Внешка! Одного этого слова было достаточно, чтобы заставить меня забыть обо всем, кроме ночной вылазки. Лукас направился к ящику в углу прихожей, вытащил две сумки с одеждой и протянул одну мне.

Я проверила его мысли. Температура во внешнем мире сильно менялась. Сейчас стало холоднее из-за чего-то, что называлось осенью. Большего мне не узнать, потому что я не подвергалась импринтингу.

Нет, поправилась я, неправда. Нужно забыть старую детскую убежденность, что импринтинг мне все расскажет. В него входили лишь факты, относящиеся к профессии. Тем, кто работал во Внешке, записывали информацию об осени. Те немногие, кто посещал Внешку по своей воле, как бродяги, по-видимому, изучали эту информацию сами. Остальная часть улья…

Я насупилась. Остальной улей намеренно держали в неведении касаемо всего, что имело отношение ко Внешке, так что люди относились к ней как к пугающему неизвестному месту. Контролировать знания – способ управлять людьми.

Войдя в спальню, я сняла одежду и натянула бронежилет. В тряпье из сумки я взопрела и стала похожа на бесформенную булку. Подумала о старой подруге Шанне с ее идеальным лицом и прической, о красивой одежде, обтягивающей ее тело подобно второй коже. Она скорее умерла бы, чем так вырядилась.

Вздохнув, я схватила с полки передатчик и вышла к Лукасу. Он был одет так же, как я, только куртку держал в руках. Мое отвращение вызвало у него смех.

– Предлагаю либо расстегнуть куртку, либо надеть ее уже во Внешке.

Я благодарно сняла куртку. Мы направились ко второму лифту и обнаружили там необычно много людей. Ударная группа была облачена в похожую на нашу спецодежду и несла поразительно большие рюкзаки, занимавшие почти столько же места, сколько и они сами.

Я указала на рюкзаки.

– Для чего все эти вещи?

– Полевое снаряжение, – ответил Адика.

Я вспомнила, как Рофэн рассказывал о лагере во Внешке.

– Мы берем с собой палатки?

Адика кивнул.

– А также еду, напитки и другие запасы. Если ты сможешь приспособиться к Прасолнцу, тогда мы задержимся во Внешке. Рофэн поможет нам подготовиться, преподав урок разбивки лагеря.

Как обычно, я почувствовала панику при упоминании Прасолнца. Должно быть, Лукас заметил мое напряжение, потому что взял за руку.

– Все продумано, Эмбер. Ты полностью будешь контролировать воздействие дневного света. Можешь увидеть Прасолнце всего на секунду или не увидеть совсем. Малейшая проблема, и ты сможешь вернуться в улей за считанные минуты.

Двери лифта закрылись, и кабина стала опускаться. Я нахмурилась.

– Почему мы движемся вниз?

– Для начала мы должны спуститься, потому что подразделение защищено по полной, – ответил Адика.

Спустя уровень или два двери лифта открылись, после чего мы пару минут ехали на ленте. Странное ощущение быть с ударной группой с выключенным передатчиком, но Лукас придерживался того же правила, что и раньше. Во Внешке все разговоры должны остаться между нами.

Спрыгнув с ленты, мы направились к другому лифту. Он поднял нас к тяжелым двойным дверям выхода из улья. Мне нелегко было заставить себя пройти через них. Проблема заключалась не в том, что я выйду во Внешку ночью, а в том, что я останусь снаружи, чтобы увидеть восход Прасолнца.

Я понятия не имела, как отреагирую на такое зрелище. Удаление импринтинга должно было уменьшить мой страх, но до какого уровня? У меня остались лишь ложные воспоминания о прошлом ужасе, или я побегу, истерично вопя от кошмара наяву?

Лукас указал на странный объект в темноте прямо перед нами.

– Рофэн сегодня днем установил нам палатку.

Когда мы дошли до палатки, Лукас нырнул в отверстие и потянул меня за собой. Там оказалось даже темнее, чем снаружи. Лукас с чем-то посражался, буркнул какое-то ругательство и затем крикнул:

– Рофэн! Как мне закрыть эту штуку?

Показалась тень фигуры Рофэна, парни обменялись шепотками, затем что-то отрезало слабый свет Внешки, и все стало абсолютно черным.

– Я собираюсь включить фонарь, – предупредил Лукас. – Не волнуйся. Это не Прасолнце встало.

Внезапно вспыхнул свет, показавшийся очень ярким после черноты, и я заморгала.

– Что ты чувствуешь в этом месте? – спросил Лукас.

Я огляделась вокруг и заметила, что фонарь свисает со странного наклонного потолка.

– Это очень маленькая очень странной формы комната. Там дверь? – показала я.

– По словам нашего лагерного эксперта Рофэна, она называется полог палатки. Я его застегнул, – улыбнулся Лукас. – Здесь наш собственный маленький улей, Эмбер. Можем от всего отгородиться. От ночного неба, носа командира ударной группы, груды мышц ударников, а также от Прасолнца. Здесь ты в полной безопасности и с полным контролем.

Мое напряжение ослабло.

– Я помню, ты говорила мне, что справилась с возвращением из Футуры на самолете, потому что находилась внутри, – сказал Лукас. – Это считается?

– Пока да. Но я не могу сказать точно, как почувствую себя, когда во Внешке появится Прасолнце. – Я коснулась одной из стен палатки и ощутила под пальцами движение. – Что это за материал? Рофэн сказал, палатки из ткани, но это непохоже на ткань.

Лукас сел на пол, жестом приглашая присоединиться, и обнял меня.

– Рофэн ходил в походы с малолетства. Очевидно, есть две ветви членов Общества бродяг. Рофэн с родителями традиционалисты, предпочитают архаичные тканевые палатки и мокнут, когда идет дождь. Они свысока смотрят на нежных, любящих комфорт модернистов, которым ближе современные палатки, созданные для работников Внешки.

Он помолчал секунду.

– Несмотря на протесты Рофэна, мы с Адикой решили, что ударная группа побудет модернистами. Рофэн может принести собственную тканевую палатку, если ему так дороги неудобства.

Я выдавила смешок и чуть расслабилась.

– Так лучше, – сказал Лукас. – Это гибкоструктурная палатка, специально модифицированная под нас. Обычный материал прикреплен к внутреннему слою двойной сетки, используемой для бронежилетов. Естественно, идея Адики. Теоретически, вся ударная группа может час стрелять в палатку, а нас это нисколько не побеспокоит. Недостаток заключается в том, что палатка намного тяжелее, но я планирую позволить ударной группе выполнить всю тяжелую работу по ее переносу.

На этот раз мой смех был искренним.

– Мы выйдем во Внешку, пока еще полная темень, – говорил Лукас, – и немного понаблюдаем за рассветом. Сразу же, как ты занервничаешь, вернемся в палатку и закроем полог. У тебя будет полный контроль.

Я кивнула и поежилась.

– Ты замерзла, – заметил Лукас. – Надень куртку или попробуй вот это. – Он поднял один из кучи загадочных предметов в углу палатки и потряс его. Развернулось что-то серебряное, как праздничный плащ, но больше. – Это термомешок. Завернешься в него, и он будет удерживать тепло твоего собственного тела.

Я с сомнением потрогала материал.

– Он очень тонкий.

– Но работает. Вчера я проверил палатку и испытал термомешок.

Я кинула куртку в угол палатки и попыталась завернуться в ткань.

– Я сегодня вспоминала о старой подруге, Шанне. Как ее перекосило бы от перспективы натянуть эту одежду и выглядеть, словно мешок. А теперь я сама надеваю настоящий мешок.

– Маловероятно, что Шанна когда-нибудь присоединится к Обществу бродяг. Более насущная проблема, как Эмили справится с походами, если Рофэн заставит ее мучиться в традиционной тканевой палатке.

Я нахмурилась.

– Ты знал о Рофэне и Эмили!

– Конечно, знал. Эмили мой заместитель. Плохой из меня поведенческий аналитик, если бы я не разобрался, чего это так загадочно исчезает мой собственный зам. Не понимаю, почему они все еще скрывают свои отношения. Непохоже, чтобы телепат претендовал на Рофэна, или как? – Лукас напряженно посмотрел на меня.

Я показала ему язык.

– Рофэн не считает, что достаточно хорош для Эмили. Он лишь новичок в ударной группе, только-только после Лотереи, в то время как она старше на год и уже заместитель командира. Эмили находится в крайнем смятении из-за сложившейся ситуации.

Лукас покачал головой.

– Не понимаю, почему Рофэн переживает. У него толковая голова на плечах, а опыт пребывания в условиях Внешки дает ему огромное преимущество перед соперниками за место заместителя. Если Адика не выдвинет Рофэна своим замом в группу «альфа», я отведаю стряпню ударной группы на бивуачном костре.

– Чего?

– Рофэн собирается обучить их готовить на открытом огне. У меня в планах продержаться на протеиновых батончиках. Намного безопаснее.

Я рассмеялась.

– Ну как, теплее? Расслабляешься? – спросил Лукас.

– Ага. Термомешок, на удивление, работает. Пол палатки не похож на спальное пространство или диван, но он мягкий.

– Еще одно преимущество современных палаток над теми, что в фаворе у Рофэна. Можешь снова почитать меня?

– Да. – Я потянулась к знакомому разуму Лукаса. – Понимаю, это глупо, но когда я напугана, то склонна замыкаться внутри собственной головы.

– Понимаю. Мне очень тяжело использовать все слова в предложении. Ты достаточно расслабилась, чтобы поделиться термомешком?

– Время не совсем подходящее…

– Я лишь хочу разделить с тобой мешок. Ничего больше. – Лукас послал мне взгляд оскорбленной невинности. – Тактично укажу, что бронежилет сильно ограничивает мои действия.

– Зато мысли не ограничивает, – проворчала я. – Твои мысли вообще ничто и никогда не ограничивало. Даже в нашу первую встречу.

Я поерзала в термомешке, и ко мне присоединился Лукас.

– Вопрос. О чем я думал в нашу первую встречу? – спросил он.

– Ты восхищался моими ногами и думал, что, судя по результатам Лотереи о моих предпочтениях касательно выбора партнера, у тебя нет шансов оказаться со мной в постели.

Лукас хохотнул.

– И все равно ты меня наняла!

– Вообще-то я нашла это довольно лестным. Как ты помнишь, все время на подростковом уровне я вздыхала по Форжу, а он даже не смотрел в мою сторону. Ты был первым молодым человеком, чьи мысли я прочла, и ты нашел меня привлекательной. Мое эго аж раздулось.