Изменить стиль страницы

Глава 23

Они пробыли на космическом корабле гораздо дольше, чем ожидала Рут, но в этом был здравый смысл, поскольку она провела в камере с Гроном почти неделю, а он был там и того дольше. Грон полностью выздоровел через день или два, не то чтобы дни в космосе можно было сосчитать, но они держали его под наркозом, как и обещал Т'Лакс. Между тем Рут кормили, одевали и купали. У них был либо очень компетентный лаборант, либо научно-фантастический репликатор, потому что стоило ей описать им что-то, они приносили ей свою лучшую разработку, мало чем отличающуюся от аналога. Она описала, что любит есть, чем пользовалась для поддержания гигиены, включая шампунь, кондиционер, зубную пасту, зубную щетку, расческу, мочалку, душ, дезодорант и так далее. Она описала, что ей нравится носить, включая обувь и нижнее белье. Ничто не было идеальным или точно таким, как на Земле, но во всяком случае она была чистой, сидела за столом полностью одетая, в туфлях и лифчике, с чистыми расчесанными волосами, ела стейк, поэтому не могла жаловаться. Она проспала несколько ночей на койке с матрасом, как у Грона, которую поставили в угол лазарета, как только его рука зажила, все так же держа его под наркозом.

Рут понимала, зачем они это делают. Грон мог уничтожить их, а эти ребята не были браконьерами или пиратами, но он бы решил иначе. Если он очнется и увидит их, то определенно будет драться, и пришельцам явно не поздоровится. Рут также предположила, что ему будет легче заснуть в одних джунглях, а проснуться в других. Но она все равно скучала по нему. Большую часть времени она отвечала на их вопросы о себе, людях и Земле. Она отказывалась отвечать на вопросы о своих отношениях с Гроном, которые они поначалу записывали, что, по-видимому, говорило о ее агрессии или защитных инстинктах по отношению к своей паре, но ей было все равно. Сейчас ее жизнь зависела от их предположений, что Грон мог ее обрюхатить. Но она отказалась от сканирования и медицинского осмотра. Она объяснила это тем, что сама следит за своим здоровьем и не позволит им выяснить что-либо из любопытства, правда, они могли и не спрашивать ее разрешения, но она должна, по крайней мере, попытаться установить некоторые границы.

В целом, она чувствовала себя комфортно с Т'Лаксом и его командой. Она не заметила ничего, что указывало бы на то, что они ей лгали, и хотя ее повсюду сопровождали, никто не держал оружие у ее лица. Они спросили, могут ли они поставить ей чип с программой-переводчиком, который позволит ей говорить с ними или любым другим, у кого есть чип. Она не сможет понять Грона из-за особенностей его языка, но это будет полезно, если другие виды войдут в охранную зону, пока она будет там. В конце концов она согласилась. Это не повредит. Сама процедура была похожа на прокалывание ушей. Они приставили к ее виску какой-то похожий на пистолет инструмент, раздался щелчок, и она почувствовала легкий укол. Место вживления чипа зажило всего через пару дней.

Когда она не была с Т'Лаксом, она была с Гроном. Она гладила его мех, расчесывала волосы расческой и долго рассказывала о том, как прошел ее день, об окружавших ее пришельцах, о своих надеждах, какой будет их жизнь на его планете. Она рассказывала ему истории и составляла списки вопросов, которые хотела бы ему задать, если бы у нее была такая возможность.

У нее не было способа определить время, кроме как ориентироваться на то, когда она спала и когда просыпалась. Она знала, что ее режим сна и привычки в еде были полностью нарушены с тех пор, как она покинула Землю. Управление корабля шло в четыре смены, без четкого различия в промежутках. Поэтому она делила свой день на три приема пищи и спала, когда уставала.

Наконец, Т'Лакс сказал ей, что они приближаются к планете Грона. На корабле не было окон, так что ей пришлось поверить им на слово. Они уже обсудили, что Т'Лакс ожидает от нее отчета о том, что она узнает о культуре Гэндри. Они свяжутся с ней через некоторое время, какое именно ей неизвестно. Они говорили об этом так, будто это будет закономерно и регулярно, но она понятия не имела, как они измеряли это время или как будут протекать дни на планете Грона.

Когда пришло время, они вывезли койку Грона из лазарета и спустились в комнату, в которой сейчас находились. Как и в «Звездном пути», там была приподнятая область и панель управления. Инопланетяне старались осторожно переложить Грона на пол, поэтому она помогла им, и они сделали это вместе. Рут решила обернуть себя в ткань, а не надевать ту одежду, которую ей дали, но у нее была сумка со сменной одеждой, расческой, зубной щеткой, зубной пастой, кое-каким нижнем бельем, а также едой и водой. Она не хотела сбить Грона с толку вещами, которые у нее были с собой, но это были те вещи, без которых она не могла жить, к тому же она не хотела мерзнуть, голодать или мучатся от жажды, если им придется выживать без поддержки его народа, или если ей придется выживать без его поддержки, мрачно добавила она. Рут не взяла туфли и с удивлением поняла, что готова снова ходить голой, если это устраивает Грона, но все равно взяла сумку.

— Грон должен очнуться через несколько минут после прибытия на поверхность планеты. Сейчас мы транспортируем вас, — сказал Т'Лакс, когда Рут опустилась на колени рядом с Гроном и положила руки ему на грудь.

На этот раз Рут попыталась сосредоточиться на телепортации, но она стала для нее еще более неприятной. К счастью, это длилось всего секунду. Рут почти мгновенно склонилась над Гроном, как только они оказались на поверхности планеты, раскачиваясь из стороны в сторону и стараясь не блевануть, выжидая, когда ее тело поймет, где верх, а где низ.

Она услышала щебетание птиц. Окружавшие ее деревья были огромными, как калифорнийские секвойи. Светило солнце. Земля, на которой она стояла на коленях, была ровной и пыльной, покрытой мягким одеялом из опавших листьев. Воздух был теплым, а когда она глубоко вдохнула, ее голова слегка закружилась.

Рут переключила свое внимание на Грона, положила руку ему на щеку, другой рукой погладила по волосам и улыбнулась. Он проснется впервые за прошедшую неделю, если она правильно посчитала дни, и она не могла этого дождаться.

— Эй, просыпайся, соня, — ласково уговаривала она. Рут положила руку ему на грудь и легонько встряхнула, поглаживая мех и кожу. Она снова почувствовала себя свободной. Она ощущала солнечные лучи и дышала свежим воздухом. Она осталась наедине со своим… любимым. По крайней мере, он им был.

— Грон… — позвала она. Его дыхание участилось, он уткнулся лицом в ее ладонь, его хвост вяло дернулся, и она рассмеялась. — Грон, давай же, просыпайся… — он открыл глаза и уставился на ее лицо так, будто не мог на нем сфокусироваться. — Мы дома, — сказала она.

Медленно, еще не совсем придя в себя после наркоза, он прижал запястье руки к груди и снова уткнулся носом в ее ладонь. Она ничего не могла с собой поделать, легонько коснувшись его губ в поцелуе, потому что он по-прежнему был дезориентирован, но он все равно потянулся к ее губам, когда она отстранилась.

— Ты можешь сесть? — спросила она, пытаясь приподнять его, удерживая за шею. Он послушно сел, заворчал и приложил руку ко лбу. Она погладила его по спине и подождала, пока он придет в себя, затем он что-то сказал и посмотрел на нее, по всей видимости, растерянный тем, что чувствует. Жаль, что она не может рассказать ему обо всем. Ей казалось неправильным знать о произошедшем и не поделиться с ним. Он протянул руки и заключил ее лицо в ладони.

— Я в порядке, в порядке, — сказала она, улыбаясь, чтобы успокоить его. Он опустил руку на красную ткань, которую она обернула вокруг себя, и вопросительно посмотрел на нее. Боже, как бы ей хотелось поговорить с ним, она чувствовала себя паршиво, не имея возможности ни утешить его, ни все объяснить. Она понятия не имела, что он подумает о произошедшем. — Не знаю, как тебе рассказать, — произнесла она, надеясь, что он что-то понял по ее тону.

У нее возникла идея, она потянулась за сумкой, вытащив еду, что-то похожее на хлеб, который они ели в камере, завернутый в лист. Она предложила его Грону, подумав, что еда поможет ему быстрее оправиться от лекарств. Поскольку он не взял хлеб, она отломила кусочек себе и съела, чтобы показать ему, что она имеет в виду, затем сунула кусок ему в руки. Он послушно его съел, пока она наблюдала за ним, поражаясь тому, как приятно снова смотреть ему в глаза и видеть воодушевление на его лице. Она быстро нагнулась, чтобы снова поцеловать его, и он вновь попытался последовать за ней, но она рассмеялась и уклонилась, чтобы он не смог дотянуться.

— Сначала доешь, — сказала она ему, улыбаясь. Боже, она любила его. Он был таким… Хорошим. Невинным. Простым. Что бы там ни было, она любила его за это. Она почувствовала умиротворение, признавшись в этом самой себе, потому что она будет единственной, кому это известно. Она не могла признаться ему в своих чувствах, даже если бы захотела. Она не знала, как это отразится на их будущем, предположив, что будет гораздо больнее, если он ее бросит, а ведь она может быть счастлива, живя здесь, на чужой планете, если он решит остаться с ней.

Затем она вытащила бутылку с водой и сделала глоток, показав Грону, что делать, после чего передала ему. Было ясно, что он никогда раньше не пил из бутылки, но он не пролил ни капли, и она положила ее обратно в сумку. Грон с удивлением посмотрела на ее сумку, но она поцеловала его и обхватила ладонями его лицо. Она поцеловала его нежно, ласково, словно в первый раз, а затем сильнее, углубив поцелуй, наслаждаясь его вкусом. Он положил руки ей на бедра и попытался усадить к себе на колени. Она взяла его за руки и слегка отстранилась, поцеловав его пальцы и ладони, чтобы он знал, что она его не отвергает. Рут просто хотела уединиться где-нибудь, прежде чем они начнут заниматься любовью прямо на земле. Он только что очнулся спустя много дней, проведенных под наркозом, после того, как чуть не умер. Возможно, ей следует дать ему немного прийти в себя, прежде чем скакать на нем.