— Вот теперь и скажите, кто из нас больше всех пострадал от этой истории?.. — закончил артист свой рассказ. — Думаю, теперь и вы поняли, что тот несчастный — это я.

— Если ты сказал мне правду, то так оно и есть… — после паузы произнес Патрик.

— А зачем мне вас обманывать?.. — только что не возопил музыкант. — Я и без того, грешным делом, мечтал как-нибудь сообщить вам всю истину о том спектакле, что был разыгран на празднике, но добраться до вас не смог. Да и не поверили бы вы мне.

— Розамунда ни о чем не знала?

— Не уверен, хотя тут ничего нельзя утверждать наверняка… — почесал в затылке артист. — Вообще-то господин Клийф мне ее издали показывал — надо же было иметь представление, за кем именно я собираюсь приударить! да и она меня тогда почти наверняка заметила. Барышня, конечно, хорошенькая — кто ж спорит?! но все же, на мой взгляд, она не из тех, кто будет секреты хранить, или кого можно в тайны посвящать — все одно ненароком проболтается.

А вот я считаю, что дело было так: папаша, скорей всего, просто дал дочке понять, что на празднике будет сделано все для того, чтоб сын герцога Нельского предложил ей свою руку и сердце. Потому издали и показал доченьке красавчика-певца, чтоб она на торжестве особо не паниковала и не падала в обморок, когда тот начнет за ней ухлестывать — на это очаровательной девушке поневоле пришлось намекнуть. Наверняка Розамунде более ничего говорить не стали, потому как если красотка не отличается большим умом, то лишнего ей лучше не знать — чревато. Сболтнет лишнее — и не заметит.

Как я отношусь к услышанному? Ну, скажем так — эка невидаль, ничего особо страшного не произошло, бывает еще и не такое! Откровенно говоря, я особо не удивилась тому, что нам рассказал музыкант, потому как нечто подобное и предполагала с самого начала. Дело в том, что я успела насмотреться, на какие жертвы и хитрости идут любящие родители для того, чтоб найди хорошего жениха и составить достойную партию любимому чаду. Что ни говори, но знатных и состоятельных кавалеров в мире на всех невест, увы, не хватает, вот и приходится родственникам девушек иной раз идти на крайние меры. Очевидно, к тому времени Патрик и сам дал какие-то надежды (причем достаточно серьезные) семейству Клийф относительно своих намерений относительно очаровательной Розамунды, но никаких действий в этом направлении не предпринял. Вот потому-то родители и решили подтолкнуть молодого человека к более решительным поступкам, причем наверняка были уверены в благополучном исходе дела, а иначе не стали бы так рисковать. Да и в наших разговорах при одном только упоминании имени этой девицы Патрик не допускал никаких вольностей или бестактностей в ее адрес — как видно, к своей невесте он испытывал достаточно трепетные чувства, и потому для него все услышанное оказалось более чем неприятным сюрпризом.

— А чего же ее папаша, этот самый господин Клийф, деньгу зажал?.. — подал голос Вафан, с неудовольствием глядя на то, как музыкант наворачивает пирог с мясом. — Ты ж сам сказал — человек он, вроде, уважаемый, и договор был между вами. Наверное, золотишко жалко стало: все же двадцать золотых — деньги немалые. В нашем поселке на них большая семья несколько лет прожить может, а то и больше.

— Да, не ожидал я от него такого… — вздохнул музыкант. — Вроде почтенный человек, и должен быть при деньгах… Конечно, к нам, творческим людям, аристократы относятся по-разному, но чтоб так!.. Я ведь у него даже аванс не взял — мне даже в голову не могло придти, что он меня обманет из-за такой мелочи!

— Я бы не считала двадцать пять золотых мелочью… — покачала я головой. — На мой взгляд, это довольно-таки приличная сумма.

— Вот он мне и аванса не дал — когда договаривались, сказал, что потом все разом получу, так, дескать, надежнее… И вот что я имею в итоге?!

— Да уж, обманули тебя по-полной… — сделал вывод Вафан. — Не повезло. У нас в поселке если люди договорились и по рукам ударили — то все, обмана быть не должно, иначе с тем человекам уже никто дела иметь не станет. Ладно, не расстраивайся, впредь умней будешь.

— Прошу меня простить за произошедшее… — артист посмотрел на Патрика. — Увы, но я оказался всего лишь игрушкой чужих руках, за что и наказан. В виде извинения мне будет дозволено узнать имена ваших спутников?

— Это совершенно излишне… — отчеканил мой дорогой супруг. — Ваше имя, кстати, меня тоже не интересует.

— Семейство Клийф — оно достаточно состоятельное?.. — поинтересовалась я у Патрика.

— Не очень… — покачал тот головой. — Я как-то даже не задумывался об их финансовом положении. Но и числу обедневших семей это семейство тоже не отнесешь. Правда, Розамунда не может похвастаться большим приданым, скорее, его можно назвать символическим, но когда я делал ей предложение, то о приданом и речи не было.

Ага, оно и заметно… — подумала я. — Зато ее родители наверняка хорошо подумали о том, как небогатую (или же с небольшим приданым) девушку выдать замуж за состоятельного и знатного человека. Что же касается Патрика, то мой дорогой (пока еще) супруг, судя по всему, все это время считал свою невесту чистым сокровищем.

— Я вижу, уважаемый, вам трудно принять очевидное… — теперь музыкант принялся за остатки омлета с грибами. — Так оно ж понятно — кому хочется упустить хорошего жениха? Как говорится — такие на дороге не валяются. Тут, ради достижения своей цели, еще и не на то пойдешь! Девушек-то в столице немало, и среди них такие красотки встречаются, что любо-дорого посмотреть! но все одно везет далеко не всем. А ведь многие из них не обделены приданым…

— Ладно… оборвал Патрик излишне разговорившегося певца и бросил на стол десяток золотых монет. — Помнится, я разбил твою лютню…

— Причем о мою же спину!.. — подтвердил тот. — И она, чтоб вы знали, все еще болит, а уж синяки на ней сошли совсем недавно…

— Вот тебе десять золотых монет — купишь себе новую лютню. Надеюсь, этого хватит.

— Да благослови вас Небеса!.. — монеты мгновенно пропали со стола, и звякнули уже в кармане музыканта. — Только вот господин Клийф задолжал мне куда больше, а вы теперь с ним, вроде как родственники, так что…

— Вот остальное с него и стребуй.

— Так он не отдает!

— Тогда впредь тебе наука — не ввязывайся в авантюры. Сам же понимал, что влезаешь, куда не надо, но…

— Может, заплатите мне хотя бы за сломанный нос?.. — жалобным голосом поинтересовался музыкант. — Вы же мне его не просто сломали, а еще и набок свернули! Только посмотрите, на кого я сейчас стал похож! Мне не хочется лишний раз смотреть на себя в зеркало!

— Ничего страшного не вижу… — отрезал Патрик.

Нос у музыканта, и верно, был не прямой, а словно с небольшим отклонением. Теперь мне понятно, что это дело рук Патрика. Тем не менее, я бы не сказала, что это портило внешность мужчины.

— Не расстраивайтесь, вы выглядите очень даже неплохо… — улыбнулась я.

— С таким-то носом, бесконечно уродующим мое лицо?.. — застонал артист.

— Кто говорит об уродстве?.. — пожала я плечами. — Вы очень красивый молодой человек, а ваш новый нос придает вашему облику некоторую пикантность, и эта небольшая неправильность лишний раз привлекает к себе восхищенные взгляды. Вообще-то красивых людей на свете предостаточно, а вот тех, чья внешность чуть отличается от принятых канонов красоты — таких совсем немного, но женщинам они нравятся даже немногим больше, чем обычные мужчины.

Положа руку на сердце, должна признать, что я откровенно льстила страдающему артисту — к сожалению, с этими людьми иначе нельзя.

— Вы очень добры, прекрасная госпожа… — тяжело вздохнул музыкант. — Только с моей нынешней внешностью в столице делать нечего, а вот для подвыпивших матросов и здешних рыбаков она вполне годится. А какие тут ужасы творятся! Только представьте — здесь несколько раз видели дракона!

— Не может быть!.. — я постаралась ахнуть как можно более достоверно. — Он что, здесь, в этом городе?

— Нет, дракон за последние пару месяцев несколько раз пролетал неподалеку от этого городка, чему есть множество свидетелей. Все здешние священники и кумушки твердят в один голос — это не к добру! Драконов в этих местах уж сотню лет не видели, а может и больше — и вот они снова объявились! Сегодня рыбаки вернулись с ночного промысла, рассказывают, что видели дракона в небе — он куда-то летел от берега.

— Может, они что-то напутали?

— Какое там напутали — летит, говорят, громадина такая, чуть крыльями машет! Некоторые рыбаки от страха на дно своих лодок попадали, и лежали там без движения, а другие в воду бросились, от лодок подальше отплыли — все боялись, как бы дракон за ними охоту не устроил, но, спасибо за то Светлым Небесам! все обошлось. Сегодня во всем городе только и разговоров, что о драконе — с чего бы этим тварям тут объявиться?! Теперь все опасаются — как бы мор в эти края не пришел, или чтоб войны не случилось! Поговаривают, что церковники собираются провести во всех храмах молитвы очищения и будут просить Небеса о том, чтоб беды обошли эти места стороной.

Причем тут мор или война? Впрочем, люди всегда боятся всего неизвестного, так что объяснять им что-либо бесполезно. Ну, а мне бы хотелось, чтоб Нлий дала понять, что она благополучно прилетела на свою далекую землю, и что с малышами все в порядке. На какой-то миг я вновь ощутила то потрясающее чувство невероятного счастья и восторга от полета на спине драконицы. Увы, через мгновение оно пропало, оставив чувство печали и разочарования оттого, что волшебный полет уже никогда не повторится.

Меж тем музыкант продолжал:

— Вот где я оказался по воле своей несчастной судьбы, и не вижу впереди никакого просвета! О, как бы я хотел вернуться в нашу благословенную столицу, где мое искусство могут оценить должным образом, и где я могу радовать людей своим пением! К несчастью, путь в стольный град для меня закрыт навсегда!