Произошла смена класса "офисный работник" на "офисный зомби". Совпадение классов достигает значения восемьдесят три процента, получено достижение "Не такие уж и перемены".

Значение интеллекта снижено на девяносто пять процентов. Просмотр телеканалов ограничен ТНТ и Домашним.

Сможете ли Вы стать уникальным высокоуровневым рейд-боссом или Вам проломят голову монтировкой в первые часы игры? Зависит только от Вас.

Становитесь сильнее или умрите.

Игра началась!"

Да нет, фигня какая-то. Не может такого быть.

Стемнело.

Стас затоптал сигару, забрался на капот "хаммера", прокашлялся и толкнул речь.

— Уважаемые избиратели, — сказал он. — А, к черту, давайте без этого официоза. Мужчины! Нас мало, и даже тельняшек у нас нет, а их много, и они полезут из-под земли. Но они мертвые, а наше дело правое, отступать нам некуда и вообще. Но пасаран, мужчины!

Мужчины ответили неразборчивым гулом, а я заметил, что от этой речи у меня характеристики на десять процентов поднялись. Сроком на сорок минут.

Вот что навык лидерства с человеком делает.

Солнце уже окончательно закатилось, а на кладбище по-прежнему царили тишь и благодать.

— Земля-то мокрая и тяжелая после дождей, — заметил кто-то из толпы почти сочувствующе. — Ты еще попробуй выкопайся-то.

— Мда, — сказал Стас и сел на капот, свесив ноги на броню. — Какой-то унылый ивент.

Прошло сорок минут. Баф спал. Напряжение нарастало. Мы сидели, кто на чем, смотрели в сторону кладбища и вслушивались в каждый шорох, но по-прежнему ничего не происходило.

Стас толкнул еще одну речь, но она вышла не такой воодушевляющей и характеристики поднялись всего на семь процентов и на полчаса. Ладно, может хоть у него навык прокачивается.

— Слышь, мужчины, — сказал Стас. — А может, мы кладбищем ошиблись? Тут других кладбищ в округе нет?

— Есть старый погост за речкой, — сказал дед Егор. — Но там последний раз еще до революции хоронили, ек-макарек.

— Как сейчас помнишь? — не сдержался я.

— А подойди поближе, Василий, — ласково попросил дед Егор. — Я тебе леща дам.

— Надо бы разведать, — сказал Стас. — Чапай, возьми деда и мою тачку. Сгоняйте, посмотрите, что ли. А то сидим тут, как самураи на берегу реки, а там, может, уже нежить на нерест поперла.

Я вообще внедорожники не очень люблю. Они бензина много жрут и парковать их задолбаешься, но по пересеченной местности — а других дорог у меня для вас нет — "хаммер" Кабана шел практически идеально. На ласточке я бы тут втрое медленнее ехал.

Опять же, не своя, не так жалко.

Дед Егор показывал дорогу, но до самого заброшенного погоста ехать нам не пришлось. Потому что скелеты уже переходили через реку по автомобильному мосту, строительство которого Кабан профинансировал три или четыре года назад.

Видимо, то ли до революции людей умели хоронить как-то иначе, то ли система отсыпала им бонусов, но выглядели скелеты бодро, все руки-ноги у них были на месте и при ходьбе не отваливались. Глазницы у скелетов горели зеленым огнем, вдобавок, у мертвяков было оружие. Какие-то ржавые мечи, луки, копья…

— До революции, значит, — констатировал я. — А насколько задолго до?

— Ну, не настолько, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Разворачивай оглобли, надо за остальными ехать.

Я развернулся и втопил педаль газа в пол. Ну прямо, как я люблю.

Выстрелы стали слышны задолго до того, как мы вернулись к первому кладбищу.

Там кипел бой.

Нежить наконец-то закончила самооткапываться, вылезла на поверхность и теперь нестройными рядами наступала на Стаса и его отряд.

Мужчины пока справлялись. Пока стрелки перезаряжали свои ружья, за дело принялись ребята с топорами и ломом. Из возглавлял сам Стас, и нежить падала от ударов его молота, как пьяные стриптизерши с барной стойки.

Я выскочил из машины, и, раздавая удары Клавой налево и направо, добрался до нашего лидера.

— Оттуда тоже прут, — сообщил я.

— Много?

— Штук двести.

— Мы тут пока справляемся, — сказал Стас. — Возьми своего мага и решите вопрос.

— Лады, — сказал я.

Найти Федора оказалось несложно. Он стоял на небольшом естественном возвышении и разил врага неестественным для нормального человека образом. Магией своей, то бишь.

— Пойдем, покатаемся, — сказал я, быстро обрисовав ему ситуацию. — Маны еще много у тебя, или как это вообще у вас работает?

— Половина запаса еще, — сказал Федор. — Не зря ж я шмотки у Стаса выпросил. Экипировка решает.

— Тут люк есть, — сказал я. — Давай попробуем "Катюшу" изобразить.

Я нажал кнопку, Федор встал на заднее сиденье, подобно пьяному выпускнику по пояс высунувшись в люк, и мы поехали.

Когда дальний свет фар вырвал из темноты первого мертвяка, Федор открыл огонь. "Катюша" из него получилась так себе, на троечку, по площадям он работать еще не мог, но эффект все равно был впечатляющий. Он его попаданий скелеты взрывались так, словно в них противопехотными гранатами кидались.

Не сбавляя хода, я врезался в толпу скелетов и по капоту и крыше машины застучал дождь из разлетающихся костей. Характеристики чужого маунта мне были недоступны, но я не сомневался, что опыт для него лился рекой. Я просто сидел за рулем, и то уровень взял.

Проделав в толпе скелетов изрядную просеку, я развернул машину для второго захода. Федор разразился очередным залпом.

Скелеты грозили нам кулаками и воздевали мечи к небу, вызывая на честный бой.

Ага, как же.

Я обернулся, чтобы посмотреть, как там Федор, и при обратном движении головы случайно увидел свое небритое лицо в зеркале заднего вида. Мда, говоря по правде, выглядел я не очень презентабельно, неудивительно, что Зинаида Петровна меня недолюбливает..

— Мне тридцать лет, — сказал я своему отражению. — Я отслужил в армии и получил высшее образование. И какой фигней я вынужден заниматься?

А потом крутанул рулем и выжал газ на полную.