Глава 18

Вокруг было слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. Я не понимала, где и главное зачем здесь нахожусь. Наивные мысли, что меня благородно спасли от царившей в бальной комнате суматохи, уже были отброшены в сторону. Обычно, когда спасают, не бьют по голове так, что тошнит до сих пор. И это не неуклюжесть, а четко рассчитанный, чтобы меня вырубить, удар.

Сколько прошло времени? Час или сутки? Кто знает. Ни одного просвета, ни одной лампы поблизости не проглядывалось. Кажется, окна во всем здании заколочены.

Я попыталась подняться на путавшихся, словно у новорожденного олененка, ногах. Но стоило оторваться от грязного пола чуть больше полуметра, как меня тут же отбросило назад.

Со стоном упала на спину, пытаясь отдышаться, а заодно ощупала свои запястья. Никаких цепей или ремней не ощущалось, но в них словно врезалась колючая проволока, стоило мне чуть выше поднять руки.

— Чертова магия! Да провалитесь вы все! — простонала, все так же лежа и не понимая, что происходит.

Хотя это было лукавство. Я догадывалась к чему все идет. Девочку убили прямо посреди бала! Кажется, убийца совсем потерял терпение и собирался сделать свой последний красивый шаг, но снова прогадал.

— Это должна была быть я, — осознание пришло болезненно, в уголках глаз стали собираться слезы. — Это было мое платье! Его мне отправил Крис.

По телу пробежала волна мурашек то ли от холода, то ли от жути. Мне показалось, что послышались тихие шаги где-то рядом, но никого по-прежнему разглядеть не удавалось.

— А если не он, то кто? Подписи не было, и я сама решила, что это извинения.

— Это тот вопрос, которым я задавался долгие месяцы, моя дорогая Амелия.

Я поднялась на локтях, чтобы рассмотреть приближавшегося ко мне мужчину, а он не стал терзать мое любопытство и вокруг зажглись свечи. И сразу охватила паника. Не от человека стоявшего совсем близко, а от понимания, что прямо вокруг меня расчерчен набросок пентаграммы, и это по ее контурам расставлены десятки свечей раной высоты.

— Красиво, не правда ли? — усмехнулся Ворон, забавляясь моим страхом.

— Сними маску, — сумев оторвать взгляд от плавных линий, окружавших меня, приказала я твердо.

— Тебе это так важно? — этот голос одновременно знакомый, похожий на многих и не опознаваемый.

Так работают артефакты, создают для слышавшего иллюзию звучания всех оттенков знакомых ему голосов. И можно принять говорящего и за отца и за любимого, и за начальника или продавца в лавке напротив.

Я прищурилась, силясь разглядеть, скрытое под маской, но пленитель помог сам. Невесомым движением, от смахнул, сидевшую как влитая, маску с лица, и мое сердце рухнуло вниз. Рот отрылся, не издавая не звука, лишь втягивая тяжелый спертый воздух с запахом сырой древесины.

— Нет, нет, — я отчаянно замотала головой, не желая признавать.

И тут же пронеслась мысль, что Кристиан не причем. Но легче не становилось, теперь осталась лишь боль и обида. Меня никогда еще не предавали.

— Почему ты?

Он тихо рассмеялся.

- А почему бы и нет, моя наивная сестрица?

Удивляться сил уже не было, и я лишь сморгнула слезинки. Мужчина же обошел меня полукругом и присел прямо на пол, оперившись локтями о колени.

— Ты, наверное, ждешь объяснений? — спросил он, с интересом разглядывая, покрутил в руках кинжал, похожий на произведение искусства больше, чем на орудие убийства.

— Я бы не отказалась от воды, — голова нещадно трещала, а во рту стянуло от сухости.

Парень хмыкнул и взмахнул рукой, в которой тут же оказался маленький чайничек. Следующим движением он сотворил и чашку.

Мои губы коснулись края преподнесенной кружки и я сделала жадный глоток. Облепиховый чай. Этот вкус я узнала тут же. А мучитель лишь рассмеялся.

— Помнится, тебе он понравился.

— Зачем тебе всё это? Такая жестокость, и те несчастные девушки…Почему, ты делаешь эти ужасные вещи?

От неожиданного удара рукой по полу прямо рядом с собой, я вскрикнула и выронила чашку.

— Почему, дорогая Амелия? Ты помнишь это имя?

— Знаю, что так меня звали прежде. Амелия Рейвинхол.

— Очень приятно, — язвительно улыбнулся он. — Калеб Рейвинхол, твой старший брат.

Я остолбенело взирала на такого знакомого Теодора Каплайна, милого свойского парня, так не похожего на этих напыщенных аристократов, и не верила происходящему.

— У меня есть лишь сестра, — неуверенно произнесла я.

Он снова вспылил, подскакивая на ноги и начиная ходить из стороны в сторону.

— А вот теперь, значит, ты соизволила со мной поделится этим фактом? Где же раньше были твои откровения? И эта избалованная тупица Вики, она ведь знала, где ты? И не соизволила сообщить имя. Понимаешь, — он резко склонился надо мною. — Всего одно имя шепнуть мне на ушко и стольких лишних жертв удалось бы избежать, между прочем Амелия, все они погибли по твоей вине. Никто бы и не заметил твоей смерти, а я забрал то, что должно быть мои по праву. Силу.!

— Так это все из-за моей магии?

— Всегда так было, — отрезал он. — Моя сестренка была особенной, самой умной, сильной, гордостью именитого отца. Он так восхищался твоими талантами, грезил, что произведет революцию в устоявшейся стариковской власти Совета, ведь его дочь — нечто особенное. Он хотел этим манипулировать, шантажировать, использовать. Николас мог разыграть любую партию, правильно преподнеся тебя. А старшему сыну вдруг не досталось ничего! Ни титула, ни силы, ни внимания родителей. Разве это справедливо?

Я молчала, боясь даже непроизвольно произвести звук. Тео был в таком взвинченном состоянии, что мог причинить боль.

— А затем, Николас придумал нечто интересное. Он решил на время скрыть тебя, пока не займет нужное положение на службе, пока не сможет выгодно тебя преподнести. Я просил отца отдать эту способность мне, обещал, что не ослушаюсь и все выполню. Нужно было лишь довериться, но он считал, что раз уж сила твоя, то тебе с ней и жить.

Тео скривился, словно сказал что-то мерзкое.

— У меня не было выбора, понимаешь? — он требовательно уставился на меня, и я покачала головой.

— Я пытался просто забрать, тогда бы у Николоса не было выбора как сделать ставку на меня. Но он помешал. Мама с папой вернулись с зимнего бала раньше времени. Улавливаешь иронию? — он рассмеялся собственной непонятной шутке и продолжил. — Николас прервал мой ритуал, когда тот был уже почти завершен, сила начала высвобождаться, я помню этот пьянящий вкус, а затем, меня отвлекли и утратив концентрацию я сделал неверный пас. Он умер быстро.

Теодор покачал головой, снова присаживаясь радом, чтобы смотреть мне прямо в глаза. Он практически гипнотизировал меня, как удав, завораживая своими горькими речами.

— Ты убил папу? — произнесла я полушепотом, не веря в то что слышу и что все это происходит наяву. Но Тео будто и вовсе не замечал меня, все дальше углубляясь в свои рассказ.

— Я не хотел его смерти, но уже не смог остановить. Пришлось изобразить нападение неизвестного в собственном доме. Поверь, хоть я и был тогда несуразным подростком, но сделал все умно. — с особенной гордостью произнес мужчина.

— Никто не догадался. Афелия, твоя мать, лишь истерично кричала, кинулась прямо перед тобой, пытаясь прекрыть собой твое десткое тельце. Но этого уже и не требовалось, Николас нарушил ритуал, я был без сил и все равно не смог бы завершить. А потом появились друзья наших родителей. Они долго спорили, видели, что что-то не так в этом доме, но боялись привлекать всеобщее внимание, а потому с радостью приняли версию о грабителе. Так репутация их дражайшего друга была спасена, а они смогли продолжить свои общие дела. Не вникал даже, что за растраты они там вместе чинили. Малышку вместе с няней забрали сразу же, приемная мать Викки настояла. А меня усыновили Каплайны. Они знали о маленьком отцовском секрете, он как то похвастался, что его наследник обладает магией, которая самого Николоса возвысит в Республике. Но они не знали, что я уже давно не наследник.

— И ты решил не раскрываться?

— Еще бы, у сироты положение не завидное. Тебе ли не знать. Только вот все документы были подчищены, да так, что я после и не смог найти твоих следов. А Каплайны, видя мой возрастающий интерес, говорили все меньше и меньше.

- Боялись, что отберешь захваченные миллионы золотых? — фыркнула я, хотя весело не было. — И ты нашел Викки.

— Да я и не терял ее, просто знал, что девочка бесполезна. Но когда потребовалось найти тебя, попытался с нее вытянуть. Даже сблизился с этой пустоголовой дурочкой, помышлявшей лишь о нарядах да о своем ненаглядном Моро.

Вот теперь я рассмеялась вполне искренне.

— А она оказалась не так глупа?

— Эта идиотка не сказала мне всей правды! Я бы нашел тебя сразу же, забрал свое и весь Денорд остался бы спокоен. Никто, слышишь, никто не вспомнил бы о несчастной журналистке исчезнувшей в один вечер.

- Теперь уже поздно сожалеть, — сообщила я. — Убьешь меня?

— Это просто необходимость. Мог бы я забрать силу иначе, непременно бы сделал. Знаешь а в детстве мы довольно не плохо ладили. Ты была такая забавная и вечно просила покатать тебя на спине, — словно погрузившись в себя — произнес брат. — Если б только не эта сила, если б только отец повел себя иначе, — а потом будто гоня воспоминания прочь, он тряхнул головой.

Стало очень смешно от столь глупого оправдания.

— Говори себе это почаще, дорогой Тео или как там тебя, и однажды, сможешь спать спокойно.

— Откуда ты знаешь? — его взгляд вцепился в меня даже сильнее пальцев, сжимающие плечи.

— О чем ты?

— Что я плохо сплю.

Я пожала плечами.

— Просто предположила, твоя совесть не может совсем отсутствовать… Но, подожди, — в моей голове полетели картины мертвых девушек, так часто видимых мной и я запрокинула голову, улыбаясь. — Они к тебе приходят? Ты видишь их, каждую ночь, все в белом, кружащие и винящие во всем твою несчастную сестру, чем ты сам и оправдываешься? Невероятно, — продолжала забавляться я и потом резко став серьезной произнесла: — Ты это заслужил!