— Нет, спасибо.

Я лёг на диван, что было вполне уместно, поскольку скоро он станет моей кроватью, если мы собираемся увековечить ложь, которую я сказал родителям — что я сплю всю ночь, потому что остаюсь, чтобы помочь Фрэнку с научным проектом.

Карли обнаружила, что мама оставила сообщение на автоответчике, дав добро на мою ночёвку. На самом деле мои родители воспользовались моим отсутствием, приехав в округ Дор³⁵ для импровизированной ночевки в их любимом отеле типа «постель и завтрак».

Так много беспокойства обо мне с их стороны.

— Не знаю, почему ты сказала, что подвергла меня такому испытанию, — заговорил я. — Это я вышел прогуляться и увидел огни. Ты не имеешь к этому никакого отношения.

— Мне следовало быть внимательнее, — сказала она. — Если бы я знала, что мама с папой везут тебя к доктору Антону из-за проблем со сном, я могла бы всё предотвратить.

— Но ты же не знала. Нет смысла мучить себя из-за этого.

— Легко сказать. Я всё ещё чувствую себя виноватой.

Она сделала большой глоток, потёрла стакан, а затем налила себе ещё.

— Значит, ты знала об этом деле шестнадцать лет и сумела сохранить всё в тайне?

— Да. Я хотела бы забыть и просто жить своей жизнью, как нормальный человек, но я не могу. Они всегда следят за мной. Я не знаю достаточно, чтобы они хотели моей смерти, но я всё же заставляю их нервничать. Им не нравятся свободные концы, — она посмотрела на красную жидкость и покрутила бокал. — А теперь мне нужен ещё один сотовый телефон. Блин.

И тут меня осенило.

— Так вот почему ты постоянно берёшь новые телефоны и разные номера?

Мои родители никогда не могли поспеть за тем, как часто Карли меняла номера. У неё всегда было оправдание — проблема с телефонистом, парень-сталкер, тариф получше. Ни одна из её причин не была убедительной.

— Агась. Иначе зачем мне всё время менять номера телефонов?

— Понятия не имею.

Она вздохнула.

— Я ещё всё время переезжала, пока мне это не надоело. Теперь я просто периодически прочёсываю квартиру в поисках жучков. Некоторые я, конечно, пропускаю, но, когда я нахожу хоть одного, это похоже на победу. Потом я давлю её, как настоящего жучка, и спускаю в унитаз.

— И все твои парни?..

— Лучшие из них оказались тайными членами организации, — сказала Карли. — Поверь мне, не самое приятное открытие. Я больше не доверяю мужчинам, — она помолчала и добавила. — Кроме папы.

Мне показалось, что пришло время спросить её о том, о чем я думал уже несколько часов.

— Карли, а что такое «второе поколение»? Эти фрики меня постоянно так называли.

— Ах, это, — сказала она. — Они думают, что ты — второе поколение, обладающее этими способностями и поэтому ты так хорош.

— Но ведь это не так, правда? Я имею в виду, с мамой и папой никогда такого не происходило, ведь так?

— Я думаю, можно с уверенностью сказать, что у мамы и папы никогда не было сверхспособностей. Они ничего об этом не знают, и я надеюсь, что никогда не узнают.

— У тебя никогда не возникало искушения обратиться в полицию? — спросил я. — Никогда?

Карли усмехнулась.

— И что ты им скажешь? Что мой школьный парень был подвержен воздействию падающих звёзд и мог стрелять молниями из рук, но затем был убит могущественной тайной организацией, потому что он отказался от присоединения к ним? Они подумают, что я сошла с ума.

— Я мог бы показать им, на что способен, тогда им пришлось бы поверить.

— Ну, давай, валяй. Тогда конец нам всем.

— Серьёзно? Прям конец? Всем?

— Всем причастным. Любому, кто хоть что-то видел.

Карли иногда бывала такой драматичной. Я попробовал ещё раз.

— Не могу поверить, что они убьют целый полицейский участок. Что если мы созовём пресс-конференцию, там будут сотни людей, чтобы засвидетельствовать это?

— Ох, Расс, — она печально покачала головой. — Ты когда-нибудь читал в новостях, что целая община погибает во время наводнения, торнадо или лесного пожара? Она встретилась со мной взглядом. — А потом ты думаешь: «Ох уж эти бедняги. Что за ужасная случайность произошла. Мать-природа может быть такой жестокой».

— Эти вещи не случайны?

Она громко выдохнула.

— Эти дела Организация делает на регулярной основе. Ты даже не представляешь, о какой мощи идет речь.

— И что теперь?

— По одному дню за раз. Это всё, что мы можем сделать, это жить одним днём за один раз. Если есть лучший способ справиться с этим, я не знаю.

— А что если я поговорю с мистером Спектром…

— Нет! — она резко села, вино в её бокале качнулось из стороны в сторону. — Забудь об этом, Расс. Просто забудь.

— Но я не могу забыть об этом. Этот парень, Миллер, сказал, что они будут проверять меня позже летом.

— И они это сделают. Откладывай всё так долго, как только можешь, вот мой совет. Постарайся хотя бы закончить среднюю школу и колледж. И когда ты присоединишься к ним, посмотри, сможешь ли ты работать в каком-то месте, где не нужно убивать людей.

— Так ты предлагаешь мне просто сдаться?

— Не думай об этом, как о поражении. Думай об этом, как о выживании. Если ты этого не сделаешь, то закончишь, как бедный Гордон Хофштеттер с квартирой, заполненной картами и тетрадями, полными неразборчивых каракулей. Он свёл себя с ума из-за этого и получил удар током.

— Откуда ты знаешь, что было у него в квартире?

— Я заходила, когда родители Дэвида убирались, — пояснила она. — Они дали мне несколько фотографий Дэвида и ещё кое-что. И когда они отвернулись, я нашла это и просто взяла. Её глаза заблестели, когда она вытащила цепочку из-под футболки. С его конца свисал старый ключ. — Ты знаешь, для чего он нужен?

— Понятия не имею.

— Он открывает дверь в старое здание вокзала. У Дэвида был ключ, мы часто встречались там. Это было похоже на наш собственный клуб. Мы ходили туда целоваться. Среди прочего.

Теперь на её лице появилась улыбка, вернулась старая Карли.

Я знал, что оно было заколочено десятилетиями. Я мог только представить, что там было внутри.

— А разве там не было мышей, жуков и прочего?

— А я и не заметила, — весело ответила сестра. — У нас было одеяло. И конечно, в то время у меня были другие мысли.

— А как вообще Дэвид получил ключ?

— Его прадед, отец Гордона, был начальником железнодорожной станции миллион лет назад. Ключ остался в семье.

— Что ты собираешься с ним делать?

— Ничего, — она сунула его обратно под рубашку. — Мне просто нравится иметь его.

Наполнив бокал вином, Карли принесла мне подушку, несколько одеял и запасную зубную щетку и оставила всё мне. Спать на диване — это не то же самое, что на матрасе, но её диван, по крайней мере, был довольно длинным, а я смертельно устал. Я знал, что долго не проснусь.

Я опустился на подушку и натянул одеяло до подбородка. Именно тогда я почувствовал присутствие Нади в комнате. Её голос прорезал тишину в комнате, даже в моей голове он казался громким.

О, Расс, слава Богу, ты в порядке.

Я почувствовал её облегчение. Еще секунду назад я чувствовал, что она не была уверена, жив я или мёртв.

Я справился. Конечно, я в порядке. Ты же знаешь меня, я неуязвим. Я ужасно волновался. Куда ты ушла, Надя? Ты была со мной, а потом ушла.

Я знаю, знаю. Извини. Мама думала, что я сплю, и трясла меня, пока я не вернулась. До этого момента я не могла оставаться одна.

У меня в голове мелькнул образ её матери. Я видел её сердитое лицо, её руки, похожие на когти, которые тянулись за дочерью. И я почувствовал страх Нади.

Мне жаль, что она так с тобой обращается.

Она не спрашивала, что я имел в виду. Я думаю, мы оба уже привыкли быть в голове друг у друга.

Вместо этого она просто сказала мне: Иногда мне кажется, что я не выдержу и минуты в этом доме.

Держись там.

Надя, прости, но я сейчас засну, хоть из пушки пали. У меня был очень утомительный день.

Иди спать. Я буду присматривать за тобой.

Глава 45

Я думал, что уже покончил с тайными вылазками из дома, но на следующий день, сразу после полуночи, я прокрался вниз по лестнице, надел боты и выскользнул через заднюю дверь.

Мне было приятно оказаться одному в темноте. Ночной воздух был свеж, лёгкий ветерок приятно обдувал мою кожу. Всё было знакомо, но сегодня вечером я не собирался следовать своим обычным маршрутом. Вместо этого я направился прямо к дому мистера Спектра.

Он не ждал меня, но когда я пришёл, в его гостиной и над крыльцом свет горел, так что я хотя бы не разбужу его. Он сказал, что может прийти в любое время дня и ночи, но всё же.

Я позвонил в дверь и отступил на шаг, чтобы меня можно было легко увидеть через глазок. После небольшой паузы я услышал возню с другой стороны двери: отпираемый засов, звяканье отодвигаемой в сторону цепочки и, наконец, поворот ручки.

Несмотря на то, что было уже половина первого ночи, на его лице появилась широкая улыбка, когда он стоял в открытом дверном проеме.

— Мистер Беккер. Какой приятный сюрприз, — он распахнул передо мной дверь и, когда я вошёл, спросил: — Итак, чему я обязан удовольствием от этого визита?

— Мне нужна ваша помощь, — сказал я.

Он задумчиво кивнул.

— Думаю, будет лучше, если мы поговорим внизу, — произнёс мистер Спектр, ведя меня через дом к двери в подвал. Увидев, что я колеблюсь, он сказал. — Не волнуйся, я не собираюсь устраивать тебе засаду. Я дома один и я совершенно уверен, что ты смог бы одолеть такого старика, как я, если бы захотел.

В этом он был прав.

Я последовал за ним вниз, когда мы добрались до U — образного дивана, я увидел, что это правда — мы были одни. Он включил верхний свет и торшер, который стоял за диваном, дав нам ещё немного света.

— Я хотел поговорить здесь, — сказал он, — потому что эта комната безопасна. Я потратил много времени и денег, чтобы убедиться, что она непроницаема для любых электронных подслушивающих устройств или любой другой шпионской бурды, которую использует Организация.

— Мне бы не помешала такая комната в моем доме, — уважительно сказал я.

— Нам бы не помешал такой мир, — сказал мистер Спектр, снимая очки и протирая их о рубашку.