— Как это, княже?

— Очень просто. Я сказал, что ты родовитый боярин, значит родовитый. А кто не согласится, того ко мне отправляй, я ему мозги вправлю. Всё, свободен.

Парень потрясённо ушел, постоянно оглядываясь на меня. Посмотрел на бека и ухмыльнулся.

— Вот видишь, бек, я очень человеколюбивый. Людей люблю просто до ужаса и потери сознания… иногда. Особенно женщин! Кстати, а у тебя гарем большой?

Бек молчал насупившись. Ну-ну, давай губы сжимай и бровки хмурь.

— Да ладно, бек! Тебе что, жалко?

Бек удивлённо на меня посмотрел:

— Что значит жалко? Это мои жены и дети.

— И что? Твои сыновья меня не интересуют, а вот дочери очень даже.

Бек опустил голову.

— Ты отдашь их своим воинам?

— Конечно. Не себе же мне их брать! Куда мне столько? Да и жена у меня есть.

Бек глянул на меня и скривился в мрачной усмешке.

— Скажи князь, а если я выкуплю свою семью?

Я засмеялся.

— Чем? Я и так всё возьму.

— Это ты не возьмёшь. Оно спрятано так, что о сокровище знаю только я.

— Много, сокровищ?

— Много. Это достояние моего рода Буланидов.

— А если я тебя обману? Возьму золото или что там у тебя, а семью в итоге убью?

— Нет. Если ты дашь слово, то ты его сдержишь. Ты человек чести. Я хоть не всё о тебе узнал. Но в этом убедился.

— Ладно. Но сначала я войду в город. А потом поговорим. И ещё вопрос, ты знаешь Бенджамира?

— Да. Это был мой раб, один из самых талантливых моих полководцев. Он убит, причём тобой, при осаде Златограда. — Я с серьёзным видом закивал.

— Где его сестра?

— А ты князь откуда знаешь, что у него есть сестра?

— Бек, ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы. Итак?

— Она у себя дома. Я хотел взять её к себе наложницей. Оказать честь их худородному роду. Да потом забыл про неё, в связи со всеми событиями.

— Это хорошо, что ты забыл.

— Бенджамир жив?

— Жив. Он мне теперь служит. И чтобы ещё лучше служил, мне нужна его сестра. Сам понимаешь. Ну ладно бек, пора мне. Завтра трудный день. Но ты не скучай, скоро к тебе присоединиться каган. У вас будет очень весёлая компания…

…Солнце медленно вставало на востоке. Войска готовились к штурму. Я осматривал в бинокль стены Итиля. Вернее северо-восточную стену.

— Ты уверен Бенджамир, что именно северо-восточная стена наиболее слабая?

— Да, господин. Отсюда кажется, что она такая же как и все остальные. Но она тоньше и к тому же начала разрушаться. Это заметно по ту сторону. Трещины. И трещины в обеих сторожевых башнях. Что-то ромеи не правильно сделали. Я в этом не разбираюсь, но мне как-то один из них сказал, что ошибка была в расчётах по поводу грунта.

— Не рассчитали давление на грунт. Грунт в итоге поехал и стены начали трескаться.

— Не знаю, господин. Но трещины есть. Снаружи их замазали.

— Понятно. Ну что же, тогда начнём здесь. Бенджамир, как только будут пробиты бреши, туда рванут штурмовые отряды. Возьмёшь три десятка моих кметей и прорвись к своему дому прежде, чем до него доберутся остальные. Там твоя сестра. Ты меня понял?

— Понял. Благодарю тебя, господин.

Напротив двух сторожевых башен установили по осадной мортире. А напротив стены между ними, сто миллиметровые пушки. Вскоре начался обстрел. Позиции артиллерии заволокло пороховым дымом, но его быстро сносил ветерок, дувший с Волги. День выдался довольно жарким. В полдень рухнула стоящая напротив нас левая башня, раскалываясь на куски. В воздухе стояла завеса из пыли. Чуть раньше сто миллиметровые орудия пробили брешь в стене. Обстрел не останавливался. Спустя три часа, я засёк по часам, обрушилась половина правой башни. Видно и правда, ромеи ошиблись в расчетах. Я кинул Бояну. Он отдал знак рукой и к проломам ринулись штурмовики. Пыль ещё не успела осесть от рухнувшей правой башни, а осаждающие уже переваливали потоком через груды обломков…

… Я ехал по улицам столицы каганата, окруженный воинами. Всё как и в Чернигове и в Киеве, когда их брали мои дружины. Убитые и раненые на улицах. Крики из домов, где шел грабёж и насилие. По улицам бежали группы вятичей, радимичей, полян, викингов и других, кто к нам присоединился. Радимичи и поляне отрывались на побеждённых, стараясь наверстать свои потери от собственного разгрома зимой. Были наиболее жестокими. Тут же проносились конные печенеги с визгом и завываниями. Дворец кагана, представлял серьёзный комплекс. Там можно было и обороняться, что хузары и сделали. Но варяги и славяне не стали тупо лезть на укрепления. Подтащили пару полевых короткоствольных орудия и разнесли в хлам ворота. После чего участь защитников была предрешена. Когда я с сопровождающим меня эскортом подъехал ко дворцу, там уже добивали последних защитников. Меня встретил Сигурт. Рядом стоял ухмыляющийся Рольф.

— Ярослав! — заревел побратим, словно бешеный бизон. — Тут столько девок! И все такие гладенькие, мягонькие и красавицы как на подбор!

— Что, уже успели помять?

— Нет. Пока ещё нет. Ты же у нас старший. Вот решили, что ты первый выберешь себе девку или девок, нам не жалко! — Бывшие во дворе воины засмеялись. — Ярослав, это всё таки царский дворец. Как можно!

Смотрел на ухмыляющиеся физиономии викингов и своих дружинников. Откажись — не поймут. А я Мстиславе обещал. Вот засада! Ну ладно, что-нибудь придумаем.

Дворец блистал восточной роскошью. Дорогие ковры, затейливая резьба по камню, дереву и прочие изыски царственных апартаментов. Зашли в большой зал. Там сбившись в кучу стояли полуобнажённые девушки и молодые женщины. Находившиеся тут же вооружённые молодчики смотрели на них жадно, с вожделением. Я подошёл к женщинам. На меня смотрели со страхом. Хотя я вроде не страшный и даже попытался мило улыбаться.

— Кто из Вас дочери рода Ашины? Дочери нынешнего кагана. Их должно быть двенадцать. Выходим.

Вышло двенадцать девушек. Старшей на вид было лет двадцать. Младшей лет десять, совсем ещё ребёнок.

— Боян, этих содержать отдельно. Одеть. Я потом решу, за кого их выдать замуж.

— Ярослав! — Сигурт смотрел на меня недовольно. — Ты их всех забираешь?

— Да, брат. Это царские дочери, царевны. Каждую из них я выдам замуж. Хочешь тебя женю?

— Жену? А если просто наложницей?

— Наложниц тут достаточно. Выбирай. А этих только замуж.

— Ладно. Ты прав, тут и других достаточно.

Я засмеялся.

— Что Сигурт, ни как жениться не хочешь?

— Я пока не готов. Жена это не наложница. Тут серьёзно подходить к делу нужно.

— Ну смотри.

Неожиданно из оставшейся толпы женщин ко мне кинулась одна из них рыжеволосая. Охрана среагировала моментально, выхватив мечи.

— Стоять! — Крикнул я. Девушка упала на колени и подползла ко мне на четвереньках. Ткнулась головой в носки моих сапог.

— Господин, возьми меня. Прошу тебя. — Говорила она языке славян, но с сильным акцентом.

— Встань. — Она подняла лицо и посмотрела на меня снизу вверх. У неё были ярко зелёные удивительные глаза. Ещё я заметил на спине сквозь полупрозрачную ткань легкой накидки следы от ударов плётки. На руках тоже они были. Я наклонился и за руку помог ей встать. — Кто ты и как тебя зовут?

— Этна.

— Этна?

— Да, господин. Это значит огонь. Я из кельтов.

— Зачем ты мне?

— Я видела тебя во сне, мой господин. Моя судьба связана с тобой. Я отказывалась восходить на ложе этого мерзкого кагана, за это меня наказывали. Били плетьми, морили голодом. Но я знала, что ты придёшь. Возьми меня. Я могу согревать тебе ложе. Я буду сторожить твой сон. Меня учили биться любым оружием.

Сигурт, Рольв, Боян и другие воины смотрели на меня заинтересованно. Девушка была красива. Огненные как бушующее пламя волосы, яркие зелёные глаза. Хорошая фигура, но не изнеженная, а поджарая. Длинные ноги. Аккуратный носик с копопушками, красиво очерченные губы. Блин, у меня уже сколько времени воздержание?! Она стояла очень близко ко мне. На ней была полупрозрачная накидка, сквозь которую была видна упругая грудь с торчащими чуть вверх розовыми сосками. Такие же полупрозрачные шаровары.

— Говоришь, можешь владеть любым оружием?

— Да, господин.

— А саблей?

— Могу.

— Кто-нибудь, дайте ей саблю. И приведите сюда какого-нибудь хузарина, только воина, а не горшечника.

Этне протянули саблю. Она попробовала её, пару раз взмахнула. Вскоре приволокли избавленного от доспех хузарина. Приглядевшись к нему, усмехнулся. Это был один из персов, не тот старший, а более молодой. Когда я разговаривал с вождём «бессмертных» этот парень стоял рядом со своим командиром. Сейчас его голова была в крови. Отлично.

— Жить хочешь? — спросил его. Тот яростно смотрел мне в глаза. — Мне повторить вопрос или тебе сразу тут глотку перережут?

— Хочу.

— Видишь девушку?

— Да.

— Сумеешь победить её в бою, тебя отпустят и вреда не причинят. Понял?

— Понял.

— Дайте ему саблю.

— Господин. — Обратилась ко мне Этна. — Можно мне вторую саблю?

— Ты оберукая?

— Да, мой господин.

— Хорошо. Дайте ей вторую саблю.

Народ радостно загалдел. Викинги и славяне как я понял, обожали поединки. Сразу же начались ставки. Сигурт с удовольствием потирал руки.

— Здорово ты придумал, Ярослав! На кого ставишь?

— На Этну. — Почему-то ответил я.

— А я на перса. Не верю, что девка убьёт воина.

— Посмотрим.

Перс взял саблю и круглый щит, хотя ему предложили вторую саблю. Им освободили место для поединка.

— Начали. — Скомандовал я.

Перс сразу бросился в атаку. Этна двигалась легко, как пантера. Лязгнули клинки. Девушка отскочила в бок, уходя от соприкосновения с противником. Перс хотел сбить её щитом на пол. Отскочив и провернувшись на месте вокруг своей оси нанесла удар. Но перс успел подставить щит. Несмотря на молодость, он был уже матёрым. Этна начала кружить вокруг мужчины, делая выпады и уходя от его ударов. Смотрел за поединком и уважение к дочери кельтов только росло. Молодец мамзель! Вдруг Этна взорвалась градом ударов, оба клинка от скорости движения её рук и частоты ударов, казалось сливаются в два полукруга. Персу оставалось только прикрываться щитом и отбиваться саблей. Неожиданно она упала на колени и рубанула его по ногам и тут же резко кувыркнулась через голову назад. Вскочила на ноги и прыгнула. Перс в это время рухнул на одно колено. Он не успел поднять щит. Вжик и полголовы его отскочило, разбрызгивая во все стороны кровавые брызги. Тело его простояло несколько мгновений, потом он окончательно завалился на пол. Всё бой окончен. Боян восхищённо качал головой.