Глава 42

Глава 42

Я нежилась в горячей воде, с наслаждением разминая уставшее в ссадинах и царапинах тело. Шапка душистой зеленоватой пены из мыльного порошка, что нашелся в обширных запасах ярла, явного сибарита, покачивалась на поверхности, я довольно жмурилась, наблюдая, как с легким шорохом лопались пузырьки. Строила план побега из дома градоначальника, размышляя, как отыскать дорогу к храму. Ящерица насмешливо поблескивала глазками, словно посмеивалась над наивной землянкой.

Протерев глаза, вздохнула, отыскав в себе признаки паранойи. Неласковый мир научил опасаться каждого нового дня, не ждать удачи и везения и во всем видеть знаки приближающейся беды. Сходить с ума раньше, чем попаду домой в мои планы не входило, и я решительно макнула браслет в пену, замазывая нагловатые очи золотой рептилии. Долила горячей воды и, прикрыв глаза, попыталась выгнать мысли из головы. Тревожные мысли, решив, что помучили вдоволь, отступили, но на их месте нарисовался образ нахального охотника. Леон, не чувствуя за собой вины за измену, улыбался и подмигивал. Разозлившись на наемника, нагло просочившегося ко мне в голову, решила назло думать о красавчике ярле, в чьей ванне сейчас отмокала, и чью рубашку себе присмотрела в его гардеробе. Но воображение просто издевалось, превращая точеные черты шатена в грубоватые, обветренные и украшенные шрамами наемничьи. За ширмой послышались осторожные шаги, и негромкий разговор двух девиц отвлек от метаморфоз собственного разума.

— Девушки поговаривают, что эта гостья надолго задержится тут, — простуженный голос не давал девушке говорить достаточно тихо, и я отчетливо слышала каждое слово.

— Твоя правда, Иржина. Браслет ей впору и калека, все как ярлу к сердцу, — свистящим шепотком поддержала подругу вторая. — Помяни мое слово, быть ей новой сулами.

— Ну-у-у браслет — то не показательно. То просто шутка, что он женится на хозяйке браслета. Но отчего ему калеки-то до сердца? Такой видный мужчина… — протянула мечтательно девушка, вздыхая.

— Нэна знает, но помалкивает себе, — отрезала ее подруга, зашуршав бельем. — И ты бери с нее пример.

Дверь заскрипела, и по каменному полу зацокали чьи-то каблучки. Служанки замолчали, разглядывая позднего гостя. Я замерла, гадая, кого принесла нелегкая в такой час.

— Маленькая хозяйка, зачем вы тут? Ярл Боран будет гневаться, — тут же нашлась одна из служанок. — Вам спать пора.

— Иржина, тебя Мартиша искала, — беззаботно парировала малышка. — Поторопись. Она зла-а-ая… И тебе, Ратка, лучше поторопиться.

Девушки зло зашипели, поминая недобрым словом злющую старшую горничную и звякнув напоследок посудой, закрыли за собой дверь. Ширма тут же полетела в сторону, и передо мной нарисовалась сияющая Дин в длинной ночной сорочке, поверх которой грел плечи купленный мной накануне меховой жилет.

— Вот пришла тебе вернуть, — девочка стащила меха, небрежно кинула на пол и огляделась. — Ох, ты ж…

Глазки при виде кучи стеклянных и глиняных баночек, расставленных по полкам, засветились огнем исследователя-фаната.

— Я только посмотреть, — кинула она в мою сторону и полезла к пузатенькому сосуду из синего стекла.

Я только булькнула что-то, надеясь, что в ванной градоначальника ядовитой химии не держат. Нервно следя за малышкой, тянущейся к самым ярким банкам, я помахала ручкой возможности расслабиться и отдохнуть в горячей водичке. Но и образ наемника больше не преследовал. Каждый раз как потрескивали и кренились полки, вкрученные в камень, я внутри сжималась. Дин, перенюхав и попробовав на зуб все, что приглянулось на нижних полках, алчно поглядывала на верхние. Я решила прекращать опасное дело, и решительно встала из ванной, потянувшись за покрывалом. Дин тащила из спальни низенькую кованую скамеечку, чтобы дотянуться до вожделенных пузырьков со снадобьями для омовений.

— Дин, у меня для тебя подарок, — поспешно проговорила я, глядя как опасно накренилась скамейка под ногами стоящей на краю девочки.

— Какой? — тут же обернулась малышка, тут же потеряв интерес к ядовито-зеленой бутылочке.

Поддерживая покрывало одной рукой, я поманила егозу в спальню, обходя грязную кучку одежды.

Надо бы спросить у служанок одежду взамен пришедшей в негодность.

Малышка в нетерпении соскочила и кинулась вперед меня в комнату. Остановившись возле широкой кровати, покрутила головкой и разочарованно надула губки.

— Ну и где мой подарок?

Я сняла с шеи камень-талисман, полюбовалась переливами огня и протянула ей.

— Это тебе. Носи, не снимая, он твой талисман на счастье, — кожаный шнурок скользнул на тонкую детскую шейку, и девочка зачарованно замерла, любуясь игрой плененного внутри пламени.

Что-то мне подсказывало, что непоседе Дин глаз снежного голема пригодится и не однажды.

— Лекса, он такой красивый! — взвизгнула радостно малышка и рванула на выход. — Надо дяде показать.

— Дин! — я едва успел ее перехватить у двери. — Ярл Боран ушел по делам. Останься у меня. Не стоит голышом бегать по дому, где много чужих глаз. Поужинаем вместе.

Малышка насупилась, обдумывая мои слова, но втянув аромат горячей сливочной помадки, кивнула и по-хозяйски уселась на кровать, подвигая серебряную плошку со сладостью. Я уселась напротив, давясь слюной на жареную рыбу с гарниром из мелкой крупки, похожей на гречку. В хрустальном бокале услужливые служанки налили синее вино.

— Вку-у-усно, — протянула девочка, размазывая похожее на сгущенное молоко лакомство по щекам. — Я сказать забыла. Дядя передал, что завтра суд над пиратами, и ты будешь давать позна… показна… — малышка морщила лобик от усердия, пытаясь выговорить трудное слово, — в общем, расскажешь, все как было.

— Обязательно расскажу, — пообещала девочке, смакуя каждый сочный кусочек. — Надеюсь, они получат по заслугам. Особенно мерзкий Бриз.

— Бриза кастрируют, потом четвертуют. Их всех четвертуют, — равнодушно сообщила Дин, словно о плановом утреннике в детском саду. — Дядя не разрешил посмотреть, но я все равно приду на площадь. Ты со мной, Лекса?

Услышав такое из уст пятилетней девочки, я подавилась и надсадно закашлялась. Схватив бокал с водой, лихорадочно придумывала, чем отвлечь малышку. Не для детских глаз зрелище, которое устроит градоначальник горожанам.

— Дин, я как-то не очень. Устала. Хочу цветы сделать из кожи и украсить себе жилетку, — кивнула на сменную одежду, оставленную служанками на сундуке. — Не каменья и жемчуг, как у сулами Орисии, но тоже красиво.

— Что такое цветы? — оживилась девочка, разглядывая с интересом коричневую кожу лежащей рядом подушки.

Я с трудом встала из-за стола, подошла к груде вещей и вытянула наугад узкие брюки, из странной тонкой кожи, в которой и в лютые морозы не грозило обморожение.

— Мне нужны цветные обрезки. Завтра спросим у Мартишы, — полюбовалась качеством выделки кожи у рубашки и узорным плетением теплого свитера. — И я не только покажу, но и тебя научу. А теперь спать. Живо в кровать пока не замерзла!