глава 2
Глава 2
— Успокойтесь, милена, вас доставили сюда на «Скитальце» по моей просьбе, — раздался спокойный, ласкающий слух баритон с приятной хрипотцей над самым ухом, заставивший вздрогнуть от неожиданности. Дрогнувший палец скользнул по пластику, так и не нажав «вызов». — Прошу вас. Поторопитесь.
Едва я успела повернуть голову, дверца машины открылась, влажный воздух, пахнущий лесом после дождя, ворвался в салон. Надо мной склонился странный тип, протягивая широкую ладонь для помощи. Я отшатнулась, стараясь быть подальше от вежливо протянутой руки.
Уцепившись пальцами в портфель, с опаской разглядывала мужчину. Очень высокий, поджарый брюнет с короткой стрижкой. Одетый в белоснежную рубашку, оттенявшую смуглую кожу и черный форменный китель с тонким серебряным кантом, такими же пуговицами и незнакомой геометрией нашивок и знаков отличий на рукавах, левом плече и груди. Отутюженные черные брюки без морщинки. Взгляд мазнул по блестящим в свете фонарей начищенным ботинкам. Короткая стрижка темных волос и плотная черная маска. Странный материал словно обтекал лицо, точно повторяя контур. Я мельком отметила красивый овал, высокие скулы, прямой нос и чувственный изгиб губ, мужественный подбородок. Светлые глаза, сверкнувшие холодом сквозь прорези маски, мельком оценили меня в целом и впились в губы. От столь пристального взгляда они заныли, я едва сдержалась, чтобы не облизнуть.
— Я никуда с вами не пойду! — возмутилась, искоса поглядывая на протянутую руку. — Вы кто такой?
— Милн Девис, — непонятно представился мужчина, — главный дознаватель его императорского величества. Вам нечего бояться, милена.
Теплые пальцы легли на мою ладонь и легко оторвали от кожаной ручки портфеля, по телу разлилось тепло, страх улетучился, сменяясь доверием к брюнету. Я не заметила, как оказалась рядом с мужчиной на плотной брусчатке мостовой рядом с черным кабриолетом начала двадцатого века. Удивленно оглядела автомобиль, доставивший меня непонятно куда. Но могла бы поклясться, что садилась в обычный серебристый седан «Мерседес». Машина тут же завелась и мягко покатила по мостовой, вливаясь в скудный вечерний поток автомобилей. Я проводила ее взглядом, растерянно отмечая зажигающиеся фонари и странности в окружающем. Одежда, напоминающая земную, времен начала двадцатого века. Бежевые и черные маски, которые носили все без исключений проходящие мимо нас люди. Покрытые шерстью или разноцветными перьями ящеры, которых держали на поводках немногие прохожие, с изумлением разглядывающие мое лицо. Один из ящеров, проходя мимо, повернул плоскую голову в мою сторону и зашипел, высунув раздвоенный язык. Я отшатнулась, невольно прижавшись к мужчине, все еще удерживающему мою руку. Отнимать конечность не стала, нуждаясь в странном успокоении, которое перетекало через контакт от его пальцев с моими.
Глаза в последней надежде уставились в небеса, отыскивая знакомые очертания Большой Медведицы и Ориона. Губы не сдержали разочарованный выдох. Темнеющий занавес небес украшали незнакомые россыпи звезд и два тонких серебряных рожка спутников, много больше привычной Луны. И лишь на западе на небосклоне гасли оранжево-зеленые цвета заката, уступая густо-лиловому. Заметив растерянность в моих глазах, мужчина, соскальзывая взглядом на губы, успокаивающе проговорил:
— Я все объясню, милена. Но нам лучше уйти с улицы поскорее.
— Я никуда не пойду с вами! — возмутилась я, вырывая ладонь. — Верните меня домой! Немедленно!
— Вам нужно успокоиться, — устало проговорил брюнет, вновь перехватывая пальцы. — Мы все обсудим в моем кабинете.
Волна тепла и покоя, принесшая тупое безразличие, вновь прошлась по ладони, приятно пощипав кончики пальцев. Он потянул меня к лестнице, я послушной куклой потопала следом, лишь краем сознания отмечая странное равнодушие, которое вдруг снизошло на меня.
Оба высоченных гвардейца сквозь прорези масок покосились в мою сторону, но беспрепятственно пропустили внутрь. Вцепившись в ладонь брюнета, старалась не отстать и не споткнуться на бесконечных каменных лестницах, поспешая за широко шагающим мужчиной. Взгляд равнодушно отмечал музейную роскошь богатой отделки позолотой, натуральным камнем и драгоценными породами дерева. Позолоченные люстры лили мягкий золотистый свет, ярко освещая кованые затейливые узоры перил, статуи и множество зеркал и картин, украшавших стены. Попадающиеся навстречу мужчины, затянутые в серебристо-зеленые лакейские ливреи и прячущие лица за масками, учтиво приветствовали моего спутника. Молодые с изумлением, а что постарше с возмущением кривили губы, разглядывая мое лицо. Обгонять нашу пару никто не решался. Я сделала вывод, что статус милна Девиса оказался достаточно высок, чтобы ему не предъявляли претензий. Как и его рост. Даже на шпильке я едва доставала ему до подбородка макушкой, хотя коротышкой никогда не считалась.
Взлетев на последний этаж, брюнет завернул в первую же дверь, протолкнув меня вперед, где я рухнула в ближайшее кресло. Грудь тяжело дышала. Перед глазами плясали цветные круги.
— Пить, — только и смогла прохрипеть.
Судорожно глотая безвкусную жидкость в голубом стакане, с интересом разглядывала строгую обстановку кабинета Девиса, не гармонирующую с остальным музейным великолепием настоящего дворца. Резкие, тяжелые линии темных стен, обтянутые коричневым шелком, шоколадные портьеры из бархата, скрывающие высокие окна, и тяжелую, под стать брюнету, мебель, немного смягчал золотистый свет настенных бра и настольных ламп. Пока я приходила в себя, местный силовик уселся за стол и склонился над листами, на которых вспыхивали непонятные разноцветные схемы из геометрически неправильных фигур.
— Куда мы так спешили, милн Девис? — едва отдышавшись, упрекнула брюнета, расстегивая плащ. — У меня едва сердце не вылетело.
Взгляд сквозь прорези, оббежал лицо, с трудом оторвавшись от губ, обжег непонятной злостью и томлением.
— Вы, милена, не одеты для общественных мест. И чем меньше народу вас видело — тем лучше.
Стекло звякнуло о столешницу, когда я не глядя оставила стакан, в изумлении разглядывая синюю скромную форму, прямую юбку с длиной на два пальца выше коленей, глухую голубую рубашку, плотные чулки и безликие бежевые шпильки.
— И чем же это мой внешний вид вас оскорбил? — поднявшись, стянула плащ и аккуратно развесила на соседнем кресле.
— На вас нет фрема, — он красноречиво ткнул пальцем в свою маску.
— Ну, могли бы мне принести, — пожала плечами и расстегнула пуговицы пиджака. — Я не из тех, кто нарушает общественный порядок. Надела бы маску, если так положено.
— Фрем подбирается индивидуально, — озадачил брюнет, следя за моими манипуляциями. — Мерить нужно.
— Не нужно, — успокоила мужчину, усевшись к нему поближе, — я здесь не собираюсь задерживаться. Где бы это «здесь» не находилось. Раз уж сюда попала по вашей милости, то не буду злоупотреблять гостеприимством и с удовольствием отправлюсь назад. Вы уж распорядитесь.
Мужчина резко откинулся на спинку кресла. Ноздри изящного носа дрогнули, выдавая раздражение. Карандаш опасно затрещал и согнулся в сильных пальцах. Я вспомнила, что совсем недавно в них были мои пальчики и нервно сглотнув, поерзала на сиденье.
— Вот с этим будут проблемы, милена, — «обрадовал» мужчина. Заметив что-то на моем лице, он добавил:- На ваше счастье, разрешимые проблемы, но сначала вы поможете нам. Я рассчитывал на мужчину, но если Триединому угодно, чтобы это была женщина, то…
Он замолчал, продолжая изучать мое лицо.
— Вот как! — изумилась наглости брюнета, ставившего мне условия. — Вы меня похитили, притащили непонятно куда. Устроили шоу в декорациях к «Шерлоку Холмсу», и еще смеете ставить условия?!
— Смею, милена, — равнодушно отозвался мужчина. — Ваша работа связана с расследованием похищений и убийств, не так ли?
— Не совсем, — прищурилась я, с трудом соображая, что он от меня хочет. — Это вам ребята из Убойного нужны или служащий Прокуратуры. А я помощник судьи по гражданским искам.
Специально уточнила. На последней фразе взгляд милна победно блеснул, он заметно расслабился.
— Судья, выносящий приговоры, — уточнил обрадованный мужчина и, получив мой кивок, закончил мысль:- Значит, расследование преступлений проходит через вас. Это то, что нужно. Вы нам точно поможете, милена.