ГЛАВА 2

Было воскресенье, и это означало ужин у Альфы. Большой дом стал домом Сурджа и Таны, в то время как новый дом Дрейка идеально подходил для подобных встреч. Тана построила большую обеденную зону, которая могла бы вместить стол размером с зал заседаний, и все внесли свой вклад, в плане еды. Это стало еженедельной традицией ГГП, когда семьи могли собраться вместе и отдохнуть от стрессов недели.

Диз бросил купленные им пакеты с дрожжевыми булочками на прилавок. В один из этих выходных он должен встретиться с Десси и действительно сделать что-то, что-то полезное. Она могла готовить, а он мог мешать или еще что-нибудь в этом роде. Да, это сработает. Он поговорит с ней об этом позже.

Он оглядел комнату, но ее еще не было.

Сурдж и Энни суетились вокруг открытой кухни, разогревая еду и проверяя, чтобы у всех была сервировочная ложка.

– Йо-йо, – сказал он, поднимая глаза от плиты. – Ты принес булочки?

– Да. На этот раз в два раза больше.

– Это мой мальчик. Булочек никогда не хватает.

Диз отпрыгнул назад, едва успев отойти в сторону, когда Грейси пробежала мимо него на кухню. Она обхватила руками ногу Сурджа, как маленькая морская звездочка.

– Папочка, папочка! Дядя Блистер зарычал на меня!

Сурдж взглянул на маленькую фигурку с ее темными кудряшками.

– О, детка. Он просто играет, я уверен.

Она помотала головой, ее нижняя губа дрожала.

– Э-э, эээ. Он сказал, что у нас будет котенок на ужин. Это правда?

Сурдж нахмурился.

– Блистер! – крикнула Энни, и он появился, небрежно прислонившись к двери.

– Что?

Улыбка изогнула его покрытую шрамами щеку.

– Мне придется побить тебя..?

Сурдж пристально посмотрел на него.

Блистер приподнял одну бровь, и Диз ждал, что же выйдет изо рта Сурджа. Тана кидалась на них всех из-за их дурацких выходок перед Грейси. Та уже могла сказать «к черту» со всей властностью взрослого оборотня.

– …милый? – наконец, сказал он, и Диз и Блистер разразились хохотом, в то время как Грейс прижалась ближе к его ноге.

Энни присела на корточки, чтобы заглянуть девочке в глаза.

– Послушай, милая. У меня есть некоторый опыт общения с твоим дядей Блистером. Хочешь узнать мои секреты? – Грейси кивнула. – Ему нужна дополнительная любовь, – прошептала Энни.

– Как... как больше обнимашек?

Слово, которое Грейс использовала для объятий, всегда заставляло Диза улыбаться.

– Да. Но сначала ты должна привлечь его внимание. Ты знаешь, как это сделать? – Грейс покачала головой. Энни взглянула на Блистера. – Ну, детка, тебе придется зашипеть на него. Твоя мама научила тебя этому, верно? – Глаза девочки расширились, когда она кивнула. – Попробуй, – подбодрила ее Энни.

– Я бы никогда не испугался маленького котенка, – усмехнулся Блистер, играя в их игру.

– Ты, наверное, испугаешься моего котенка, – огрызнулся Сурдж.

Диз видел, как Грейси набирается храбрости. С папой и Энни в углу она чувствовала, что может победить большого, плохого дядю Блистера.

Она осторожно отодвинулась от ноги Сурджа и повернулась лицом к своему противнику.

– Мы не едим котят в этой семье, миштер, – заявила она.

– Правда? – Он скрестил руки на груди. – Думаю, это зависит от того, кто этот котенок.

С нее было достаточно. Уперев руки в крошечные бедра, она издала писклявое шипение, наполненное достаточным количеством трехлетнего яда, чтобы заставить... ну, чтобы заставить их всех смеяться, но каким-то образом они сдержались.

Блистер резко выпрямился, его лицо стало серьезным. Он упал на колени рядом с ней, склонив голову.

– Мне очень жаль, Грейси. Ты права. Мы не едим котят в этой семье. Сможешь ли ты простить меня?

Сладкая довольная улыбка появилась на ее губах, а затем она побежала вперед, обхватив руками его покрытую шрамами шею.

– Я прощаю тебя, дядя Блистер. Тебе просто нусны дополнительные обнимашки, а так ты не слой.

– Да, – согласился он.

– Да, у этой девчушки не будет никаких проблем, когда появится ее пара, – рассмеялся Диз.

– Не говори об этом.

Сурдж бросил на него свирепый взгляд.

– Я просто говорю…

Диз поднял обе руки в воздух.

– Говоришь это? – спросила Элла, вразвалку выходя из гостиной и потирая рукой раздувшийся живот.

– Я говорю о будущем Грейси. Разве ты не должна отдыхать?

– Все, что я делаю, это сижу. Я устала сидеть. Я готова к тому, чтобы этот молодняк наконец-то появился.

Она закатила глаза.

– Как и все мы, – вставил Дрейк, подходя к ней сзади и целуя в щеку.

– Тьфу. Не трогай меня, – сказала она, отталкивая его.

– Что? Что я сделал?

– Мне просто не нравится чувствовать прикосновение кожи к коже. Это заставляет меня съеживаться. Знаешь, как гвозди по доске.

Он нахмурился и пробормотал:

– Раньше ты так не говорила. – Глаза Эллы расширились, и она шлепнула его по груди. – Что? Ты же не говорила! Ты была очень счастлива, быть кожа к коже этим утром.

Она покачала головой, одарив его взглядом, который Диз никогда не хотел бы видеть у своей пары.

– Когда этот ребенок родится, ты будешь кормить его каждые три часа ночью, клянусь, Дрейк Фолсом.

А потом она вразвалку вернулась в гостиную.

– Что все это значит? – рассмеялся Сурдж.

– Черт меня побери, если я знаю.

Их Альфа нахмурился.

Четыре пары глаз уставились на него.

– Что? О. Дерьмо… я имею в виду, проклятье. Черт. Я имею в виду... – он глубоко вздохнул и наклонился, чтобы встретиться взглядом с Грейс. – Ты же не будешь говорить этих плохих слов, которые говорит дядя Дрейк, верно? И ты знаешь, что они плохие.

Она кивнула.

– Да, я знаю. Мне нельзя говорить дерьмо или черт, или про…

Дрейк быстро прикрыл ее рот ладонью, пока Диз и остальные пытались сдержать смешки. Он действительно выглядел испуганным.

– Черт побери, твоя мама меня убьет.

Панк вошла с тортом, который она купила в магазине. Похоже на шоколадный. Бист следовал за ней, с маленьким Арти на плечах. Стая только что отпраздновала его первый день рождения на прошлой неделе. Волчонок сжимал в крошечном кулачке один из дредовБиста, жуя его кончик.

– У него режутся зубы? – спросил Диз, удивленный небрежностью Биста при мысли о слюне в его волосах.

– Режутся зубы? А. Угу. Наверное, так оно и есть. Все, что я знаю, это то, что он не отпускает меня, не закричав, как баньши. Так что... вот поэтому он тут.

Панк встала на цыпочки, поцеловала ребенка в голову, а затем быстро прикоснулась губами к губам Биста. Он издал звук, похожий на мурлыканье, и Диз закатил глаза, снова осматриваясь в поисках Десси.

Ей нужно поспешить. Ему не нравилось играть в третье колесо. Или... девятое колесо. Что угодно. По крайней мере, когда она была рядом, они могли кататься вместе. Два третьих колеса это... что-то. Велосипед. Да, это то, кем они были. Лучший чертов велосипед, который только можно себе представить.

Что ему действительно было нужно, так это его пара. Типа, ему действительно чертовски плохо. Он проделал отличную работу, держа это в себе все это время, но его волк страдал как ублюдок. Он был постоянно возбужден… что было очень неудачно, когда он проводил время с Дестини… но это было не самое худшее.

Диз огляделся вокруг, впитывая все это, останавливаясь на пути, который привел их к этому. За три года многое изменилось. У ребят были дома. Они строили семьи. Тяжелые дни Блистера давно прошли. Будущее казалось светлым.

Но где был Диз? Он все еще жил в комнате над магазином, ни на дюйм не приблизившись к спариванию. Единственное хорошее, что он получил за последние несколько лет, кроме того, что стал дядей, была его дружба с Десси. То, что у него было с этой женщиной, делало все ожидание того стоящим.

Дверь со скрипом открылась, и она проскользнула внутрь, неся несколько двухлитровых бутылок.

– А вот и ты! – воскликнул он, и она встретила его взгляд с мягкой улыбкой.

Эта улыбка. Та самая, от которой у него сердце бешено колотилось в груди.

Он все это загнал в угол. Признание того, что она оказывает на него какое-то физическое воздействие. Тот факт, что он искал ее с тех пор, как вошел. Мысль о том, что их дружба может перерасти в нечто более яростное в одно мгновение. Все это. Он засунул это дерьмо на хрен далеко в угол.

Он не мог об этом думать. Потому что он отказывался причинять ей боль. Однажды он будет так предан другой, что Десси вряд ли будет иметь значение.

От этой мысли его затошнило.

Нет. Она всегда будет иметь значение. Так и будет.

С того момента, как он вытащил ее из оврага, она стала важной частью его жизни. Его волк этого у него не отнимет.

Он бросился вперед, чтобы помочь ей с бутылками, но его остановили крошечные ножки, шлепающие по полу.

– Дессиниии! – закричала Грейс, изо всех сил бросаясь к ногам сестры.

Дестини тихонько охнула, когда малышка врезалась в нее, но ей удалось не уронить кока-колу. Диз наклонился над маленькой девочкой, освободил Десси от ее груза и отнес его на столешницу.

– Привет, Грейси, – сказала она, наклоняясь, чтобы обнять ребенка. – Что сделало сегодня тебя такой счастливой?

– Дядя Блистер. Я его победила, – ребенок хихикнул.

– Правда? Но ты такая маленькая, а он такой большой. Ты что, шутишь?

Глаза Дестини расширились.

– Нет, мэм. Я, действительно, это сделала. Я зашипела на него, как учила меня мама, и он просто сдался.

Грейс покачала головой, становясь серьезной.

– Хороший котенок, – Дестини рассмеялась, целуя пухленькую щеку Грейс.

– Пора есть, – проревел Сурдж, и все собрались вокруг стола, чтобы наполнить свои тарелки.

Диз подошел сзади к Дестини, желая поговорить с ней. Так, ни о чем. Это было самое замечательное в них. Они могли болтать целую вечность, делясь всяким дерьмом, и никогда не уставали от этого. Скучать с ней было невозможно. Ее точка зрения всегда удивляла его. Она никогда не реагировала так, как он ожидал. Она плакала, когда должна была смеяться, и смеялась, когда должна была плакать. Она рассказывает ему то, что должна держать в секрете, и сохранит его секреты. Он мог быть самим собой с ней, возможно, даже больше, чем с парнями.