А женщины знатно напарившись и очистившись от грехов, плели венки, водили хороводы и пели, завлекая сладкими голосами не устоявших юношей.

День волхвования, сопровождаемый песнопением, наступил неожиданно. Я облаченная в красный сарафан, расшитый драгоценными каменьями с золотой нитью по подолу, встречала на крыльце самого любимого мужчину. Взглянув лишь раз, потеряла дар речи, единственное на что была способна, смотреть в его глаза улыбаясь. Мой любимый облаченный в красный кафтан, шелковые штаны и высокие красные сапоги, был великолепен. Краше него не было ни кого! Смотря на него и утопая в нежности его глаз, не могла поверить в свое счастье. Подхватив меня под локоток, сделали первый шаг на усланную лепестками цветов ковровую дорожку. Идя в сторону алтаря, осыпаемые пшеницей и хмелем. Меня же, как жену и будущую хранительницу очага окутали поверх одеяния рыболовной сетью и повтыкали в нее иголки, на тот случай если на нас нападёт нечистая сила. Сеть и иглы служили оберегом отпугивающим и запутывающим нечистых. А пшеница и хмель, да и лепестки цветов были к плодородию и деторождению.

Пройдя по ковровой дорожке до алтаря и обойдя его три раза, под песнопения, приносили дары богам нашим. Ладе покровительнице семьи и любви. Сладости и кашу сладкую возложили, да драгоценности с ягодами, а Перуну громовержцу, княжьему покровителю жертву принесли! На коленях пред идолом стоял предатель Добрыня! Держа в руке жертвенный кремневый нож, подошёл к нему волхв и резанули по шее, а затем вогнал нож в грудь, вырезая сердце. Обмазав кровью несколько пальцев на руках, волхв коснулся идола Перунова, коснувшись губ, а затем возложил к ногам его сердце убиенного.

Прося его о защите, божественной храбрости и смелости воинской!

Завершив с подношением даров богам нашим, развернулись в сторону ожидавшего нас волхва. Седой как лунь волхв, одетый в хламиду из небеленого холста, опирающийся на деревянный посох, он заговорил:

— Дети, да продляться ваши годы, да будет дом ваш полной чашей. Да будет чрево жены плодоносным, ибо жизнь вечная дана нам светлыми богами через детей и потомков наших. Да будет муж опорой и защитой семьи своей. Живите счастливо. Светлая мать богов Лада, благословляет вас. Пращуры наши, стоящие поколение за поколением, воины и хлебопашцы, бабки-рожаницы и медуницы, смотрят на вас, радуются за вас, чтобы род наш не истончился и не иссяк. Что бы только креп и разрастался. Вкусите вместе хлеб, что взращён на земле нашей. Отпейте чистой ключевой воды, что истекает из земли нашей. Вы кровь от крови, плоть от плоти земли этой, народа живущего здесь. Долгие лета Ярославу и Мстиславе — князю и княгине народа вятского!

Вкусив хлеба с солью и испив из кубка единого, под гомон взревевшей толпы с улыбками лучистыми на пир пошли. Сидя рука об руку, князем и княгиней — равными, с этого момента полновластными! Ухаживая за мужем своим, деля еду одну на двоих, смешивая в кубках вина в одно, связывая нас одной нитью крепкой нерушимой, делая близкими — едиными! Испив и откушав, поманила мужа своего станцевать, жену свою побаловать. Выйдя в середину, подхваченная хороводами закружилась, завертелась, убегая от мужа своего, раззадоривая. А потом в какой-то момент не увидев рубаху алую, завертелась высматривая, напоролась на весёлый взгляд Сигурта. Не успев понять, что и как происходит мужчина подхватил меня поперек талии и, закрыв ладонью рот, потащил в глубь люда веселящегося, сливаясь и теряюсь на их фоне. Вытащив меня за пределы веселящихся, перекинул через плечо, убегая. Испугавшись, не хотела верить, я просто не желала в это верить! Крича и молотя по спине, не добившись абсолютно ничего, поняла одну единственную вещь — меня украли!

Классно с ладьёй получилось! Здесь такого своим дамам не делают. Побрякушку блестящую купили, в меха нарядили и всё, оцени своего мужа — сапоги сними, ноги помой и зад подставляй. И то за счастье считаю. Сначала хотел на дракаре. Но боевой корабль викингов для этого мало подходил, узковат. А вот ладья в самый раз. Широкая. Сидушки для гребцов убрали. Помост мне сделали, чтобы пол ровный был. Хотя и здесь не развернуться сильно то было, ну ни круизный лайнер ни разу, но всё же. Даже покружить её удалось. Правда, приходилось быть осторожным, чтобы за борт не свалится, но всё нормально получилось. Не заметила. А что? У нас вон олигархи целые пароходы заказывают, где только один столик для двоих и шеренга халдеев в позе вопросительного знака — «Что хороший хозяин желает?» И музыканты мелодии наигрывают. А я чем хуже? Почти олигарх, по нынешнему князь! Пароход имеется, вернее ладья, но хрен редьки не слаще. Народ вообще не понимал, зачем я эту ахинею горожу? Ну как им объяснить, что для любимой женщины, ты хотя бы раз сделай сказку. А лучше много раз. Тогда гарантировано не побежит налево. Хотя я и так был уверен, что Мстиша не побежит. Но, как говорят, кашу маслом не испортишь. И колечко ей подарил, вернее на безымянный пальчик правой руки надел. Хотя это вроде после регистрации нужно делать. Да ладно, правил строгих нет. Тем более мы уже спим с ней, так, что только шуба заворачивается. Колечко сделали мне такое, почти такое, какие у нас обручальные кольца делают. Всё под моим чутким руководством. Тут один златокузнец есть. Большой спец в блестящих цацках. И он, кстати, не вятич. Вообще не славянин. Толи перс, толи араб. Мстиша сказала, что он лет десять назад пришел в Златоград. Кто он, что он и почему тут оказался, ни кто у него не спрашивал. Не раб и не закуп беглый, значит всё нормально. А когда оказалось, что он ювелирку хорошо знает, сам князь ему разрешение выдал на житё-бытьё. Да налог с него три года не брал. Так вот, он то мне и сварганил колечко. У меня имеется цепь, золотая. Толстая, повесится можно! Я сам, к таким вещам довольно равнодушен, но мне её друзья подогнали на День рождения. Сказали, чтобы всё как у людей. Бред, кончено, но я махнув рукой нацепил и носил. Не будешь носить, увидят, сразу претензии пойдут, типа, ты нас не уважаешь. Поэтому на лесные каникулы и одел. Цепь делали по заказу, парни мне тогда сказали, что золото высшей пробы. Вот спрашивается — на фига? Лучше бы деньгами дали, я бы себе что-нибудь более полезное купил. Плетение было конечно красивым. Сейчас уже не помню, как оно называется, но звенья имеют грани, которые бликуют на солнце. Здесь на эту цепь многие косятся. Тут за счастье серебряную гривну на шею нацепить, а у меня золотая, да красивая. А народ тут на всё блестящее падкий. Так вот, этот ювелир, увидев цепь, впал в ступор. Вокруг меня козлом скакал. Ну, я ему её дал на время — изучить. Потом он меня достал — где делали, кто делал и как? А я знаю? Сказал, что делали гномы, которые богине Фрейе ожерелье сделали. Викинги сразу прониклись и сомнений у них в этом не возникло.

Свадьбу отгуляли весело, хотя целая неделя цирка меня под конец стала напрягать. Да ещё, в итоге, у меня жену молодую украли! Представляете?! Я думал, что эту фигню с воровством, в наше время практиковать стали. Ан нет. Оказалось, эта очень древняя традиция. Я когда не смог отыскать Мстишу, сначала растерялся. Побегал по терему. Поймал за ухо Вторушу, попытался у него выяснить, видел ли он княгиню? Вторуша, засранец, сделал лицо кирпичом, заявил, что не в курсе, хотя, как оказалось, был в очень даже в курсе. Вызвался мне помочь в поиске, два раза засранец! Бегали с ним вдвоём. Постепенно к нам в поисках моей молодой жены присоединилась ещё дюжина народа. И вся эта клоунада продолжалась порядка двух часов. Потом стал замечать, что никто не рвёт волосы на себе, а дружина не поднимается по боевой тревоге. Мало того, то там, то сям стал слышать смешки и хихиканье. До меня стало постепенно доходить. Блин, как до утки на пятые сутки! Понял, что меня банально разыграли. Даже покраснел от стыда. Представляете, каким оленем я выглядел в глазах всей этой братии? Посмотрел на Вторушу, он мгновенно испарился. Три раза засранец! Пошел к Бояну. Старый проходимец сидел, смотрел на меня и качал головой. Чувствовал себя полным кретином.

— Боян! Мстиславы нигде нет.

— Беда, князь, ой беда! — Зацокал языком. Потом посмотрел на меня вопросительно. Не, ну наглый народ!

— Боян, а что ты на меня так смотришь? Это я на тебя так должен смотреть!

— Это почему? У кого жёнку украли у меня или у тебя?

Ага старый лис, прокололся, значит украли!

— И кто?

— А я почём знаю?

— В смысле?

— Ты у своих побратимов спроси. Может чем помогут тебе, горемычному.

Обвел палату взглядом. Увидел Гуннульва. Этот стоял и ухмылялся. А вот Сигурта не было видно. Всё понятно, подляна пришла, откуда не ждали.

— Гуннульв, брат мой! А не подскажешь, это где же наш Сигурт, который Можжевельник?

Хёвдинг пожал плечами.

— Не знаю. Может уже на пути в фиорды, а может, ещё только готовится отплыть. Ты ещё по более побегай по терему, например до вечера! И я даже не знаю, с кем брачную ночь проведёшь.

Услышал смех. Дружинники и хирдманы смеялись. Им вторили женщины.

— Значит отплывать?

— Ну конечно!

— А ты что? Не готовишься отплывать?

— Не, Ярослав. Мы же побратимы. Как можно? Вот дождусь, когда ты опять женишься и отплыву.

Палата утонул в хохоте. Самому стало смешно. И ведь все знали! Один я не знал! Слов нет, даже слюней и нецензурным выражений! Пошел на пристань. Вся толпа увязалась за мной. Клоунада продолжалась.

Стою возле дракара Сигурта. Сходни убраны. Сам он нагло ухмыляясь, смотрит на меня. И вся его корабельная банда потешается.

— Ярослав! Что-то ты долго. Я уж решил, что пора мне!

— Сигурт! Ты украл у меня жену!

— Украл! Ты слишком плохо за ней смотрел. Не дело это для мужа! Муж должен блюсти свою жену!

— Очень смешно! Тоже мне радетель устоев! Так побратимы не делают!