Глава 26 Индия

 Когда я открываю глаза, яркий свет пронзает их, словно огненные копья.

—О Боже. Выключите свет.

 Когда мне никто не отвечает и не закрывает падающий на меня солнечный свет, я прикрываю глаза и переворачиваюсь на гладких шёлковых простынях кровати. 

 Подождите. Какая кровать?

 Испугавшись, я вскакиваю и прижимаю простыню к груди, несмотря на то, что с прошлой ночи я всё ещё одета в своё платье.  

 Я не помню, как выходила из салона. И, определённо, не помню, как попала в эту огромную кровать и прямо в одежде свернулась калачиком под простыней.  

 Поднявшись с кровати, я медленно обхожу огромную каюту. У неё такие же полированные деревянные полы, как и в салоне, но стены тёмно-серые, а простыни тёмно-синие. Тёмные и мужественные. 

 Это каюта Форджа. Всё, что мне нужно сделать, это глубоко вдохнуть, чтобы уловить нотку сандалового дерева и свежего мужского аромата, которые я почуствовала на нём ночью в Ла Рейне. 

 Я проверяю подушку рядом с той, на которой спала. На ней никто не лежал. Фордж здесь не спал. Где же он? 

 Мой мочевой пузырь протестует, что в данный момент ему неинтересно его местонахождение. Я быстро оглядываюсь и вижу дверь через комнату, которая, как я надеюсь, ведёт к помещениям. 

 Я открываю её и вместо того, чтобы найти роскошную ванную комнату, я нахожу офис с большим письменным столом и компьютерными мониторами. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но замечаю на столе кое-что, чего там быть не должно. 

 Мой телефон. 

 Он подключен к ноутбуку с помощью кабеля. 

 Какого чёрта?

 Я подхожу к нему и поднимаю. Конечно же, это мой. Я нажимаю на экран, но вместо экрана блокировки, он открывается без пароля. 

 Онвзломалмойтелефон. Что. За. Херня?

 Я выдёргиваю кабель и, движимая яростью, вылетаю из спальни. Следующая дверь, которую я открываю, ведёт в ванную. Она тоже мне подходит.  

 Завершив быстро все свои дела, я пробую открыть остальные двери в каюте, пока не нахожу ту, которая ведёт к ярко-белому коридору, отделанному деревом, который простирается в обоих направлениях. 

 Фордж находится где-то на этой чёртовой яхте, и когда я его найду, оторву голову за то, что он вторгся в мою личную жизнь. Я отправила ему эти чёртовы фотографии. Что ещё ему было нужно, что пришлось взломать мой телефон? 

 — Мисс Баптист, я могу вам помочь? — спрашивает женщина с тёмными волосами, зачёсанными назад в тугой пучок. На ней надето что-то похожее на корабельную униформу: тёмно-синее поло с серебряным логотипом в форме стилизованной буквы Ф на груди, в сочетании с белыми брюками и палубными туфлями. 

 — Да, я ищу мистера Форджа. Вы можете проводить меня к нему?

 Оставаясь абсолютно спокойной, женщина говорит:

—Боюсь, что прямо сейчас он недоступен, мисс Баптист.

 — Вы не понимаете. Это срочный вопрос. Он не может ждать. — Я сжимаю свой телефон в руке и хотя хочу показать ей и объяснить, почему конкретно мне нужно увидеть ублюдка-взломщика, я этого не делаю. 

 — Извините… — говорит она, начиная извиняться и давая мне другие оправдания.  

 — Хотя бы скажите мне, находиться ли он на яхте? — я смотрю в её лицо, ожидая любой проблеск информации, которая может оказаться полезной. 

 — Можно и так сказать.

 — Что это значит? — я оглядываюсь вокруг, словно он собирается спрыгнуть с потолка. Но его нет. 

 — Мисс Баптист, не могли бы вы пройти со мной в салон, ваш завтрак ждёт вас. Мистер Фордж присоединится к вам, когда освободится.

 «Когда освободится?» — молча повторяю я. Мой характер начинает поднимать свою уродливую голову, но я напоминаю себе, что эта женщина не виновата в том, что он украл мой телефон и взломал его. Фордж — единственный, кто должен ответить за это. 

 — Если вы последуете за мной, будете на шаг ближе к разговору с ним. — Женщина поворачивается на своих палубных туфлях и быстро движется по коридору. 

 У меня есть два варианта. Дуться, как ребёнок, меня никуда не приведёт. Кроме того, чем больше расстояния я смогу пройти, тем больше вероятность, что я найду Форджа. Это может быть огромная яхта, но есть лишь несколько мест, где мужчина может спрятаться. 

 Мы добрались до салона, который я помню с прошлой ночи, несмотря на пульсирующую боль в голове от слишком большого количества виски. За раздвижными стеклянными дверями нет ничего, кроме голубого океана, хотя яхта не движется. 

 Что за чёрт?Мы покинули Монако?

 — Где мы?

 Женщина, чьё имя я до сих пор не знаю, следит за моим взглядом в окно.

—Средиземное море.

 Я несколько раз моргаю, но вид снаружи не меняется.

—Посередине Средиземного моря?

 Она пожимает плечами.

—Не совсем посередине.

 — Куда мы направляемся? — спрашиваю я, подходя ближе к окнам. 

 — Боюсь, что прямо сейчас я не вправе рассказывать вам эту информацию. Но, если вы подождёте мистера Форджа, я уверена, он ответит на ваши вопросы.

  Мой мозг вращается в сотне разных направлений, когда я смотрю на великолепное синее море и единственное, о чём я могу думать — это то, что с каждой пройденной яхтой морской милей, я всё дальше отдаляюсь от возвращения своей сестры. 

 — Где его черти носят? — я оборачиваюсь и обнаруживаю, что задала вопрос пустой комнате, и в ответ тишина. 

 Я нажимаю на экран своего мобильного телефона, чтобы узнать, есть ли у меня связь, но, конечно, её нет. Мой пакет услуг точно не включает возможностей связи посреди океана.

 Именно тогда я слышу всплеск откуда-то из-за больших раздвижных стеклянных дверей в задней части салона. 

 Я бегу через них и оказываюсь на широкой тиковой веранде, уставленной белыми деревянными шезлонгами с подушками в сине-белую полоску. Посередине палубы находится бассейн. Но это не то место, откуда звучал всплеск, потому что бассейн совершенно пустой. Я быстро подхожу к борту яхты и вижу кого-то с тёмными волосами, прорывающегося сквозь воду решительными взмахами рук. 

 Фордж.

 Это должен быть он. Я двигаюсь вдоль перил яхты к корме, чтобы лучше рассмотреть человека. 

 Конечно, он плавает в середине чёртового океана, словно Аквамен. Внезапно, в моём воображении вспыхивают видения Джейсона Момоа. Удивительное сходство двух мужчин поражает меня. Неудивительно, что я думаю, что Фордж выглядит как пират, потому что он сложен как человек, который играет в кино супергероя-воина. 

 Прежде чем я могу открыть рот, чтобы крикнуть ему, он ныряет под воду и исчезает. 

 Я считаю до шестидесяти, а потом меня охватывает паника, превышая гнев. Куда он делся? Он не может утонуть. Он мне нужен!

 Я хватаюсь за перила, вытягивая шею вправо, а затем влево, ища какие-либо признаки мужчины. Когда ничего не вижу, я осматриваюсь вокруг в поисках помощи. Кроме меня на веранде никого нет.  

 Две широких лестницы из белых стекловолоконных ступенек спускаются к гигантской плавательной площадке. Я выбираю одну, спеша спотыкаюсь, а потом нахожу нечто похожее на большую потайную дверь. Я бы поставила любые деньги, что это та самая дверь, в которую мы въехали прошлой ночью на Бугатти.  

 Но это мне не поможет. Мне нужен спасательный круг или что-то в этом роде. 

 Я сканирую безупречную белую стену из стекловолокна, пока не замечаю торчащую белую ручку на другой панели. Не имея понятия, как на самом деле открыть её, я рискую и толкаю её ладонью. Гидравлика открывает её, а внутри находятся спасательные жилеты и оранжевая плавучая штука, которую вы видите у спасателей в «Спасателях Малибу».

 Я вытащила её из отсека и повернулась… чтобы увидеть, как Фордж выходит из океана по лестнице, которая исчезает в воде с плавательной площадки. Его широкие мышцы плеч перекатываются, когда он подтягивается, показывая свои хорошо развитые грудные мышцы и потрясающий пресс. 

 Не думала, что мужчины за тридцать могут иметь такой пресс. Я ошибалась. 

 А потом он делает ещё один шаг, и я вижу гораздо больше. Иисус Христос. Мой рот открывается, когда я вижу его член.  

 Благословенная мать всех святых.Он голый. Полностью,совершенно голый.

 И его член огромный. А океан не может быть очень тёплым. Следовательно…  

—Будто кто-то выпустил Кракена (прим.пер. — Кракен — мифическое морское чудовище гигантских размеров, головоногий моллюск), — шепчу я, когда он движется ко мне, его член качается из стороны в сторону с каждым шагом. 

 Мой взгляд приклеен к его члену. У меня нет никакого стыда. Я не могу перестать пялиться. Он… он просто отлично висит там во всей своей красе, только что искупавшийся в Средиземном море. 

 — Кракен? — всё тело Форджа трясётся, когда с его губ слетает громкий смех. 

 Но я не смотрю на его губы. Я всё ещё смотрю на его член, пока он качается, когда Фордж смеётся. А ещё он становится больше. 

 — Ты собираешься посмотреть мне в лицо или просто смотришь на мой член?

 — Твоё лицо я уже видела раньше, — говорю я ему, не поднимая глаз. Меня поймали за разглядыванием; почему бы и нет. 

 Когда тёмно-синее полотенце с серебряной монограммой внезапно закрывает объект моего внимания, я вынуждена посмотреть вверх… на самую красивую улыбку, которая когда-либо встречалась на мужском лице. 

 Почему он такой привлекательный? Это не правильно. Деньги, пресс, большой член и потресающе красивый? Если мне нужно больше доказательств того, что жизнь явно несправедлива, это всё сейчас стоит прямо передо мной. Даже его смех идеален. 

 Стоп, Инди. Займись делом. Он взломал твой телефон.

 — Перестань смеяться. Сейчас не время плавать. Сейчас сказать-Инди-почему-чёрт-возьми-ты-взломал-её-телефон и какого-чёрта-тебе-от-меня-нужно-чтобы-вернуть-мою-сестру-назад время.

 Фордж не перестаёт смеяться. Некоторое время он вытирает себя насухо, посмеиваясь. 

 Моя концентрация проходит испытание, потому что, пока он это делает, я каждые несколько секунд украдкой смотрю на его прекрасный член.  

 Перестань вести себя так, будто прошло десять лет с тех пор, как ты видела член. За исключением того, что почти так и есть. И сейчас мне трудновато.