«Кретины» — Мысленно обозвал я хозяев. Они совершенно не боялись рабов, полностью полагаясь на свою долбанную магию.

С третьей попытки смог оторвать кусок гвоздя с квадратной шляпкой, именно кусок — он был настолько ржавый что просто развалился на две части. Я стоял и не решался начать — всё-таки опасное это дело, резать себя ржавыми предметами, можно подхватить кучу заболеваний — столбняк, бешенство, просто загноится всё.

«Какой столбняк и бешенство, ты и так болен чумой, которая гарантирует тебе мучительную смерть!» — одёрнул я себя, и гвоздь вошел мягкую плоть.

Рисунок был похож на небольшую спираль которая заняла обе половины груди, с несколькими хитрыми загогулинами на обоих концах — в них то и был весь фокус, что бы отражать только стазис а не всё подряд, я выводил их тщательно и аккуратно, четко сверяясь с чужой памятью, и под конец понял что не дышу как минимум последнюю минуту. Шумно глотнув воздуха, когда закончил, я наконец расслабился.

Вся грудь кровила, а я стал сверяться с воспоминаниями дальше — теперь нужно наполнить рисунок магической силой, при этом если я где-то ошибся — ничего не произойдет, и придется искать ошибку для её исправления. Направлять силу в спираль оказалось проще чем магичить используя сложные формулы, у меня получилось уже с третьего раза. Грудь сначала потеплела, а потом буквально зажгло, я смотрел на спираль, которая медленно запекалась прямо на мне, а в нос ударил неприятный запах жаренного мяса, я вновь закусил губу до крови, чтобы не вскрикнуть, но уже через пять минут всё закончилось — рисунок полностью выгорел, оставив чуть заметный след, а кровь больше не шла. Я потрогал свою грудь — гладкая кожа.

«Сраная магия.» — Подумал я. — «Вот бы всё так просто колдовалось».

Но это была рунная магия коротышек-гномов, они не особенно любят напрягаться, и все такие ритуалы завязаны на кровь, боль, вред организму. Ничего хорошего. Я сравнил это с полезной едой — она пресная и не вкусная, зато так питаясь ты будешь точно уверен, что не появится никакой язвы, а вот кушая вкусную жареную, сладкую, и другую еду — получишь быстрое удовольствие и в будущем проблемы со здоровьем.

Я стал осторожно ходить кругами по камере, продолжая держаться за стену и привыкать к телу, ногам было очень холодно, но выбора не было — нужно как можно быстрее привыкнуть к новым ногам. Пятнадцатый круг я уже уверенно шагал, всё так же опираясь о грязную и холодную стену камеры, и наконец решил попробовать отпустить руку. С первого раза не получилось устоять, и я зашатался. После нескольких попыток всё-таки сумел встать ровно. Попытался сделать шаг — пришлось ухватится за стену. Через несколько попыток я всё-таки смог один раз шагнуть к центру комнаты.

«Маленький шаг для человека и огромный скачок для эльфа» — Мысленно усмехнулся я.

Хотя радоваться было в общем то нечему — неизвестно сколько осталось до прибытия уполномоченного инквизитора, который наверняка решит меня сжечь, а я добился только того, что могу сделать один шажочек.

Принялся «тренироваться» в усиленном режиме, и уже через пол часа мог осторожно передвигаться по комнатушке, а в конце очередного часа уверенно ходить, осталось попробовать бег — что тут было затруднительно, поэтому я просто ограничился различными упражнениями — приседания, поднятие ног, всячески поворачиваться на месте и «тестировал» свой вестибулярный аппарат, который кстати оказался не в пример развит моему собственному — я мог долго крутится на месте, и помимо того что различал на каждом круге всё происходящее вокруг, при полной остановке не чувствовал даже намёка на головокружение или тошноту. Хоть какой-то плюс.

Попробовал несколько приёмов которые знал сам — прямой удар, апперкот, удар ногой, всё это было конечно здорово — но девушка весила раза в два, а то и два с половиной, меньше, чем я, а поэтому для меня сильные удары скорее всего окажутся в этом исполнении менее эффективными. Я поморщился и обратился к другой памяти.

«Так, посмотрим, чему там учат стрелков, разведчиков и пограничников остроухих» — Мысленно потирая руки, подумал я.

И действительно, было множество различных приёмов, в основном как я и предполагал рассчитанных на то, что противник будет тяжелее и массивнее, и бойцу необходимо было воспользоваться этой чужой массой себе на пользу — захваты, броски, удары в болевые точки. Конечно, в основном ушастые полагались на свои луки и главная цель в любом бою — не подпустить к себе врага ближе, чем на десять шагов. Возникал вопрос — а смогу ли я воспользоваться хоть одним из этих приёмов?

Попробовал — тело на автомате выполняло почти всё что я пытался сделать, на сколько это вообще было возможно в тёмном и маленьком помещении. Вот тебе и мышечная память, повезло.

Спина уже не так сильно болела, и я решил, что тянуть больше нельзя, осмотрел себя — из одежды ничего не осталось, холодно не было — пока всячески напрягался и разминался, тело налилось приятной теплотой. Охранник всё так же размеренно храпел за дверью, не было слышно никаких шагов рядом, и я посчитал это лучшим временем для побега, тем более что сейчас мне это представлялось «лёгкой прогулкой».

Подойдя к краю двери, попытался простеньким и слабым заклинанием телекинеза сдвинуть засов. Сразу конечно же ничего не получилось, хотя и заклинание было из серии «а плюс б равно ц», раза с десятого засов впервые дёрнулся, я обрадовался и тут же насторожился — охранник тоже услышал небольшой лязг, всхрапнул и вновь размеренно засопел. Я выдохнул.

«Сраная магия.» — В очередной раз ругался я на местное мироздание.

Пришлось усложнять формулу — добавлять вектор и точку приложения силы, опять получалась какая то нереальная конструкция, но я смог удержать её в голове и после очередной попытки засов с громким звоном сдвинулся в нужную сторону, но не остановил своего движения и вырвав крепления устремился куда то к стене, где судя по звуку и увяз. Что-то я не рассчитал.

-*ля! — Вскрикнул я по-русски.

Охранник тем временем встрепенулся, встал и пошел осматривать засов, вернее то, что от него осталось, его даже не смутил скрип открывающейся двери.

«Ну что за кретины, только и полагаются на свою долбанную магию». - думал я, тихо ступая босыми ногами и быстро подходя к спине толстяка.

Бью ему под колено сзади, он резко приседает, моя рука уже на рукояти ножа у него за поясом, который спокойно выходит из ножен и когда удивленное лицо поворачивается ко мне — загоняю небольшой тонкий кинжал прямо в глаз своей первой жертве. Всё получилось почти мгновенно, тело само знало, что делать, и охранник даже не успел пискнуть, так и продолжал тупо на меня смотреть теперь уже одним пустым глазом, падая на пол в неестественной позе.

Нож остался у меня, теперь окровавленный, я его так и не выпустил из правой руки. Смотрел то на труп, под которым сейчас растекалась красноватая лужа, то на кинжал в крови, сердце билось всё сильнее, дышать стало тяжело, я сглотнул и упал на колени, меня снова вырвало желчью.

«Я убил человека. Убил. Человека.» — кричала одна часть сознания.

«Я много раз убивала разумных, что в этом такого?! Успокойся и приди в себя — нужно бежать!» — Пыталась образумить чужая память.

А я всё стоял на четвереньках, и не мог выйти из шокового состояния, а когда труп дёрнулся в конвульсиях, меня охватил страх, и я бросился в другой угол помещения, подальше от свежего покойника, на глазах проступили слёзы.

«А когда девочку убивал — был спокоен и собран.» — С издёвкой проговорил голос, не знаю правда чей — той части сознания которая принадлежала мне, или это так издевается память моей подопечной.

«Это другое!» — Возражаю я.

«А когда подмазывал полицейских и судей, фактически подписав смертный приговор ей, не нервничал?» — Ехидно спрашивает голос.

«Я никого не убивал!» — Плачу, держусь за голову, и пытаюсь спорить сам с собой.

«Правда?» — Опять задаю вопрос себе.

Сижу так неизвестно сколько, пялясь на тот самый стул, где сидел охранник, потом наконец осторожно поднимаюсь и осматриваюсь — я голый, мне нужна одежда, дополнительное оружие, лошадь в конце концов. В небольшом помещении есть шкаф который я и открываю, ничего не нахожу, а раздевать охранника совершенно не хочется, стараюсь не смотреть в его сторону, есть лестница куда то наверх — осторожно поднимаюсь, тут пусто, несколько небольших шкафчиков на стенах, деревянный стол, на потолке стеклянный светильник с огоньком, у двери вешалка на которой висит одинокий чёрный плащ. Хоть что-то — беру его и накидываю на плечи, обшариваю шкафчики и нахожу вяленое мясо — не думая вгрызаюсь в него, чувствую невыносимый вкус и запах тухлятины, отплёвываюсь и понимаю, что эльфы не едят мяса.

— Дерьмо. — Тихо ругаюсь я, ища хоть что-то похожее на воду, чтобы прополоскать рот, воды не нахожу и возвращаюсь к убитому толстяку.

— Ну извини, так получается. — Говорю мертвецу, пытаясь стянуть его огромные ботинки.

Наконец сняв один, осознаю, что ни за что в них не полезу, воняет так что, длинные острые уши вот-вот свернутся в трубочку, да и размер больше моей теперешней ноги раз в пять. Снимаю с него безразмерную кожаную жилетку, которая на мне похожа больше на неказистое платье, сверху накидываю плащ и понимаю, что взять то с толстяка больше нечего. Затягиваю ремешки на жилетке, пробую попрыгать несколько раз, неудовлетворённо ворчу и перетягиваю все крепления, еще раз пытаюсь попрыгать — шум есть, но уже чуть различимый, не очень хорошо, но для местных и так сойдет.

«Зачем я вообще прыгаю, ведь я так никогда не делал.» — Думаю отстранённо.

Вот тебе и чужая память. Так оглянуться не успею как моё сознание будет ей сожрано. Ладно, позже разберемся. Поднимаю по лестнице, иду к закрытой деревянной двери и прислушиваюсь. Вроде тихо, хотя где-то на краю слышимости улавливаются шаги, но это далеко, открываю осторожно дверь — на меня смотрит длинный тёмный коридор, пробираюсь по нему и осторожно заглядываю в пару дверей справа и слева, наконец нахожу воду в одной из небольших комнат в графине на столе, жадно хватаю и пью, живот недовольно урчит — хочется есть.