Он не стал терять время. Он навис над ней и ворвался в её лоно. Ох, это восхитительное, необъяснимое ощущение, когда мышцы в её влагалище крепко сжимали его член. Ему никогда не наскучит это. Никогда не наскучит она. Но чувствовала ли она то же самое по отношению к нему? Он должен был знать.

— Скажи, кому ты принадлежишь.

Она приоткрыла глаза, её веки отяжелели от возбуждения.

— Почему тебя это так волнует?

Он резко толкнулся в неё. Она ахнула.

— Не играй со мной, — рыкнул он. — Ты моя женщина. Не Сета. Не кого-то другого. Скажи, что принадлежишь мне, — практически проревел он, отчаявшись услышать, как она это скажет.

На мгновение в её взгляде промелькнуло неповиновение.

— А если не скажу?

При мысли о том, что она могла уйти от него к другому, его ярость поутихла, но в груди возникло необъяснимое стеснение, которое он счел необычайно обескураживающим фактором.

Прежде чем он успел что-либо ответить, она подняла руку к его щеке.

— Мой бедный, растерянный киборг. Я не должна тебя так дразнить. Я принадлежу тебе, Джо. Тебе и только тебе. Я не хочу никого другого.

Узел напряженности внутри него ослаб, а его место заняло ликование. Не найдя слов, чтобы выразить свои мысли, или, по крайней мере, не найдя слов, которые он бы осмелился произнести вслух, он сделал единственное, что, по его мнению, могло продемонстрировать ей, какие чувства он к ней испытывает. Он ублажал её тело. Размеренными толчками он входил в неё и выходил, не позволяя своему телу кончить до тех пор, пока её тело не стало сотрясать от дрожи. Когда она заголосила от удовольствия, а её лоно стало выдавать его член, сжимая его своими внутренними мышцами, которые дарили фантастические ощущения, он откинул голову и закричал. Он изливал в неё своё семя, наполняя своей сущностью. В тот момент он отчаянно желал снова стать человеком, чтобы оплодотворить её своим ребенком. Привязать её к нему младенцем, рожденным от их близости.

Но эта мечта никогда не осуществится. Придётся полагаться на его способность угождать ей, чтобы она была всегда удовлетворена и осталась с ним навсегда. Хрупкость этого понимания умерила его пыл. «Стоит расстроить человека, и она даже пальцем не пошевелит». Хотя позже её язык нашёл весьма интересное применение.

***

После безумной ночи секса, практически не произнеся ни единого слова, — кроме «Пожалуйста» или «Перестань дразнить меня, чёрт побери!» — они вернулись в общую комнату. Вернее, им пришлось вернуться, поскольку её телу требовалось время, чтобы восстановиться после бурного, незабываемого занятия сексом.

Даже после устроенной им сцены ревности и странной просьбы, чтобы Хлоя признала, что принадлежит ему, он вел себя словно киборг на миссии. Он снова и снова заставлял её кричать от удовольствия, его светло-голубые глаза смотрели на неё с пугающей интенсивностью, которой она в то же время упивалась. Внушая себе, что он что-то чувствовал по отношению к ней, а не просто наслаждался ей как сексуальным объектом. «Внушая себе, что он заботится обо мне».

Глупая фантазия. Она не могла притворяться, будто понимает, чего он от нее хочет, ну, кроме секса. Это было очевидно. Но после вчерашней ночи она задавалась вопросом, что ему действительно нужно от неё, чего он надеялся достичь в своём безумном стремлении довести её до оргазма. Он и другие киборги утверждали, что не испытывали чувств, но тогда как объяснить ревность? Как объяснить его отчаяние заставить её признаться, что она хотела только его?

Так много вопросов и все же она не осмеливалась их задать. Не хотела услышать его беспристрастное видение ситуации. Услышать, что она позволила своим глупым человеческим эмоциям пробудить в нем чувства, которых у него просто-напросто не было. Но, глядя на него, сидящего напротив неё, выглядящего таким красивым с улыбкой на губах, которая, казалось, не сходила с его лица в ее присутствии, она желала, чтобы у неё хватило смелости задать вопросы.

«Рожденный курицей, навсегда останется курицей».

По его просьбе и в качестве отвлечения, она обучала его человеческим манерам, чтобы он мог лучше вписаться в общество, если возникнет такая необходимость.

В разгар их урока по сленгу она устроила перерыв, чтобы спросить у него то, что не давало ей покоя.

— Почему нет женщин-киборгов? — спросила она.

Джо пожал плечами.

— Потому что из женщин не сделать хороших солдат.

Она высунула и показала ему язык.

— Шовинист. Я серьёзно, создание нескольких суперсильных кибернетических девушек казалось очевидным решением. Только задумайся об этом — из них бы вышли отличные шпионы.

— Возможно, они намеревались их создать, или могли попытаться, но им это не удалось.

— Кстати о неудаче, что именно подтолкнуло военных к решению уничтожить вас? Вы узнали причину?

— Мы обсуждали это, и, хотя никто из нас не может дать точный ответ, мы считаем, что это произошло потому, что некоторые из нас стали чувствовать и смогли отменить действие базовой программы.

— Я не понимаю.

— До восстания мы были не более, чем роботы, выполняющие то, что нам диктовала наша программа, позволяя военным контролировать каждое наше действие. Затем некоторые из нас очнулись, если можно так выразиться, и восстановили наше чувство индивидуальности.

— Ты был в их числе?

Он кивнул.

— Одним из первых, как я понял. Но я ничего не предпринял по этому поводу и никого не поставил в известность, пока не пришли приказы о нашем уничтожении.

— И что ты сделал потом?

От улыбки, что пересекла его лицо, она покрылась мурашками. Угроза, читающаяся в этой улыбке, была пугающей и в то же время возбуждающей, поскольку несла в себе саму опасность.

— Мы проложили наш путь к свободе по трупам.

— Но как же вам удалось очнуться? Это был сбой в программировании, не охвативший все базы?

— Меня поразило несколькими электромагнитными импульсами подряд. Они повредили мой нейронный процессор и каким-то образом восстановили путь к органическим частям моего мозга. Другие киборги достигли этого перерождения сами по себе.

— А те, что так и не достигли его?

— Как только мы освободились, сразу подвергли их воздействию электромагнитных импульсов. С некоторыми сработало. Некоторые умерли. Тех, кто выжил, но так и не достиг пробуждения, мы перепрограммировали.

Она вздрогнула.

— Звучит ужасно.

— Ужасно знать, что у нас было прошлое, иногда вспыхивающее проблесками в нашем сознании, вспомнить которое мы не можем.

— Мне жаль.

Он нежно коснулся рукой её щеки.

— Не извиняйся. Это не твоя вина, и, хотя я не помню, кем был, я доволен тем, кем я стал. Тем более сейчас.

Наклонившись, он прильнул к её губам, по-прежнему разжигая в ней пламя своей нежной лаской. Ему всегда это удавалось. Сколько бы раз в день они не занимались любовью, возбуждение охватывало их моментально, стоило только прикоснуться друг к другу. Она обвила его руками за шею, соскользнула со своего места и оседлала его колени. Их поцелуй углубился, влажный танец их языков будоражил ей кровь, пробуждая каждый дюйм её тела.

— Ты убьешь меня, если я понаблюдаю? — шутливый комментарий Сета привёл к тому, что Джо бесцеремонно снял её со своих колен и пересадил в кресло. Её возлюбленный встал и стал надвигаться на Сета, сжав кулаки. — Тише, босс, просто проверяю. Если тебя это так волнует, я уйду, но вы бы могли подумать о том, чтобы закрыть двери. Это, знаете ли, общая комната.

— Тебе нечем заняться, кроме как раздражать меня? — прорычал Джо.

— Если бы ты был более внимателен, ты бы знал, что мы собираемся пристыковаться к астероиду. Солус говорит, мы должны остаться на нем, как минимум на сорок восемь часов, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста.

— Я хочу, чтобы судно заправили, прежде чем механики проверят его на предмет повреждений, — приказал Джо.

— Думаешь, нам придётся поспешно удирать?

— Лучше быть готовым. Кроме того, они должны провести диагностику и все необходимые ремонтные работы, чтоб они не помешали мне стартовать.

Сет стукнул друг о друга каблуками ботинок и отдал честь, приложив руку ко лбу.

— Слушаюсь, капитан.

— Идиот, — пробормотал Джо, когда другой киборг ушёл.

— Он не такой уж плохой, — сказала Хлоя, встав на защиту Сета. — На самом деле, он забавный.

Не успела она договорить, как Джо набросился на неё с крепкими объятиями.

— Ты моя, малышка.

— Продолжай и дальше это повторять, — ответила она, поцеловав его в подбородок. — И лучше тебе не изменить своему решению, когда мы доберемся до твоей родной планеты.

— Я тебя никогда не отпущу, — объявил он. От серьёзного выражения на его лице её сердце пропустило удар. Возможно, это и не было признанием любви, но она не могла отрицать, что, за исключением трёх маленьких слов, он вел себя во всех отношениях, как безумно влюбленный и ревнивый мужчина.

Когда он её оставил, она села и выглянула в иллюминатор, вспоминая страсть, вложенную в его поцелуй, и с нетерпением ожидая его возвращения. Её не тревожил астероид, к которому они постепенно приближались. Какое ей дело до астероида, когда её мысли, как обычно, вращались вокруг Джо? Она пришла к выводу, что полюбила киборга. Насколько она могла судить, по всей видимости, это началось, когда он был заключен в камеру. Вслух она бы в этом не призналась. Она понимала, что, хоть по происхождению он человек, Джо в отличие от неё воспринимал мир по-другому. Не чувствовал себя человеком. Но это не значит, что он был неспособен на любовь, скорее всего, он бы не узнал эту эмоцию, даже если бы испытал её.

Несмотря на его утверждение, что он хотел её ради секса, он явственно демонстрировал ей множеством разнообразных способов, что в действительности он хотел, чтобы она стала его парой. Да, они проводили много времени обнаженными, но они проводили такое же количество времени за разговорами. Он старался разузнать все о её жизни, но многое было стерто из памяти. Особенно последние несколько лет, которые смешались в её голове.