, алкоголь и наркотики, чтобы забыться.

Учитывая пристрастия моих биологических родителей, я генетически предрасположен к наркомании.

Но мое сознание было таким же дерьмовым, как и генофонд. А может и хуже. Очищение от наркотиков было лишь малой частью процесса выздоровления. Мне предстояло пересмотреть свою жизнь. Перестать избегать любви или привязанностей, которые не были напрямую связаны с музыкой.

Я видел здесь людей, готовых сорваться. Первые несколько недель я хотел тоже послать все к чертям собачьим, поэтому решил остаться еще на месяц. А потом принял решение провести здесь полные девяносто дней.

Потому что у меня были планы после выхода отсюда. Планы, которые не включали когда-либо приходить сюда снова. Или в подобное место. Я хотел вернуть свою жизнь.

На самом деле, я мечтал построить новую жизнь. Настоящую.

Которая включала бы больше, чем группу.

Я хотел продолжать строить отношения с родителями и с Джейком.

Я хотел ложиться спать, каждую ночь обнимая Пайпер. И каждое утро я хотел обнимать своего ребенка.

Мне казалось, что я жил сказкой. Платиновый альбом. Премии Грэмми. Миллионы в банке даже после создания трастового фонда для Джейка. Больше поклонников, чем я мог встретить за всю жизнь. Больше цыпочек, чем я смог бы трахнуть за десять жизней.

Это была сказка неуверенного, незрелого подростка. Где-то в процессе я повзрослел. Стал мужчиной.

Теперь у меня были другие мечты. Или, может быть, только одна.

Семья.

Одно слово. Такое простое. Но оно казалось таким чертовски недоступным, что было сложно представить, как я смогу к нему подобраться.

Я посмотрел на Шейна.

— Ты видел Пайпер?

Наступила гробовая тишина.

— С момента, как ты оказался здесь, она заглядывала пару раз в Нью-Йорке к Делэни .

Я наклонился вперед, уперев локти о колени.

— Как она?

Глаза Шейна скользнули от меня к Тревису.

— Она... в порядке.

Я практически зарычал.

— Вот не нужно только этого дерьма! Я здесь, чтобы быть человеком, который будет хорош для нее. И я все еще работаю над собой. Я торчу здесь каждый гребаный день именно из-за Пайпер, и не уйду отсюда, пока не разберусь со своими проблемами. Так что, чувак, не надо хуйню типа «она в порядке»!

Шейн побледнел, ошеломленный моим пылом. Черт, да я сам себе удивился. Но каждое сказанное слово было правдой. Я был готов повторить это кому угодно, только не придурку в зеркале.

Я повернулся к Тревису.

— Она работает на тебя. Скажи, как она?

Он сцепил руки, указательными пальцами потирая подбородок.

— Личная жизнь Пайпер меня не интересует, Лэндон. Она прекрасно сработалась с Верити Мур — это все, что я могу тебе сказать.

Дакс фыркнул.

— А еще Тревис собирается отправить ее с нами в следующее турне. Этот стремный закос под Майли Сайрус.

Тревис опустил руки и уставился на Дакса.

— Она одна из самых талантливых музыкантов, с которыми я когда-либо работал. И у нее в два раза меньше багажа, чем было у вас четверых, вместе взятых, на момент, когда я взялся за «NothingbutTrouble». Я устроил вашу карьеру, сделаю и ее. И прежде чем ты начнешь скулить о совместном туре, позволь мне напомнить тебе, что мне пришлось перенести выход вашего следующего альбома и турне, потому что кое-кто не мог больше месяца взять в руки барабанные палочки, а затем пару месяцев решил потусить на реабилитации. У Верити контракт с нашим лейблом, и все, включая саму Верити, согласились быть терпеливыми, когда возник вопрос о вашем турне. Вы должны быть благодарны.

Дакс раздражённо фыркнул.

— Черта с два. — Он пропустил ладонь через волосы, отступил в угол комнаты и прислонился к стене.

— Вернемся к Пайпер, — я снова взглянул на Шейна.

Он вздохнул.

— Я буду честен с тобой, Лэнди. Никогда не понимал, насколько хорошей может быть жизнь, пока не нашел подходящего человека, чтобы разделить ее. Пайпер — классная цыпочка, и они с Делэни близки. Но у нее и без того полно проблем, так что если ты собираешься прибавить их ей, то лучше оставь ее в покое.

Иногда правда причиняет боль.

Шейн был прав. Единственное, что я смог сделать для Пайпер отсюда, это убедиться, что у нее не было проблем с деньгами. Помимо оплаты ее медицинских счетов, я велел Тревису увеличить ей зарплату, восполнив разницу с моего счета. Но он лишь посмеялся надо мной, сказав, что уже повысил ее до младшего агента. Теперь она зарабатывала достаточно сама по себе.

Усмирив свой темперамент, я сказал:

— Не могу с тобой не согласиться. Но я здесь, чтобы вернуть Пайпер. Стать отцом, которого заслуживает мой ребенок. — Я ссутулился. — Хотя что, черт возьми, я знаю о семье? Я постоянно все портил. Почти уничтожил способность играть с вами, ребята.

Я щелкнул костяшками пальцев, затем продолжил:

— Я слишком долго убегал от всего. Я пришел сюда, потому что понимал, что завязать самостоятельно не смогу. А остался, потому что хочу привести голову в порядок. Я больше не хочу заглушать боль. Я люблю эту девушку. Больше, чем ненавижу то, что я сотворил со своей жизнью.

Шейн покосился на меня.

— Хочешь, чтобы Пайпер пришла сюда?

Я подумал об этом с минуту, словно не задавал себе этот вопрос каждый день в течение последних двух месяцев. Хотел, но отрицательно покачал головой.

— Нет. Я не хочу, чтобы она вернулась ко мне из-за какой-то докторской болтовни. Я хочу, чтобы она выбрала меня сама.

Я улыбнулся, когда образ Пайпер наполнил мой разум.

Не идеальной Пайпер с тщательно продуманным списком дел и ежедневником с цветными стикерами. Образ моей Пиппы. Девушки, которую видел только я. С грязными волосами и в растянутой майке. В коротких шортиках и потрепанных шлепанцах. С длинными загорелыми ногами и ослепительной улыбкой.

— Она сама выберет меня. Потому что я буду любить ее так же, как играю на барабанах. Лучше, чем любой другой ублюдок на Земле.

Джетт усмехнулся.

— Как же я скучал по твоему огромному эго, чувак.

— Осталось недолго. Я скоро выйду, и мне придется опять учить тебя не отставать от моего ритма.

— Мой бас прекрасно справляется с твоим ритмом. — Он взглянул в сторону Шейна. — Ты должен рассказать ему.

Шейн задумчиво изучал меня янтарным взглядом. За последние несколько месяцев мы мало разговаривали, но я знал, что он понимает почему.

— Делэни планирует вечеринку для Пайпер.

— Вечеринку... В честь чего?

Дакс тяжело вздохнул.

— Девичник, но почему-то Шейн настаивает, чтобы пошли все мы. Я по ходу сам скоро окажусь реабилитационном центре.

— Конечно, это девчачья вечеринка, — добавил Джетт. — Но нам же это и надо, верно?

Шейн открыл что-то в телефоне и передал мобильник мне.

«Будем рады, если Вы присоединитесь к нам, чтобы узнать пол будущего ребенка Пайпер!»

Я прочитал приглашение, и что-то внутри меня сжалась.

Наш ребенок.

Черт возьми, все происходило на самом деле.

Я взглянул на дату. Вечеринка планируется через шесть недель.

У меня было шесть недель, чтобы привести голову в порядок.

Потому что я собирался на нее. И я собирался вернуть свою девочку.

Чтобы стать семьей.

Пайпер

Мне понадобилось мгновение, чтобы прийти в себя, когда я увидела имя звонящего на экране телефона.

— Папа?

— Пайпер. Я только что разговаривал с мамой.

Тишина. Практически два месяца назад я поделилась с мамой новостью о беременности. Я не просила ее оставить это в секрете... Но предполагала, что они с папой не общаются. В любом случае, я не помнила, чтобы папа сам мне звонил.

— Я... ээ... — он откашлялся. — Я так понимаю, что могу тебя поздравить?

Удивление и смятение заструились по моим венам. Папа позвонил поздравить свою незамужнюю дочь с залетом? Я попала в альтернативную Вселенную?

— Эм, спасибо, — пискнула я.

Понимая, что, в конце концов, мне придется рассказать отцу о беременности, я решила «потренироваться» на Тревисе. Он точно не был отцом, но я подумала, что разговор с моим боссом и наставником станет отличной практикой.

Мне было страшно. Конечно, существуют законы, защищающие беременных женщин от дискриминации на рабочем месте... Но применяются ли они, когда беременность является доказательством того, что работник спал с клиентом?