Вот так. (После паузы.) Вопросы есть?

А н г е л ы (дружно). Нет! Нет вопросов!

С о з д а т е л ь (смотрит на Адама и Еву). А вас, молодые люди, изгоняю из рая.

Е в а. Куда же, интересно знать, вы нас изгоняете?

С о з д а т е л ь. На большую землю. На дикую землю! На страшную землю!

А д а м. Одних?

С о з д а т е л ь. Нет для вас нянек.

А д а м. Голых?

С о з д а т е л ь. В чем есть.

Е в а. А что мы там будем кушать, на земле?

С о з д а т е л ь. Что бог пошлет.

Е в а. Так вы нам лучше сейчас сухим пайком дайте.

С о з д а т е л ь. Вот это видели? Убирайтесь!

А д а м. Нет! Нет!

Е в а. Не унижайся, Адам! И уйдем! Ни минуты здесь не останемся. Подумаешь, рай!

С о з д а т е л ь (удивлен ее неблагодарностью). Да, рай. Конечно, рай! Пили, ели, на всем готовом…

Е в а (с вызовом). Обойдемся! Сами будем отвечать за себя. Захочется делать что-нибудь — будем делать. Захочется фруктов — съедим. Захочется детей — родим!

С о з д а т е л ь. Между прочим, детей рожать будешь в муках.

Е в а. Потерпим!

С о з д а т е л ь. В поте лица хлеб свой будете зарабатывать.

Е в а. Так он вкуснее.

С о з д а т е л ь. Все будет против вас. Звери и растения! Зной и холод! Вода и земля!

А д а м. Земля? Вы же создали меня из земли.

С о з д а т е л ь. И очень в этом раскаиваюсь. Аминь!

А д а м. Все?

С о з д а т е л ь. Что — все?

А д а м. Кончили проклинать?

С о з д а т е л ь. Кончил. Пока.

А д а м. Тогда пошли, Ева.

Е в а. Пошли.

С о з д а т е л ь. Стойте!

Адам и Ева останавливаются.

Отдавайте одежду, листья казенные.

Е в а. Пожалуйста! (Сбрасывает с себя гирлянду листьев.)

А д а м. Не огорчайся, Ева, и не стыдись. Я тебе из звериной шкуры новое платье сошью, получше этого. Благодарим за гостеприимство.

Идут.

С о з д а т е л ь. Стойте!

Адам и Ева останавливаются.

А д а м. Ну что еще?

С о з д а т е л ь. Вернитесь. Подойдите к престолу. Ну как, жалеете? Раскаиваетесь?

Е в а. Нисколько.

С о з д а т е л ь (укоризненно). Ах ты, бесстыдница! И тебе не совестно?

Е в а. Нет, не совестно.

С о з д а т е л ь (отворачивается от нее, Адаму). Адам, ты помнишь, как я тебя создавал? Сколько я сил ухлопал. Хотел, чтоб ты был красивым, культурным… Хам ты после этого! А Ева? Посмотри на нее. Какое это совершенство. Ну сравни ее хоть с бегемоткой или с бронтозаврихой. Ничего похожего. Какая она получилась красавица. Я ночами не спал, все думал о вас, надеялся, что вы навсегда останетесь со мной, скрасите мою старость, а то я тут окружен черт знает кем. А вы все-таки люди… (Прослезился.) Дети мои! Адам, сын мой. Останься.

А д а м. Потерянный сын. Мелодрама.

Е в а. Нам не в чем каяться. Неужели вы думаете, что мы были здесь счастливы?

С о з д а т е л ь. Счастье-то, оно понятие относительное.

Е в а. Если мы теперь останемся, вы будете помыкать нами хуже, чем ангелами. А мы люди, понимаете, люди!

С о з д а т е л ь. Ну и чего вы хотите?

Е в а. А мы еще сами не знаем, чего хотим, но мы все время чего-то хотим. А вы не хотите, чтоб мы хотели.

С о з д а т е л ь. Чего нельзя, того нельзя.

Е в а. А мы хотим все! Все! (Адаму.) Ну, чего ты стоишь как истукан — скажи ему что-нибудь. Докажи, что ты умеешь быть самостоятельным.

С о з д а т е л ь. Да-да. Теперь ты скажи.

А д а м. Я… (Решительно.) Я во всем согласен с моей женой.

Е в а (торжествующе). Вот ответ настоящего мужчины!

С о з д а т е л ь. Во-о-он!

Гром, молния. Создатель рыдает. Ангелы его утешают. Темнота. В темноте рычание диких зверей, завывание ветра, крики птиц. В луче света видно, как на земле бегут, спотыкаясь и падая, снова поднимаясь, держась друг друга, Адам и Ева.

Е в а. Адам! Я боюсь!

А д а м. Мужайся, Ева! Вперед!

Наверху, над тучами, дирижирует грозой и стихийными бедствиями Создатель.

С о з д а т е л ь. То ли еще будет! Вы еще меня вспомните!

Адам поднимает упавшую Еву и несет ее на руках.

Вы еще у меня попляшете!

Все исчезает. На просцениуме собирается в путь на землю  Д е м о н (бывший Ангел Д). Он укладывает в сундучок теплые вещи, валенки, мыло, зубную щетку и плачет.

Д е м о н. Кончена жизнь в раю. И для людей и для меня. Я-то, главное, попал! Из-за чего — из-за проклятых яблок! Как будто я один виноват. Все виноваты, он больше всех, а мне отдуваться. Мог вызвать, побеседовать, поставить на вид. Нет, сразу: «Будешь проклят ты перед всеми скотами…», «Будешь ходить на чреве твоем». Проклинать легко, а ты воспитай сначала! Создатель! А кто все это доставал — камни, воду, яйца, консервы, глину… Еще неизвестно, кто из нас создатель… Ну вот, уложился. Страшно там внизу — ни друзей, ни знакомых. Климат ужасный. То жара, то холод… Знал бы, что там жить придется, я бы там другой климат устроил. А теперь невозможно — печать отняли. Ну и черт с вами! Вниз так вниз! Я нигде не пропаду. А что вы тут без меня делать будете? Со скуки подохнете. Туда вам и дорога. Не жалко. Ты меня проклял, а я тебя проклинаю. Ты меня сверху будешь поливать. А я тебя снизу буду бомбардировать. И мы еще посмотрим, кто кого! (Перекидывает за плечо сундучок и спускается вниз в оркестровую яму.)

Снова, как и в первой картине, безвоздушное пространство, на облаках — С о з д а т е л ь  и  а н г е л ы. Тишина. Пустота. Скука. Ангелы, среди которых уже нет Ангела Д, дремлют, валяются на облаках, некоторые скулят от тоски. Идет перекличка.

С о з д а т е л ь. Ангел А?

А н г е л  А. Здесь!

С о з д а т е л ь. Ангел Б?

А н г е л  Б. Здесь.

С о з д а т е л ь. Ангел В?

А н г е л  В. Здесь!

С о з д а т е л ь. Ангел… (Осекся.) Ну, в общем (пауза) все здесь… Что нового?

А н г е л  А (заученно). Ничего нового.

С о з д а т е л ь (с раздражением). У тебя никогда ничего нового…

А н г е л  В (стеная). Ой, боже мой, боже мой!

С о з д а т е л ь. Что?

А н г е л  В (испуганно). Нет, нет, ничего…

В воздухе — тоненький писк и жужжание.

С о з д а т е л ь (Ангелу А). Слушай, ты не помнишь…

А н г е л  А (поспешно). Не помню.

С о з д а т е л ь. Ты никогда ничего не помнишь! Я летучих мышей создавал?

А н г е л  А. Просто мышей. А потом некоторые сами научились летать. Эволюционируют.

С о з д а т е л ь. Вот! Вот! Опять летает! Видишь?

А н г е л  А. Где?

С о з д а т е л ь. Вон… Вон… Бросает тень на плетень.

А н г е л  А. Это не летучая мышь. Это Демон, наш бывший Ангел Д. Вы его прокляли. Вот он и мотается между небом и землей.

С о з д а т е л ь. Ну-кась, кликни его.

А н г е л  А. Эй!

Свист. Жужжание приближается. Влетает  Д е м о н, бывший Ангел Д. Несмотря на красно-черные крылья и томный вид, он жалок. Ведет себя нагло.

А н г е л ы. О! До чего дошел!

Д е м о н (не здороваясь, Создателю). Ну что? Опять прорабатывать будете?

С о з д а т е л ь. На кого ты похож?

Д е м о н. Вам виднее.

С о з д а т е л ь. Как там люди?

Демон машет рукой.

Плохо им?

Д е м о н. Чего уж хуже.

С о з д а т е л ь. А ведь во всем виноват ты.

А н г е л ы. Ты! Ты!

С о з д а т е л ь. Обратно хочешь?

Д е м о н. Странный вопрос. Я, конечно, не претендую на прежнее положение. Согласен стать рядовым ангелом. А то ведь кем вы тут окружены, посмотрите вокруг! На кого вы опираетесь!

А н г е л  А. Ну ты, ты! Не нахальничай!

С о з д а т е л ь. Извинись сейчас же перед всем сомном… сонмом… Забыл, как правильно… Дай объяснительную на мое имя, и я тебя, возможно, прощу.

Д е м о н (с надеждой). И все будет по-старому, по-бывалому, как в мирное время?

С о з д а т е л ь. Посмотрим. Надо заслужить.

Д е м о н. А именно?

С о з д а т е л ь. Вернуть Адама и Еву.

Д е м о н. А они пойдут?

С о з д а т е л ь. Сумей. Изловчись.

Д е м о н. А я?

С о з д а т е л ь. А тебя обратно включим в ангелы.

А н г е л  А. Не стоит.

Д е м о н. Ты! Предатель! Доносчик!

А н г е л  А. Ты мне не тыкай. Я с тобой на брудершафт не пил.

С о з д а т е л ь. Тихо! (Демону.) Лети. Делай. Но помни…

Д е м о н. Я помню! Я теперь всегда буду помнить. На всю жизнь научился. Мерси! Слава вам! (С визгом улетает.)

С о з д а т е л ь (с надеждой смотрит ему вслед). Из него еще выйдет толк для неба.

А н г е л  А. Вы думаете?

С о з д а т е л ь. Молчать!

Ангел А пугается и скулит.

Темнота. Пещера. Ночь. Е в а  в звериной шкуре ждет Адама. Раздувает костер. В лесу кричат дикие звери. Входит  А д а м  с дубиной, в шкуре. Ева бросается к нему. Адам возмужал, огрубел. Бросил дубину и авоську, снимает меховые перчатки.

Е в а. Наконец-то! (С нежностью.) Как ты похудел, Адам, и глаза ввалились. Что это у тебя за шрам?

А д а м. Чепуха! Гнался за быком по крутой горе, хотел принести его тебе на ужин, а он прыгнул вниз, потом подкрался сзади и боднул меня. Скотина!

Е в а. Он мог поднять тебя на рога.

А д а м. Нет. Я сам его схватил за рога. Ты не представляешь себе, Ева, как приятно брать быка за рога.

Е в а. Где же он?

А д а м. Свалился в пропасть.

Е в а. Ой!

А д а м. Я за ним…

Е в а. Кошмар!

А д а м. Тут на меня набросились тигры.

Е в а. А ты?

А д а м. А я залез на дерево и хохотал. Они выли, кусали дерево… А я пел песню и смеялся…

Е в а (возмущенно). Чему же ты радовался?

А д а м. Я видел горы, и кручу, и зверей подо мной… И я был выше их всех, над ними…

Е в а. Кончено! Больше я тебя не отпущу одного.

А д а м (польщен). Ты боишься за меня?

Е в а. Да, я боюсь за тебя. Я боюсь остаться здесь одна. Ты пел и хохотал и был выше всех, а обо мне ты подумал? Ты подумал, что будет со мной, если тебя растерзают дикие звери? Ты думаешь только о себе. Ты эгоист, Адам.

А д а м. Я эгоист?! (Хохочет.) Я хотел тебе принести еду. Я — глава семьи. Ты ничего не ела со вчерашнего дня. Побольше бы таких эгоистов! На работе одни неприятности. Дома тоже покоя нет!

Е в а. Какая жизнь! Какая ужасная жизнь!

А д а м. Мужайся, Ева.

Е в а. Я не должна мужаться! Я женщина. Я так устала, Адам, от этой доисторической эпохи…

А д а м. Я пойду и скоро вернусь, вот увидишь. Я их не боюсь, я умнее их. Ну, отпусти меня, ну, на полчасика.

Е в а. Нет.

А д а м. Ева!

Е в а. Иди. Но ты мне должен обещать, что будешь осторожен.

А д а м. Обещаю. В конце концов, я хорошо вооружен. У меня есть палка. А у них нет.

Е в а (ластится к нему). Адам! Если будешь у реки, поймай селедочку. Что-то меня подташнивает и хочется солененького.

Адам хочет уйти, но вдруг, пораженный догадкой, останавливается и смотрит на Еву.

А д а м. Ева.

Е в а (опустив глаза). Да… Кажется, да…

И тут, не в силах выразить словами обуревающие его чувства, Адам, как полагается дикарю и доисторическому человеку, начинает танцевать. Он танцует с Евой адажио и в танце выражает любовь к Еве, счастье ожидания ребенка, решимость защищать свою любовь.