«Это был прекрасный корабль!»

Я познакомил своих собеседников, моряков-«новороссийцев» с комментариями итальянского журнала. У одних они вызвали горькую улыбку, у других — непритворное возмущение, третьи — разложили свои контрдоводы, что называется, по полочкам.

Капитан 1 ранга запаса В. В. Марченко:

«По мнению журнала, на вооружение нашего флота был принят слишком старый, изношенный, ненадежный корабль, не представляющий никакой боевой ценности. Потому, мол, борьбу за его спасение было вести бессмысленно. Это не так. Линкор «Новороссийск», несмотря на свой солидный возраст, представлял собой весьма ценный корабль. Не случайно авторитетная техническая комиссия, которая в середине пятидесятых годов выбраковывала большие корабли довоенной постройки, определила как выслуживший свой век линкор «Севастополь», а «Новороссийску» (ровеснику «Севастополя») продлила срок службы до 1965 года, то есть до следующего переосвидетельствования.

Как артиллерист скажу, что линкор был великолепно вооружен. На всем нашем флоте не было другого такого корабля с подобными орудиями главного калибра — 320 миллиметров (на «Севастополе» — 305 миллиметров).

Восьмитонные башни вращались легко и быстро. Полуавтоматическое заряжание, электрическая тяга, весьма прогрессивная система управления огнем: четырнадцать вариантов! Скорострельность орудий главного калибра — два выстрела в минуту (у «Севастополя» — полтора). На самом полном ходу (29 узлов — без малого 60 километров в час) огромный линкор шел плавно, без вибрации. Дальномерщики на верхотуре корабля работали как в комнате — в окулярах ничего не дрожало, не прыгало.

Это был прекрасный корабль и за него стоило бороться. Он нужен был флоту, нашему народу…»

Бывший командир 6-й батареи линкора капитан 1 ранга запаса О. П. Бар-Бирюков:

«Заявления итальянской печати о нашей технической отсталости, о том, что мы не смогли освоить сложную иностранную технику, рассчитаны лишь на собственную публику, не осведомленную о том, что советские моряки приняли совершенно незнакомый им корабль практически без чертежей[11], без эксплуатационной документации, приняли в чужом порту и уже через несколько дней вывели его в море, совершили дальний переход из Валоны в Севастополь.

За считанные месяцы линкор был введен в строй боевых кораблей Черноморского флота. Это значит, что он мог не только развивать любые ходы и маневрировать, но и вести огонь на поражение любых целей».

Адмирал флота Н. И. Смирнов:

«Итальянский журнал лицемерно ужасается по поводу того, что трагедия, повлекшая столь большие жертвы, произошла в гавани, вблизи берега. Но при этом журнал умалчивает, что именно в итальянском порту Таранто в 1915 году точно так же, как «Новороссийск», перевернулся и затонул линкор «Леонардо да Винчи», а в 1945 году — линкор «Кавур». И если говорить о техническом авантюризме, то надо иметь в виду конструкторов итальянских линкоров, которые живучесть линкоров этого типа приносили в жертву другим боевым качествам».

Капитан 1 ранга в отставке В. И. Ходов:

«На линкоре «Новороссийск» был отличный экипаж, костяк которого составляли коммунисты, офицеры-фронтовики.

«Новороссийцы» гордились, своим кораблем. Наши гребцы всегда брали призы на шлюпочных гонках. Офицерская сборная команда гребцов была лучшей в соединении. А какой у нас был офицерский хор! На всех смотрах как грянем «Амурские волны» — первое место!

Все умели делать на отлично — и петь, и стрелять, и под парусом ходить, и канат в праздники перетягивать. Я потом, где бы ни служил, такого дружного коллектива не встречал. Как тут не помянуть добрым словом первого командира «Новороссийска» капитана 1 ранга Николая Васильевича Кошкарева. Это он заложил линкоровские традиции в жизни экипажа на долгие годы.

Только такой экипаж и мог стоять на своих боевых постах до конца, до смертного часа. Умирая, они пели «Варяг». Это слышали те, кому удалось спастись».