— Вы не ответили на мой вопрос.

— А вам что-то неясно?.. — только что не огрызнулся тот. — Только что соединились два любящих сердца, то бишь мы с вами… Или вы не согласны?

— Я просто в восторге от всего происходящего… — мне очень хотелось сказать что-то резкое, но пока удавалось сдерживаться. — Неужели это незаметно? Кстати, отпустите, наконец, мою руку. Вы что, боитесь, что я убегу?

— Когда жена под присмотром, так спокойней… — буркнул Патрик, но мою ладонь все же выпустил. Мне следовало раньше вытащить свою ладонь из его лапы, потому как к этому времени нежный супруг успел отдавить мне все пальцы.

— И все-таки объясните мне, для чего вы женились на мне?

— Чтобы быть вместе и в радости и в горе. Или у вас есть иное мнение по этому вопросу?

Нет, пожалуй, господин Ормон прав — у его племянника, и верно, большие проблемы в отношениях с людьми. На мой взгляд, передо мной находится весьма неуравновешенный тип, который делает только то, что может внезапно взбрести в его не совсем здоровую голову. Не знаю, как я буду дальше общаться с ним, если этот человек уже начинает всерьез злить меня.

— Не понимаю, что происходит, но не могу отделаться от впечатления, что участвую в каком-то фарсе.

— Фарс, значит? Как приятно знать, что вы разбираетесь в искусстве! Может, пока у нас есть время до отъезда, обсудим разницу между буффонадой и комедией? А что, вполне подходящая тема для беседы двух образованных людей!

Святые Небеса, я уже начинаю выходить из себя! Может, пойти и развестись, пока еще есть время? Ох, до чего же хочется так поступить, но пока что придется потерпеть — если только станет известно, что я развелась едва ли не через час после вступления в брак, то, боюсь, стану предметом бесконечных шуток для всего города, а моим родным после этого хоть на улицу не показывайся — засмеют. Ладно, можно развестись и через несколько дней, хотя бы через седмицу — тогда расторжение брачного союза не будет выглядеть настолько странно, а необдуманные браки по молодости лет были, есть и будут, так что меня вряд ли будут долго обсуждать за быстрое желание обрести свободу. Значит, решено — разведусь при первой же возможности, только вот перетерпеть эти несколько дней мне, судя по всему, будет достаточно сложно.

— Может быть, вы хотя бы скажете мне, куда мы сейчас отправимся?.. — я старалась держаться спокойно и не обращать внимания на ехидство супруга.

— Подальше от этого города.

— А точнее?

— Кажется, любопытство — это грех. Вот и не греши.

— Мы уже перешли на «ты»?

— Я, вообще-то, не любитель расшаркиваться. К тому же мы только что стали счастливой семейной парой, так что обращаться на «вы» к супруге не стоит — нарушает семейную идиллию.

— Какая прелесть слушать вас!.. — теперь уже не выдержала и я. — Вернее, тебя.

— Уверен — с вашей стороны это была тонкая ирония… — ухмыльнулся Патрик.

В этот момент я с трудом удержалась, чтоб не запустить в муженька чем-нибудь тяжелым. Кто знает, может, удары по голове вправят ему мозги? Впрочем, это весьма сомнительно…

К тому времени, когда через полчаса господин Ормон заглянул в нашу комнату, мы успели разругаться в пух и прах. Кажется, подобное его нисколько не удивило, и он сообщил:

— Карета готова, выходите. Сейчас слуги вынесут вещи, и можно отправляться в путь. Черил, ваш дядя только что приехал и ждет у кареты.

Когда я спустилась вниз (вернее, Патрик снова тащил меня за руку), то я увидела дядю Тобиаса, который стоял возле небольшой кареты, запряженной парой лошадей. Простая с виду, невзрачная, она была одной из тех, в которых обычно ездят небогатые горожане. Это в ней мне придется отправляться в дорогу? Конечно, я человек неизбалованный, для меня сойдет и такая, но я почему-то была уверена, что у дядюшки с его хамоватым племянником карета все же получше.

— Дядя Тобиас!.. — кинулась я к дяде, который стоял с большой дорожной сумкой в руках. — Ты один? А я думала, что вы придете с Инес…

— Ох, не говори, все разом навалилось!.. — махнул рукой дядя Тобиас. — Когда мы с твоей тетей вернулись домой, то оказалось, что к нам в гости пришел тот самый молодой человек, который так понравился Инес, и, не исключаю, что она очень понравилась ему. Кстати, кавалер пришел к нам не один, а со своим отцом. Сама понимаешь, это совсем иное дело, не просто визит вежливости. Естественно, что моя жена направилась к нашим гостям, потому как в это время они с Инес разговаривали в гостиной. Заодно она успела дать указания на кухне насчет обеда и угощения… Еще в это же самое время пожаловала портниха со своими помощницами, которых ранее вызвала твоя тетя… В общем, в нашем доме сейчас дым стоит коромыслом, так что я велел служанкам собрать твои вещи и в одиночестве направился сюда. Мы решили пока что не говорить Инес о твоем замужестве — скажем немного позже, когда гости покинут наш дом. Правда, боюсь, что к тому времени тебя уже не будет в городе…

— Не будет… — подтвердил господин Ормон, который в это время подошел к нам. — Мы уезжаем через пару минут.

— Совершенно не понимаю вашей спешки… — нахмурился дядя Тобиас.

— Так сложились обстоятельства… — господин Ормон протянул мне свернутый в трубочку лист. — Вот, Черил, возьмите. Это денежное обязательство, и в нем указано, что на ваше имя положено триста золотых, получить которые можете только вы…

— Дайте посмотрю… — дядюшка забрал у меня лист, развернул его и бегло просмотрел. — Кажется все правильно.

— Дядя Тобиас… — вздохнула я. — Дядя Тобиас, пока что оставьте эту бумагу у себя. На всякий случай…

— Хорошо… — дядюшка вновь свернул лист. — Пожалуй, так будет правильней — пусть эта бумага пока побудет у меня. И вот еще что: Черил, запомни: у тебя есть дом, в котором тебя всегда ждут.

— Спасибо.

— Нам пора ехать… — заговорил, было, Патрик, но дядя Тобиас его перебил.

— Молодой человек, мне надо сказать несколько слов своей племяннице, и, желательно, наедине.

— Разумеется… — недовольный супруг отошел от меня на пару шагов. Подобное, конечно, крайне невежливо, ведь он будет слышать наш разговор, но сейчас это меня особо не беспокоило.

— Черил, милая… — заговорило дядя. — Я понимаю, почему ты решилась на это странное замужество — события последних дней говорят сами за себя. Да и мне следовало бы быть куда более настойчивым, когда речь шла о тебе, более упорно защищать твои интересы, только что теперь об этом говорить… Мой брат перед смертью попросил позаботиться о своей дочери, только вот я не сумел сделать это должным образом…

— Дядя Тобиас, перестань, тебе совершенно не в чем упрекнуть себя! Наверное, ты лучший дядя на свете! А еще тебе пора отправляться домой — все же у вас гости, и тот молодой человек вполне может стать женихом Инес.

— Все, отправляемся… — Патрик открыл передо мной дверцу кареты. — Прошу…

— Погодите, а где ваш кучер?.. — поинтересовался дядя Тобиас, который уже сделал, было, шаг назад.

— Обязанности кучера выполняю я… — развел руками господин Ормон. — И не удивляйтесь — я всегда любил лошадей, и с детства мечтал править каретой, так что в этой поездке я просто решить претворить в действие свою мечту.

— Вот как?.. — в голосе дяди Тобиаса были недоумение и растерянность. Я его понимаю — самой было странно такое слышать.

Спустя минуту карета тронулась, и тут я увидела, как из дверей гостиницы выбежал Тен, сын хозяина «Золотого орла», и, оглянувшись, бросился к нашей карете. Как видно, он только что узнал, что я уезжаю, и хотел попрощаться или же сказать мне что-то, только вот бегущего парня заметила не только я, но и дядя Тобиас. Перед тем, как Патрик задвинул занавески на оконцах кареты, я успела заметить, что дядя Тобиас остановил Тена, когда тот вновь попытался, было, кинуться за каретой, дядя удержал его за руку — мол, парень, это бесполезно, она уже уехала, так что не стоит догонять…

Разумеется, я снова раздернула занавески, но Патрик вновь их задернул. Он что, издевается?

— Не люблю смотреть в окошко… — вместо пояснения пробурчал муженек. — Предпочитаю ехать с закрытыми окнами.

Ну, знаете ли! Если Патрик старается спрятаться в темном углу кареты и не высовываться наружу, то у меня нет никакого желания во время пути заниматься лишь тем, что часами разглядывать только что обретенного супруга, который к тому же сидел с недовольной физиономией. Естественно, что я опять раздернула занавески, а Патрик их вновь задернул. Святые Небеса, ну что за детские выходки! Да еще и руку мою постоянно держит, словно боится, что я убегу… Ладно, пока что у меня нет желания вступать в конфликт из-за ерунды, но бесконечно терпеть подобные эскапады я не собираюсь.

К вечеру мы приехали в небольшой городок, и остановились на постоялом дворе, находящемся у въезда в город. За этот суматошный день я так устала от всего произошедшего, а заодно и от тряской дороги, что у меня было только одно желание — спать.

Мы сняли две маленькие комнатки, находящиеся рядом — одну для господина Ормона, а другую — для нас. Глядя на неширокую кровать в обшарпанной комнатке, я подумала о том, что меньше всего на свете мне бы хотелось сейчас заниматься хоть что-то гм… интимным со своим мужем, хотя придется — мы же сегодня поженились. Однако тут уж ничего не поделаешь, надеюсь, что наше хм… близкое общение долго не продлиться.

— Ты не мог бы отвернуться?.. — спросила я у Патрика, который лежал на кровати одетый, хорошо еще, что обувь снял. — Мне надо переодеться.

— Ну, так переодевайся, я тебе не мешаю… — лениво отозвался тот. — Или ты думаешь, что я за всю свою жизнь ни одной голой бабы не видел?

От возмущения я даже не нашлась, что можно ответить. Нет, теперь я, кажется, понимаю, отчего этот человек до сей поры не мог найти себе жену — каждая девушка убежит, не оглядываясь, если пообщается с этим наглым типом хотя бы несколько минут.