Глава 16
В следующие пару минут Лукас то возвращался в сознание, то снова отключался. А затем начал пытаться задавать вопросы, несмотря на кислородную маску, закрывавшую его нос и рот. Доктор дважды пробовал убедить Лукаса помолчать, а потом сделал еще один укол, погрузивший неугомонного пострадавшего в мгновенный, благословенно мирный сон.
Врач взглянул на меня с извиняющимся видом.
- Простите, что не дал ему с вами поговорить, но пациенту очень важно сохранять покой и неподвижность, пока лекарство воздействует на его легкие. После этого мы переведем его в медицинское отделение или больницу, и…
Этот человек входил в обычную группу, откликнувшуюся на срочный вызов. Он понятия не имел, что пожар неслучаен, и не знал, что говорит с телепатом. В его глазах я была просто девушкой, которая держит пострадавшего за руку и явно сильно за него переживает. Продолжение объяснения я увидела на предвысказанном уровне и прервала врача, чтобы сберечь время.
- Вы совершенно правильно усыпили Лукаса. Это единственный способ его угомонить. Сейчас он стабилен, и лучше подержать его здесь, пока легкие находятся в первой, жизненно важной стадии излечения.
Встревоженное лицо доктора прояснилось.
- Я не знал, что вам импринтирована медицинская информация.
- Идите, - сказала я. – В вас нуждаются другие пациенты.
Он поспешил прочь. Я осталась сидеть на траве, держа Лукаса за руку и наблюдая за разворачивающимися вокруг сценами бурной деятельности. Мне было бы легче, сумей я где-нибудь чем-нибудь помочь, но увы.
Свободной рукой я вытерла влагу с глаз, установила передатчик на прием и стала слушать разговоры. Адика, Форж и бета-группа задыхаясь переговаривались, работая вокруг дыры и в проходе. Временами что-то объявляла Николь. Эмили совсем затихла, но тактикам нечего было сказать сейчас, когда операция превратилась в обычную спасательную.
- Пожарные сообщают, что огонь на двадцатом уровне потушен, - сказала Николь. – Сейчас их группы прямо под лазом, заливают оставшиеся горячие участки.
Бета-группа и люди в медицинской форме столпились вокруг дыры в земле, и я с трудом видела, что там происходит. Альфа-группа отошла, чтобы дать им место, и собралась под ближайшим деревом. Большинство ударников в изнеможении растянулись на траве, но пятеро охранников стояли и бдительно присматривали за мной.
Я увидела, как из дыры вытащили еще одно обмякшее тело, и им занялись несколько врачей. Комбинируя наблюдение за людьми и чтение их разумов, к этому моменту я уже поняла процедуру. Пациенту делали укол, надевали кислородную маску, и специалист оценивал его состояние. Тех, кто слегка надышался дыма, отправляли к группе людей, что лежали на носилках, пока целительные жидкости, вколотые им в легкие, делали свое дело. В более серьезных случаях пострадавших быстро переправляли в ожоговый центр Ультрамариновой зоны, который специализировался на лечении последствий пожара.
На этот раз вокруг тела развернулась совершенно другая деятельность. Врачи работали с отчаянной настойчивостью, но затем их плечи поникли, и они отступили. Через минуту пациента тихо накрыли белой простыней и унесли.
Я прикусила губу. Бета-группа по головам пересчитывала спасенных людей. Это был номер двадцать пять, и первая смерть. Силы законопорядка ведут запись всех входящих и выходящих в зоны отрядов, поэтому мы знали, что этим утром в отделение вошли Лукас, Рофэн и сорок пять сотрудников. До начала пожара никто не выходил, значит, внутри лаза еще оставались двадцать шесть человек.
- С тобой все в порядке, Эмбер? – спросил знакомый голос. – Тебе объяснить, почему Лукаса еще не перевели в медицинское отделение?
Я подняла глаза и поразилась, что Меган оказалась на месте происшествия, а потом поняла, почему она здесь.
Территория сейчас официально безопасна, а среди пострадавших есть наши люди, поэтому медперсонал из нашего отдела пришел на помощь. Импринтинг Меган в качестве старшего администратора включал медицинские знания, поэтому она пришла с врачами.
- Мне не нужны объяснения, - ответила я. – Здесь порядка тридцати разумов, которые думают, что надо ограничить любое воздействие на пациентов, пока работают легочные уколы.
- Пройдет около часа, прежде чем мы сможем переместить Лукаса, - сказала Меган. – К тому времени он оправится настолько, что мы заберем его в отдел и завершим лечение в нашем медицинском отсеке. Полагаю, пока ты хочешь остаться здесь, но, если решишь уйти, группа альфа проводит тебя домой.
- Я хочу остаться с Лукасом. В любом случае, я не могу уйти. Рофэн все еще в ремонтном проходе.
- Как он?
Я закрыла глаза и потянулась вперед разумом. Я не проверяла Рофэна с тех пор, как вытащили Лукаса. Не потому, что не тревожилась, а потому что тревожилась слишком сильно. Во время последней проверки Рофэн был в очень тяжелом состоянии, и я боялась, что мне нечего будет читать. Я коснулась бледных нитей незнакомых мыслей. В утиль, неужели он… Нет, Рофэн был на месте!
- Разум Рофэна очень, очень слаб, но сейчас воздух в туннеле почище, и думаю, дышится там легче. – Я вспомнила, что установила передатчик только на прием, поэтому меня слышит одна Меган. – Надо сообщить Эмили.
- Я ей скажу. – Меган включила свой передатчик. – Эмили, Эмбер говорит, что Рофэн еще держится. Ты где?
- Только что прибыла ко входу в парк, - произнес в моем ухе задыхающийся голос Эмили.
Я думала, она молчит потому, что характер операции изменился, а Эмили вдобавок отправилась сюда. Должно быть, она сказала, что покидает расположение, но я слишком отвлеклась и не обратила внимания.
Строго говоря, Эмили замещала командира-тактика, поэтому должна была оставаться в отделе и следить за происходящим по передатчику. Но я не могла винить ее за то, что она поддалась чувствам и лично пришла в парк.
- Я видела на подходе группу журналистов с первого канала улья, - сказала она. – Что они здесь делают?
- Мы не могли скрыть пожар такого масштаба, - ответила Николь, – поэтому сказали, мол, произошло случайное возгорание из-за нарушений в электросети, и огонь поразительно быстро распространился. Когда первый канал услышал о героической спасательной операции, они поспешили отправить сюда съемочную группу, чтобы использовать кадры в вечерней программе "Все новости улья".
Страдальческий стон в моем передатчике, очевидно, принадлежал Адике.
- Они надеются также взять интервью у некоторых героических спасателей, - добавила Николь.
Благодаря чтению мыслей, я знала, что у Адики большой запас ругательств, но обычно он не использовал их, когда я могла услышать, ограничиваясь вместо этого более мягкими выражениями, типа "в утиль". На этот раз он выдал потрясающе грубую фразу.
Последовала секунда неловкой тишины, затем Николь храбро продолжила:
- Так понимаю, ты не одобряешь затею, Адика.
- Ударные группы должны решать проблемы, не привлекая к себе внимая 6943d1. Конечно, я не… - Адика на мгновение прервался, явно стараясь не повторить ту же фразу. – Не слишком одобряю интервью с моими людьми. Николь, ты можешь сказать первому каналу, мол, героические спасатели слишком заняты героическим спасением, чтобы отвечать на вопросы. Можешь также предложить, чтобы первый канал пошел… в утиль!
Я понимала, почему Адика настолько на взводе. Люди достали из дыры еще одно обмякшее тело. Это был пострадавший номер сорок четыре, и второй человек, которого накроют белой простыней. Еще шестеро оставалось до Рофэна – до заместителя Адики, его друга и брата по оружию.
Когда я повернулась к Меган, на глаза вновь навернулись слезы.
- Спасибо за то, что ты сказала. Это не дало им утащить меня отсюда.
- Я знала, что ты чувствуешь, - ответила Меган.
- Я знаю, ты… - Я не смогла закончить фразу, поскольку плакала навзрыд. С самого выхода из лотереи я упорно отвергала попытки Меган меня опекать. Яростно твердила Лукасу, мол, не нужен мне дублер собственной матери. Он же отвечал, что можно относиться к Меган как к подстраховке, замене родителей на случай необходимости.
Признаю, скрывая свою телепатию, я не имела возможности обсудить с мамой многое в своей новой жизни, но даже представить не могла, что когда-либо воспользуюсь помощью Меган. Песня "Долг перед ульем", которой меня учили в школе, твердит, что улей знает лучше. И он действительно знал лучше, выбирая моего старшего администратора. Вы не нуждаетесь в подстраховке, пока не падаете, а сейчас я падала.
Я обнаружила, что обнимаю Меган. Она обхватила меня и шептала на ухо что-то успокаивающее. Я заметила, что из дыры достали еще одного человека. Медики усердно работали, значит, этот жив. До Рофэна осталось еще пятеро.
Рядом послышался голос Эмили.
- Эмбер, что происходит? Как Рофэн?
Я заставила себя закрыть глаза и проверить умы тех, кто под землей. Знакомые мысли Форжа и двоих из бета-группы. Чужак, медик из группы чрезвычайного реагирования, грустно качнул головой, признавая, что его нынешний пациент уже не нуждается в человеческой помощи. По сравнению с ними бессознательные умы казались лишь слабыми искрами. Я пыталась не считать их, но безошибочно обнаружила лишь три.
Я не могла сказать Эмили, что Рофэн мертв. И трусливо выбралась, не проверяя, принадлежит ли ему один из оставшихся трех умов. А значит, смогла правдиво сослаться на незнание.
Я открыла глаза и повернулась к Эмили.
- Не могу сказать. Внизу еще есть пострадавшие без сознания, и их разумы очень слабы, в сравнении со спасателями.
Я замолчала. Эмили смотрела на очередное тело под белой простыней, которое как раз извлекали из дыры. Меган держала меня одной рукой, но освободила другую и приглашающе вытянула ее. Эмили подошла ближе и с благодарностью прильнула к Меган.