- Уэйд! – его позвал Боксер, находившийся от байкера на расстоянии нескольких футов. Джим нахмурился, глядя на подошедшего к нему друга. – Я же говорил, что это произойдет.

Джим отрицательно покачал головой.

- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Боксер указал на телефон.

- Ты уже даешь этой женщине знать, когда можешь, а когда нет, проверяешь ее и беспокоишься, что не услышишь ее прежде, чем мы уедем. Тебя зацепили, брат.

Не в настроении поддерживать поддразнивания, Джим ударил Боксера по руке, и тот потер ушибленное место.

- Меня не зацепили. Я столкнулся с ней в магазине, когда забирал свою новую тачку, и она чуть не упала в обморок от какого-то сообщения, которое получила. Я подумал, что будет уместно спросить о том, как она. Не то, чтобы тебя это касалось.

- Ты же не собираешься бросить, пока происходит это дерьмо, не так ли? Если не получишь ответ. Ты должен быть начеку, брат.

- Все будет хорошо, Боксер. Просто собери вещи. – Джим тоже собирался взять пистолет. Он не собирался идти в засаду неподготовленным.

ГЛАВА 7

Стук в дверь вывел Сьюзан из состояния задумчивости. Не то, чтобы ее разум полностью отключился – она думала. Девушка нахмурилась, не ожидая гостей. Пакеты с чипсами и другой мусор были разбросаны по кофейному столику, поэтому она решила, что это не мать решила просто зайти, чтобы смущать ее. Она заглянула в глазок и моргнула, чтобы убедиться в том, что видит.

- Что случилось, Эрик?

Он беззлобно ей улыбнулся.

- И тебе привет. Можно мне войти?

Она отошла в сторону.

- Извини за беспорядок. Я пыталась учиться, но получается не очень хорошо. – Девушка смахнула несколько крошек прямо в мусор. И снова, почувствовав тошноту, спросила: - Почему ты здесь, Эрик? Что случилось?

Он отвернулся.

- Все не очень хорошо, Сьюзан.

Она положила руки перед собой на столешницу и оперлась об них.

- Что бы это не было – просто скажи. Я предпочитаю об этом знать.

- Сядь. – Голос Эрика был властным, и Сьюзан автоматически сделал так, как он сказал. Когда мужчина обернулся, его лицо сморщилось, и он выглядел постаревшим. – Амилоидоз поразил несколько органов, но печень хуже всего, потому что она уже была поражена циррозом. Вероятно, они смогут очистить его легкие и почки с помощью химиотерапии, но, вероятно, она и убьет его из-за болезни печени.

Сьюзан ошеломленно уставилась на него.

- А больше ничего нельзя сделать? – она немного прочитала о болезни, когда вернулась домой. – А как насчет трансплантации? Я читала, что на поздних стадиях делают пересадку.

Эрик сел в одно из ее шатких кухонных кресел.

– Да, иногда это можно. Но твой отец… - Он замолчал.

Сьюзан кивнула, ее надежды рушились.

- Но он не попадает под это из-за пьянства.

- Верно. – Эрик был расстроен не меньше Сьюзан. – Послушай, прости меня, Сьюзан. Я бы хотел сделать что-нибудь еще. Но у меня нет такой возможности или друзей достаточно высоко, чтобы спасти его. Я бы хотел помочь.

- Нет, ты сделал больше, чем я ожидала. Спасибо тебе, Эрик. – Она замешкалась. – А кто-то из членов семьи подходит? Может, им подойдет часть нашей печени?

Мужчина рассматривал свои руки.

- Твоя мать и твоя сестра отказываются сдавать анализы. – Он поднял руку, зная о том, что она вот-вот вспылит. – Вероятно, это не сработает в любом случае. Скорее всего, она не будет расти достаточно быстро, чтобы он оказался в кандидатах на химиотерапию, и нет никакой гарантии в том, что пересадка поможет. Или что болезнь не распространится на новый орган.

Сьюзан вскочила на ноги.

- Не имеет значения. Это шанс. И он может сработать. Прямо сейчас, или он просто умрет. – Она мерила шагами комнату и дергала себя за волосы. – Я пройду тест, и посмотрю, подхожу или нет.

- Сьюзан, остановись. – Девушку остановил голос Эрика, и она выжидательно посмотрела на него. Мужчина провел рукой по своему лицу. – Послушай, мне нужно идти. Моя жена принесет ужин домой, и они с сыном будут дома в течение часа. Но тебе не нужно проходить через все это. Твой отец все равно не хочет пересадку.

- Что значит, он не хочет?

- Он сказал доктору, что не примет пожертвование. – Эрик поднялся и подошел к ней и остановился. – Он злой старик, который слишком много пьет и чувствует, что ему больше не для чего жить. Его переполняет вина, и он думает, что заслуживает смерти. Мой дедушка был таким же, и просто позволил раку забрать его. – Напарник обнял Сьюзан и прижал ее голову к своему плечу. Она не обняла его в ответ, но и не отстранилась, ее тело онемело, а мужчина был таким теплым. – Единственное, что я скажу, не оставляй между вами ничего не досказанного. Ты пожалеешь об этом. Тебе нужно поговорить с отцом, даже, если тебе придется вышвырнуть из комнаты остальных членов семьи.

Он был прав, но Сьюзан не была к этому готова.

- Я поговорю. Но не сегодня.

Эрик отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки, и не сводил с девушки глаз.

- Не жди слишком долго, ладно? Он не собирается с этим бороться.

Сьюзан кивнула. Она провела напарника до двери, проводила его, и заперла дверь, а потом пошла в спальню, легла и заплакала. Сейчас у нее могло быть только одно утешение, но она была уверена, что не сможет связаться с Джимом. Тем не менее, девушка протянула руку и взяла с прикроватного столика телефон.

Девушка нахмурилась, когда увидела пропущенный звонок, и прослушала сообщение. Черт возьми! Он звонил почти полтора часа назад. Сьюзан быстро набрала номер Джима. И когда ответила голосовая почта, она просто повесила трубку и сильнее заплакала.

Злясь на Джима, на себя, и, в основном, на жизнь, она закричала и швырнула телефон в стену. Сьюзан смотрела на то, как на пол падали осколки, но не реагировала на это. Она устала от одиночества, и знала, что жалеет себя, но ей было все равно. Она просто хотела, чтобы кто-нибудь поддержал ее. Даже, если он был незнакомцем, так делал Джим – своим прикосновением и тем, как он смотрел на нее, когда она касалась его.

Но это было не важно. Сьюзан не была главным приоритетом в жизни Джима, и никогда не будет. «Стальные Когти» всегда были его главным делом, и не оставляли ей места. Конечно, она не хотела быть его «старушкой», но хотела чувствовать себя особенной; Сьюзан не хотела усаживаться позади него перед толпой мужчин, которые, скорее всего, закончат свою жизнь тюрьмой или смертью.

Это понятно. Она никогда не была вверху чьего-либо списка, да и не ожидала этого. Все, что она могла сделать – это надеяться на то, что где-нибудь попутно, пока Джим будет делать то, что он делал со своими братьями в дороге, он, по крайней мере, подумает о ней и перезвонит.

ГЛАВА 8

Джим сидел на своем новом байке в далеком грязном каньоне у шоссе 15, к югу от границы с Вашингтоном, курил сигарету и хмурился от того, что видел, как пыль и грязь уже покрыли его детище.

– Сукин сын, - пробормотал он.

Боксер усмехнулся.

– Она действительно сексуальная, чувак. Прости, но это была ее первая поездка.

Джим пожал плечами.

– Я обкатал ее немного раньше. Просто хочу, чтобы у нее появилось имя до того, как нас похоронят.

- Рита. Самую красивую женщину, которую я когда-либо встречал, звали Рита. У нее были искусные губы, гигантские сиськи и талия размером с мое запястье. Я мог обхватить одной рукой всю талию, но не мог удержать ее сиськи обеими. – Боксер покачал головой, а его глаза затуманились от воспоминаний.

Джим удивленно спросил:

- Так ты думаешь, что я должен назвать свой мотоцикл Ритой?

- Конечно. Эта тачка заслуживает имя самой красивой женщины в мире. – Боксер был абсолютно серьезен, а Джим пытался вспомнить Риту. Он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь из них когда-либо интересовался женщиной, не сказав об этом другому. Но не помнил никого с таким именем.

Не имело значения.

- Не могу… - сказал Джим. – Мою бабушку звали Рита. Я не могу назвать свою тачку в честь женщины, которой нужно было тридцать минут для того, чтобы пройти через гостиную. Это было бы оскорблением. – Он ласково похлопал байк. – Я подумал о Шейле. Это красиво, женственно и сильно.

- Полагаю, Шейла сработает. – От недовольного ответа Боксера Джим рассмеялся, но быстро замолчал. Он услышал вдалеке грохот мотоциклов и подумал о том, будет ли это его последний смех. Он потянулся, и дотронулся до пистолета за спиной, а затем наклонился к своему сапогу, в котором спрятал охотничий нож. Это была вся его защита, и он решил написать Сьюзан. Все это было от отчаянья, да и времени у него все равно не было – байкеры «Диаблос» Бланко уже появились из-за поворота и въехали в каньон.

Джим слез с байка, встал рядом с остальными, и расправил плечи. Они могли бы начать с вежливости, но что-то пошло не так, и Джим был к этому готов. Он бросил окурок в грязь, и смотрел на то, как облако пыли оседало обратно на землю, пока группа мужчин останавливалась перед ними.

Речончо спешился первым, затем Сауза. Двое мужчин были так похожи, что было даже страшно, но лицо Речончо было круглым и заплывшим жиром, а его живот выпячивался вперед над ремнем, тогда как Сауза производил впечатление, как будто только что вышел из спортзала. Речончо медленно двинулся вперед и остановился перед Ари, они смотрели друг другу в глаза и каждый, при этом, уверенно улыбался.

- Привет, гринго. Что у тебя есть для меня? – прохрипел Речончо.

Джим наблюдал за мексиканцами, но бросил быстрый взгляд на Ари, и заметил хмурый взгляд на его лице.

– У меня дело. Ты созвал эту встречу. Что у тебя есть для меня?

- Ты предлагаешь нам десять процентов, - сказал Сауза, не сводя глаз от Джима. Тот быстро кивнул. – Мой брат считает это оскорбительным. Но мы не жадные, амиго. Знаешь, мы не просим много. Только столько, сколько стоит работа.

- Я же говорил, что мы не будем вести переговоры, - возразил Ари.

Джим прочистил горло.

- Чего ты хочешь, Сауза? Как вы думаете, сколько стоит эта работа? – если он доверит этот разговор Ари, никто из них не доберется домой, кроме как в мешках для трупов.