Вот только мне было холодно.

В тысячный раз я взглянул на часы, желая, чтобы стрелки двигались быстрее.

После того как я ушел вчера от Пайпер, я выпил оставшиеся таблетки, надеясь найти облегчение.

Но ни одна таблетка не могла стереть изображение, которое запечатлелось в моем мозгу. Другой в квартире Пайпер в одном лишь полотенце.

Еще хуже были образы, придуманные моим разумом самостоятельно. Они вдвоем вместе. В постели. На диване. В крошечном душе. Халата нет. Полотенца нет. Только его руки на ее гладкой коже. Его рот накрывал ее сладкие, сладкие губы. Он. Она. Соединены.

Я жевал одну таблетку за другой. Недельную дозу за раз.

И вот они закончились.

Мне надо продержаться час.

Но прямо сейчас я хотел убить себя.

Не потому, что хотел умереть. Просто зуд под самой кожей сводил меня с ума. Он забрался мне в душу. И никакое количество царапин не облегчало боль.

К черту все! В больницах кто-то должен работать круглосуточно. Должен был быть кто-то, кого можно очаровать и получить рецепт пораньше. Мне нужен всего-то еще один месячный запас. Всего месяц, но покрепче.

Тогда боли не будет. И хватка вернется.

И я бы покончил с Пайпер Гастингс.

Мне больше не нужны таблетки, чтобы пережить дни и ночи.

Все будет хорошо.

Но сначала немного времени. И более сильный рецепт.

Это все, что мне было нужно.

Когда я схватился за руль, левая рука практически вернула свою силу, но правая оставалась слабой. Я почувствовал, что ухмылка расплылась на моем лице.

Я был Лэндоном, мать вашу, Коксом.

Еще месяц — и все. Месяц. И маленький оранжевый пузырек с множеством маленьких белых таблеток.

И все будет охуенно.