— Ну ка давай малой, иди отсюда погуляй вона, а мы с дядей Глобом немного поговорим с красавицами. — Приказывает Хэнс, и парень, выпрыгнув из повозки куда-то уходит.

Хэнс влезает к нам, и направляется в сторону Азалинэ, расстёгивает штаны, и грубо раздвигает ей ноги. Девушка кричит, пытается сопротивляться и даже один раз несильно бьет насильника, но руки ослаблены после аркана стазиса — руны на шее загораются и не дают ей даже права на сопротивление, тело расслабляется и позволяет делать Хэнсу то, что он и задумал.

— Вот так вота, милая, вот так вота. — Облизывается Хэнс, и слезает с Азалинэ. — Я же вижу, тебе еще и понравилось, я сразу понял, что это у тебя первый раз был хах.

Он натягивает штаны и вылезает из повозки, следом лезет Глоб, и направляется ко мне. Сбоку плачет и скулит Азалинэ.

«Не-е-е-е-ет!» — Кричу я.

Глоб проводит ладонью по моей щеке, и когда он наклоняется — кулак врезается ему в скулу, отбрасывая толстяка к борту повозки, и следом приходит боль, картинка воспоминаний подергивается, я вижу, как обозленный насильник что-то делает, и тело ослабевает не в силах больше сопротивляться, мне раздвигают ноги и…

«Не мне, нет, НЕ МНЕ, ЭТО НЕ Я!» — Кричу я пустоте, и ведь я не чувствую ничего, только понимания того, что чувствовала ОНА, та, в чьей я памяти.

Всё заканчивается, моя подопечная, молча и зло смотрит на Глоба, она не проронила ни звука во время всего действа и никак не пыталась сопротивляться, просто зло смотрела на него.

— Больная сука. — Бросает насильник и сплёвывает на меня.

Я понимаю, что он не закончил, не смог. И тут же мне становится больно, он поворачивается к скулящей Азалинэ. Девушка уже управляет телом и пытается встать, сопротивляться, но руны загораются, и она падает, а Глоб смеется:

— Вот это я понимаю, вот это по мне!

Он раздвигает ей ноги и наваливается всем телом, начиная насиловать девушку.

«Когда это закончится, зачем мне это видеть, почему так долго, остальные видения были быстрее?!» — Взмолился я.

Повозка движется, несколько раз останавливается — на этих остановках Хэнс насилует поочередно то одну то другую девушку, Глоб приходит только к Азалине, ему нравится, что она каждый раз пытается сопротивляться и плачет, а после скулит, свернувшись в клубок.

Последний час пути Азалинэ и та чьими глазами я вижу прошлое, полусидят в обнимку, и слышат Хэнса за повозкой:

— Ничего, продадим в бордель мадам Келхи, она из этих шалав сделает первосортных шлюх, даже эту злобную тварь выдрессирует, а если и нет — найдутся и на такое любители.

Азалинэ вздрагивает после этих слов работорговца, и я впервые слышу голос той, чью память наблюдаю, очень приятный голос:

— Прости, малышка.

Тонкая ручка нажимает несколько точек на шее девушки в определенном порядке, и удерживает пальцы в странной фигуре, Азалинэ чуть хрипит но даже не делает попытку сопротивляться, закрывает глаза и какое то время дёргается в конвульсиях, удерживаемая мной, и наконец затихает, умирая. Я в очередной раз чувствую горе, злость, ненависть, непонимание, ведь Азалинэ была по эльфийским меркам еще подростком, которая получила боевой лук и форму пограничника по причине дикой нехватки воинов, она еще даже не любила по-настоящему.

Когда о смерти одной из рабынь становится известно Хэнсу, он приходит в ярость — избивает девушку и насилует.

«Хватит! Стоп! Я не могу больше!» — Опять молю я неизвестно кого, и в этот раз наконец снова теряю сознание.