После заклинания, оказавшегося гораздо короче первого, он вернул мне кинжал. Взяв нож, я почувствовала тепло заклинания.

Я взглянула на нож, зажатый в ладони, – такой тяжелый и красивый, потом на бледное, ласковое лицо Ивара.

– Позволь мне, – прошептала я и поцеловала его руки.

Увидев меня, Маэв сразу же почувствовала произошедшую со мной перемену. Я поняла это по тому, как она взглянула на меня, когда я вернулась, по лукавой улыбке на ее губах, когда она встретилась со мной взглядом. Переодевшись в темный охотничий костюм, она еще раз внимательно посмотрела на меня и ушла.

Мне было все равно. Я в первый раз крепко проспала всю ночь безо всяких кошмарных видений. Ивар освободил меня.

Маэв не вернулась к утру. Ее отсутствие было привычным и не встревожило меня, когда я принялась за работу – открыла ставни свежему утреннему воздуху, положила сухие поленья в печь на вчерашние угли. Потом вскипятила чайник, подогрела бисквиты, намазала их джемом. Я понесла завтрак в спальню, и тут дверь распахнулась. На пороге появился Виктор – один из мужчин, с которыми Маэв иногда встречалась в трактире, – сейчас его лицо было багровым от ярости.

– Где она?! – взревел он. – Она должна была встретиться со мной вечером и не пришла.

Он посмотрел на ее зеркало, на флаконы со снадобьями и духами, на золотое кольцо, оставленное Маэв на столике. Тут весь его гнев пропал, на глаза навернулись слезы, которые так странно было видеть на этом жестком лице.

– Отдай ей это. Скажи, что если не я, то никто! – Он сунул мне в и без того занятые руки коробочку и удалился столь же стремительно, как и ворвался. Чашка накренилась, горячая жидкость плеснулась мне на руку, я разжала пальцы, и чашка со звоном разлетелась по полу. Коробочка тоже упала, раскрылась при ударе. Золотое кольцо покатилось по полу и исчезло за шкафом Маэв. Сначала я достала кольцо, очень удивившись тому, что подарок Виктора оказался мужским кольцом с выгравированным именем другой женщины. Вытерев с пола чай и подметя осколки, я положила кольцо и коробочку в карман. Когда Маэв вернулась, я положила ей на ладонь футляр, потом пошла за чаем для нее, принесла чашку и поставила перед ней, не говоря ни слова.

– Не знаю, что мне делать с этим, – протянула Маэв, глядя на кольцо. – Вернуть ему… или его жене?

– Ты это сделаешь? В моем голосе прозвучали удивление и даже испуг. Она ничего не испугается!

Маэв повернулась ко мне, ее фиолетовые глаза были полны печали:

– Ты думаешь, я могу поступить так жестоко?

– Не знаю. Я ведь совсем не знаю тебя.

– Нет, Лейт. Ты хорошо меня знаешь. Я одинока в этой земле. У меня нет ни друзей, ни семьи. Я живу, как могу, и не позволю никому из мужчин угрожать мне. И ты тоже должна это уметь, если хочешь растить своего ребенка одна.

Она зевнула, потянулась и отправилась вздремнуть, оставив меня размышлять над ее советом.

Я думала, кем я кажусь ей – с длинными коричневыми волосами, тугим узлом стянутыми на затылке, застенчивая и все время как будто извиняющаяся за само свое существование. Я подошла к ее шкафу с платьями, распустила волосы, принялась укладывать их мелкими кольцами, обрамляющими лицо. Потом я нанесла румяна на щеки, подкрасила глаза. Теперь они казались глубже, чем обычно, улыбка приобрела какую-то порочность. Я расстегнула воротник блузки, открыв амулет на груди. Со всем своим могуществом он никак не мог сравниться с изысканными украшениями Маэв. Я подержала ее тяжелое золотое ожерелье, приложила к себе, быстро вернула на место. Тяжелое, дорогое и изящное. Откуда оно у нее?

– Возьми мой голубой платок и подвяжи волосы сзади, – донесся из угла голос Маэв, Я покраснела и подчинилась. Когда я не сумела затянуть узел, она встала с кровати и помогла мне.

В этот момент вновь появился Виктор. Маэв процедила слова приветствия, а я поспешно застегнула блузку и, оставив их наедине, отправилась в трактир за хлебом. Дирка пекла сладкие булочки, и я немного поболтала с ней, очень довольная тем, как она встретила меня.

– Если ты уже поправилась, у Андора найдется работа для тебя. И мы можем сдать тебе комнату в трактире, если ты захочешь покинуть дом этой женщины.

Ее слова точно передали мне все, что она думала о Маэв. Хотя я не хотела так быстро возвращаться домой, пришлось это сделать, – к счастью, Виктор уже уходил, лицо его было довольным, а кольцо вернулось на свое место.

В последующие дни Маэв везло на охоте. Она добыла еще пару дюжин красивых шкур. Закончив выделку меха, она тут же продала шкуры торговцу, направлявшемуся в Нова-Ваасу.

– Теперь у меня хватит денег, чтобы в достатке вдвоем прожить зиму, – радостно сообщила она. – Вечером устроим праздник. На этот раз ты не отвертишься.

Она убрала мне волосы, нанесла грим и повела в трактир. Мужчины из Линде и восточных деревушек не сводили с нас обеих глаз. Я с удивлением обнаружила, что мне нравится задирать их, подначивать, так же как и ей. Когда дело стало принимать серьезный оборот, мне удалось улизнуть.

Было уже почти темно, и дорога оказалась совсем пустынной. Я прошла уже почти половину пути к дому, как услышала, что кто-то догоняет меня. Я бросилась бежать и уже открывала дверь дома, когда кто-то схватил меня сзади.

– Впусти меня, – прошептал мне на ухо один из мужчин, сидевших рядом с нами в трактире. Он был здоровенным, толстым, от него несло элем и потом. Огромные ручищи так сдавили меня, что нельзя было просто вздохнуть. Придет ли кто-нибудь на помощь, если я закричу? Но помощь уже пришла.

– Отпусти ее! – приказала Маэв. Мужчина развернулся к ней.

– Ты! Ступай обратно к своим любовникам, а я уже нашел себе парочку.

Маэв схватила его за руку и оттащила от двери.

– Иди внутрь и запри дверь, – скомандовала она мне, но я отказалась. У меня был нож. Он мне не понадобился. Быстрее, чем я успела сообразить, что происходит, Маэв выхватила свой собственный кинжал, заломила мужчине руку и прижала лезвие к его горлу.

– Только тронь ее, и тебе уже не придется дотрагиваться ни до кого, – отчеканила она и оттолкнула его так, что он полетел на землю. Несостоявшийся любовник неуклюже поднялся, отряхнулся и поплелся обратно в трактир, проклиная нас на чем свет стоит.

– Может, гоблины его сожрут, – сказала Маэв и вошла вслед за мной в дом. Я упала в кресло и залилась слезами.

Маэв встала передо мной на колени, отвела мои ладони от мокрых глаз.

– Я не хотела, чтобы было так, – прошептала я.

– Конечно, не хотела, ну и что с того. Злой всегда набрасывается на слабого. Если ты хочешь увидеть своего ребенка взрослым, ты должна помнить это, тем более что это будет только твой ребенок.

– Как ты можешь знать? Она показала на мой амулет.

– Ничто не сможет остановить превращение. Если бы оно совершилось полностью, ты была бы бесплодна. Помни об этом и живи соответственно.

– Не понимаю.

– Забудешь свою силу, и земля уничтожит тебя и твое дитя. Пользуйся своей силой – и вы будете жить. И жить хорошо.

Она оставила меня. Я заперла дверь, ставни, а потом долго сидела в темноте, размышляя обо всем, что услышала от нее.

Маэв не возвращалась три дня. Я занималась своей обычной работой – прибиралась в доме, пропалывала грядки с травами во дворе, залатывала дыры, оставшиеся в шкурах гоблинов, чтобы Маэв потом было легче делать покрывала.

Виктор тоже пропал. Хотя горожане искали его, делали они это без всякого усердия и, как и ожидалось, ничего не нашли. Он был третьим мужчиной, пропавшим в это лето. И все они были охотниками, привычными к опасностям. Хотя я думала, что Маэв и Виктор ушли вместе, я всячески старалась скрыть ее отсутствие, приходилось даже лгать. Наконец она возвратилась, ввалилась в заднюю калитку. Одежда была измазана в грязи, изорвана, подмышкой она держала большую охапку шкур. Я не спросила ее о Викторе. Маэв охотилась. С ней все в порядке. Больше ничего не случилось.