ГЛАВА 9

Немного одежды и небольшая кучка грязной в углу комнаты — вот и все, что осталось упаковать. Я нахожусь здесь недостаточно долго, чтобы собрать коллекцию из вещей. И поскольку я всегда пакую немного вещей, то стараюсь надевать каждую рубашку несколько раз.

В одну из наших первых совместных поездок я упаковала две сумки — одну ручную кладь и одну для багажа. Я думала, что у Реми случится сердечный приступ. На мой взгляд, я была налегке, но у него была другая идея. На протяжении многих лет он влиял на меня через нытье и жалобы до тех пор, пока я не стала путешествовать с одной сумкой. Идеи упаковки с "Pinterest" тоже помогают.

Я застегнула молнию на сумке со сломанным колесом и поставила ее на пол, рядом с кроватью. У Реми есть дополнительный ключ, поэтому он может им воспользоваться, если захочет. Я планирую позвонить Рейган из такси по дороге в аэропорт. Может, отправлю сообщение. Даже, если это последний звонок для нас с Реми, я знаю, что мы останемся друзьями.

Закончив телефонный разговор с матерью, я еще минут тридцать лежала в постели и обдумывала план действий. Завтрак в номер, душ, а затем упаковать мои сумки для быстрого побега. Нет, я не собираюсь уезжать, пока не посмотрю последнее выступление Реми, но завтра возьму с собой чемодан на трибуну. Я буду наблюдать за его тремя попытками и церемонией награждения — потому что в глубине души знаю, что он победит — а затем сделаю безумный рывок в аэропорт. Я надеюсь успеть на ночной рейс.

Хафпайп проходит в три подхода в течение дня и церемония награждения ночью. Я совершенно уверена, что если сяду на обычные трибуны, а не на те, которые предназначены для родственников, и с учетом всех волнений толпы, то смогу остаться незамеченной.

Я много думала и рассматривала ситуацию со всех сторон. Это действительно отличный план.

Вероятно, Рейган, найдет меня, когда заметит, что я не добралась до их мест, чтобы сидеть рядом с его семьей и улыбаться в камеры, но я собираюсь притвориться, что мой план сработает без каких-либо задержек. В любом случае, я уеду отсюда на первом же такси.

Раздается тихий стук в дверь, который, как мне кажется, принадлежит Рейган, и я застываю, складывая косметику в ванной. У меня есть два варианта — открыть дверь и соврать ей о моем психическом состоянии или спрятаться в ванной и притвориться, что я ее не слышу.

Это простой выбор, и я выбираю второй вариант. Стоя совершенно неподвижно, я смотрю на свое отражение в большом зеркале. Раздается еще один стук, и я задерживаю дыхание, надеясь на то, что она сдастся и начнет искать меня в другом месте.

В коридоре за моей дверью становится тихо, и я с облегчением вздыхаю, выходя в спальню. Я бросаю косметичку на чемодан, когда снова раздается стук в дверь. Я напрягаюсь и перестаю двигаться, только не отвожу своих глаз от двери, о которой идет речь.

Дверная ручка дергается. Опускается вниз, потом поднимается вверх, потом опять вниз. Но вместо того, чтобы на этом остановиться, к моему ужасу, она полностью открывается. Дверь медленно, со скрипом, открывается, но слишком быстро для того, чтобы я могла убежать и спрятаться за кроватью. Я напрягаюсь в ожидании того, кого увижу с другой стороны двери. Это не длинный список людей, но это определенно, тот, кого я не хочу видеть прямо сейчас.

Как и ожидалось, вскоре Реми заполняет все пространство.

— Отлично. Ты здесь. — Он останавливается на полпути. — Я постучал.

— Я слышала. Ты что-то здесь оставил? — по какой еще причине он должен быть сейчас здесь?

— Да... — Реми усмехается. — Мое сердце.

Собственно, он не из тех, кто мстит, но я думаю, что сегодня разговор пойдет именно так.

— Дай угадаю. — Я кладу руку на свой подбородок и задумываюсь. — Потому что вчера я его разбила.

Он закатывает глаза.

— Боже мой, женщина. Я пытаюсь быть милым. Ты — мое сердце. Ты.

— Я?

Реми подходит ближе, но по-прежнему осторожно.

— Да, ты. Я люблю тебя, Марли. Все остальное вчера было глупостью с моей стороны.

Вчера он был довольно глупый.

— Но я знаю, что ты хочешь участвовать еще в одних Зимних Играх.

— Да, конечно. — Он качает головой, как будто я этого не понимаю. — Я хочу соревноваться до восьмидесяти лет. Но не до девяноста. Но мое колено достает меня даже больше, чем ты думаешь, и это отстой.

— Реми, — произнося его имя, я чуть не плачу. Не могу видеть его таким уязвимым.

— Рано или поздно это случается со всеми. И мы оба знаем, что за эти годы я прошел через ад. Я просто надеялся на то, что у меня больше времени.

— Тридцать один — это слишком много для сноубордиста.

— Уже нет. Мы стареем с каждым годом, — говорит он. — Тому Брейди сорок один год, а он все еще выступает.

Он заставляет меня смеяться, как всегда.

— Не тот вид спорта.

— Дело в том, что это отстой и вчера я выместил его на тебе, что еще больший отстой. Без тебя я бы не зашел так далеко. И без тебя я точно не буду завтра соревноваться.

— Это самая глупая вещь, которую я слышала когда-либо от тебя, включая все то, что ты сказал вчера.

Он преодолевает последние два фута между нами, пока не обхватывает меня своими руками, и я позволяю ему это.

— Ты же меня знаешь. Я не люблю делать что-то наполовину.

— Мне очень жаль. Я услышала как ты сказал — еще четыре года, и сошла с ума.

— Нет. Пришло мое время извиняться. Я не лгал, когда сказал, что просто выигрываю время, прежде, чем скажу своему агенту и спонсору. Пока я буду говорить о следующих "Golds"... для спонсоров. Но знай, я обещаю тебе прямо здесь и сейчас. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Обещаю.

— Ты не обязан обещать, Реми. — Несмотря на мое вчерашнее грубое отношение, я бы не удерживала его от еще одного соревнования.

Он сжимает меня.

— Марли, посмотри на меня, — говорит он, наклоняя мою голову, чтобы я могла увидеть его массивное тело. — Я обещаю тебе, что больше не буду участвовать в Зимних Играх. Раньше я не шутил. Ты — мое сердце. Единственная причина, по которой я выхожу и участвую в соревнованиях — то, что после того, как я выигрываю, ты подпрыгиваешь с улыбкой на лице и сжимаешь меня в объятиях. Ты знаешь, я храню все фотографии, которые делают СМИ с тобой в этой позе на своем телефоне? Я сделаю для тебя все. После этого мы с тобой устроим свадьбу, купим тебе белые цветы и кремовое свадебное платье.

— К черту. Я оденусь во все белое. — Я шлепаю его по руке. — И тебе лучше не сохранять эти фото на телефоне. Я ужасно на них выгляжу. — Это никогда не проходит, когда какое-нибудь медиа публикует фотографию, где я выгляжу либо обкуренной, либо глупой, после того, как Реми выиграет гонку.

— Детка, я трахал тебя тысячи раз. Носить белое — против правил. — Он оставляет на моем лбу нежный поцелуй. — Давай на этот раз возьмет годовой отпуск, и поедем куда-нибудь повеселиться, а потом родим четверых или шестерых детей.

Я делаю шаг назад.

— Я не против четырех или шести. И ты никогда не откажешься от сноуборда полностью. Я не жду этого.

Я могу быть оптимисткой, но даже я понимаю, что сноуборд всегда будет играть важную роль в жизни Реми, независимо от того, что он делает. Жизнь после "Gold Medals" не будет бесплатной. Просто это потребует меньше сноуборда. Менее громкие спортивные события, растянутые по времени, как я надеюсь.

Он улыбается.

— Да, ты меня поняла. Но ничего серьезного.

— С этим я справлюсь.

— И тебе, определенно, нужно бросить работу, — говорит он, садясь на кровать, и тянет меня за собой.

— Я точно не брошу работы. — Я люблю своих маленьких детсадовцев.

Он слегка толкает меня в плечо, и я прижимаюсь спиной к кровати.

— Детка, послезавтра я буду наполовину на пенсии. У меня будет много свободного времени, и мне нужен кто-то, кто его займет.

— Многие спортсмены уходят на пенсию, и я слышала, что они занимаются хобби. Например, каякинг (прим.пер.: один из видов водного туризма, спорта или активного отдыха на воде с использованием судна, которое называется каяк. Человек, занимающийся каякингом, называется каякером), живопись или йога.

Он морщится.

— Я найду себе хобби, но оно будет включать в себя тебя, кровать и меня, весь день.

— Ты уверен, что не хочешь заняться каякингом? — спрашиваю я. Стоит попробовать.

— Полностью уверен. Но, чтобы быть позитивными, мы, вероятно, должны практиковать это новое хобби уже сегодня.

— Каякинг?

— Нет, секс, — говорит он. Наклонившись, Реми проводит языком по моей ключице, проводя дальше по моей шее и плечу.

Я стону, прежде, чем успеваю остановиться, и быстро прикрываю рот.

— Реми.