СОФИ

Где, черт возьми, Эмма? Я ушла в туалет, а она исчезла?

Я жду еще минут пять, а затем собираюсь уходить. В любом случае я знаю, что в пятницу порву зал.

Слышу, как открывается дверь. Вовремя.

Я поворачиваюсь и вижу Итана.

Здорово.

— Привет, Итан, ты не видел Эмму? — c нежностью произношу я. Это убивает меня, с тех пор как узнала, что не нравлюсь ему, но умру за одну из его песен. Ладно, не умру, но любезной быть могу, и это достаточно удручает.

Он вырывает телефон из моих рук.

— Извини?

— Я отвечу на твой вопрос. — Он улыбается мне. — Ты хочешь знать, где Эмма, так вот тут ответ.

Он отдаёт мне телефон и на экране высвечиваются сообщения. Сообщения от Аманды.

— Это — частная собственность. Как ты смеешь…

— Эмма знает.

— Что? Ты нарушаешь личное пространство и имеешь наглость заходить и говорить вещи типа "Эмма знает". Что? Она узнала о твоей нездоровой одержимости ею.

— Она видела сообщения. Эмма знает, что ты всё это время притворялась другом. Наконец-то она поняла, какая ты на самом деле.

Не могу поверить, Итан и Эмма думают, что могут рыться в моих вещах, а потом еще и злиться на меня. Серьезно?

— Как она увидела сообщения? А знаешь, это неважно. Я могу объяснить.

— Хотелось бы услышать. — Итан смеётся.

Так бы и ударила по его самодовольному выражению лица.

Пытаюсь найти подходящие слова. Не может быть, что такое стряслось за два дня до прослушивания. Знала, что Итан ищет путь саботировать моё место в шоу.

— Аманда очень ревностно относится к моему общению с Эммой…

— Конечно, вы с Амандой знакомы два года и она в приоритете перед Эммой, которую ты знаешь с восьми лет, только поэтому все хотят слышать твой голос. Это из-за её песен, но продолжай…

Самодовольный придурок. Эмма и Итан стоят друг друга.

— Знаешь что? Тебе я ничего не должна. Где Эмма?

— Она ушла.

Неважно. Всё что нужно сделать, это извиниться и всё будет в ажуре.

А еще надо поставить пароль на телефон.

Я ухожу, но Итан загораживает выход.

— Ты хоть представляешь, как обидела её? И не только сегодня, столько раз я буквально утирал ей слёзы, из-за того что ты сделала? С тех пор как я её встретил, то только и слышал, как она хвалит тебя, а о себе забывает. А что ты для неё сделала? Ничего. Я практически надеялся, что ошибался на твой счёт ради Эммы.

— Ой, умоляю, как будто Эмма — бедная маленькая потерянная душа, не совершающая ничего плохого.

— Нет, Эмма — невероятно талантливая личность с большим сердцем. Просто достаточно побита жизнью, чтобы начать думать, что не заслуживает быть в центре внимания. Потому что предполагаемая лучшая подруга тянет её назад, сама забирая то, что ей не принадлежит. Что ж, твоё время вышло. Держись от Эммы подальше. Ты достаточно уже вреда нанесла.

Он выходит из класса.

Итан думает, что всё знает, но я знаю Эмму. Всё будет хорошо.

Она бы никогда меня не подвела.

Я стараюсь не паниковать, но Эмма хранит молчание. Я звонила и писала, но она не отвечала мне. Могу понять, почему злится из-за произошедшего сегодня, но если она собирается также обижаться в дальнейшем в шоу-бизнесе, то ей следует быть сильнее. В этом бизнесе люди говорят куда более обидные вещи.

Реально давая это понять, я делаю ей одолжение.

Я направляюсь к особняку родителей Эммы. Кажется, сама себя привела унижаться. Я стучу в дверь и по виду миссис Коннели понимаю, что одними капкейками дело не обойдётся.

— Привет, Софи, — холодно говорит она.

— Здрасти, миссис Коннели. Могу я поговорить с Эммой?

— Её здесь нет. — Она качает головой. — Конец недели она проведёт в городе с друзьями.

Не могу поверить, что её мама позволила Эмме остаться у Итана. Должно быть она у него. Итан — её верный страж.

— Ой. Что ж, полагаю, увижу её завтра в школе. Спасибо!

Я поворачиваюсь и прохожу несколько кварталов к моему дому. Хочется верить, что пронесёт, но если Итан построил вокруг Эммы крепость, то вряд ли мне удастся в неё попасть.

Отчаяние начинает просачиваться во все щели. Надо что-то придумать. И быстро.

Утром я жду Эмму у шкафчика. Она видит меня и дарит слабую улыбку. Но всё же улыбку.

Старая добрая и надежная Эмма. Знаю, что в последнее время голова шла кругом. В моей голове постоянно проносятся разные сценарии, но возможно я слишком остро реагирую. Всё можно исправить. Я всегда могла налаживать наши отношения. Ладно, может, в последнее время из меня получилась не лучшая подруга, но Эмма понимает, как я нуждаюсь в ней. Это мой последний выстрел, но самый важный.

— Эй, Эмма, слушай, я дура, мне нужно рассказать о том, что случилось.

— Всё в порядке. — Она кивает. — Тебе не нужно объяснять.

Воу. Не нужно…

Я сильно обнимаю её.

— Кстати, в последнее время не говорила тебе насколько ты прекрасна, ты — великолепна! Наше прослушивание завтра в три часа дня.

— Софи… — она уверенно смотрит на меня, не кусая губу, совсем. Это — не есть хорошо. — Ты была моей самой близкой подругой с восьми лет. И в последнее время я многое узнала о дружбе и знаю, что друзья должны стоять горой друг за друга. Друг также любит без всяких условий…

Я ощущаю облегчение. После всего все же не потеряла её.

— …И понимает, когда другу предстоит принять трудное решение. Мне никогда не приходилось проверять дружбу, не было причин задаваться вопросом до…

Ой.

— …но я не собираюсь аккомпанировать тебе завтра. Не могу запретить использовать мою песню, но поддерживать тебя в выступлении не буду. Если ты мне настоящий друг, то споёшь другую песню… и всё же захочешь разговаривать со мной.

Это — тест. Знаю, она проверяет меня.

— Конечно, Эмма. Понимаю. Мне хотелось, чтобы ты услышала мою версию истории, но ты права. Настоящие друзья ими остаются всегда, я люблю тебя, не смотря на то, будешь ли ты со мной завтра.

Я обнимаю её, а она просто стоит.

— Ладно, — говорю я. — Полагаю, увидимся позже. Пока!

Я ухожу, мои ноги начинают трястись. Что мне делать, если Эммы завтра не будет со мной? Думаю, Аманда может сыграть… песню, которую репетировали в начале года. Но новую песню было бы лучше.

Это — катастрофа.

Нет, знаю, это игра, в которую она играет со мной.

Отлично, я сыграю.

Весь день. Весь чертов день я жду весточку от Эммы. Жду, когда она скажет, что я прошла тест. Каждый раз, как вижу Эмму между занятиями, машу ей и улыбаюсь. Я решаю следить за ней после школы.

— Ой, привет, ребята! — я пытаюсь притвориться, что не хожу кругами уже двадцать минут в целях встретить Эмму у шкафчика. И, конечно же, её верный пёс рядом.

— Привет, Софи, — хотя Эмма и приветствует меня, но былой доброты не ощущается. Она достаёт книги и изучает их. Итан облокачивается на шкафчик и улыбается мне.

— Мм, я видела твою маму вчера и она сказала, что ты на неделю останешься в городе.

— Да, многое нужно сделать. — Она кивает.

— Ой, ок. Хм…

Я так больше не могу. Если она не будет аккомпанировать мне, то не попаду на шоу. Если не попаду на шоу, то меня не увидят агенты по поиску талантов. Если они меня не увидят, то я не подпишу контракт со звуко-записывающей компанией. Нет записи, нет Грэмми. Вот и всё. Неужели она не видит, что рушит мой последний шанс? Без этого у меня ничего нет. Я — ничто.

Эмма была единственной частью плана, которая работала. Я не могу упустить и её.

— Эмма, пожалуйста, пожалуйста… — слезы, текущие по щеке, реальны. Необходимость в ней убивает меня, но все же мне приходится умолять её. — Ты же знаешь, что я не справлюсь без тебя. Почему не хочешь помочь мне? Почему бросаешь меня, когда нужна мне больше всего?

— Итан, можешь дать нам пять минут? — Эмма закрывает шкафчик.

Итан хотел было открыть рот, но подумал, что лучше ничего не говорить. Слава Богу.

Когда мы остаёмся вдвоём, Эмма спрашивает:

— Мне любопытно, Софи. Почему ты ненавидишь меня?

— Я не… как ты могла…

— Нет, я думала об этом. Что ты говорила Аманде, как ты вела себя со мной в последние пару лет. Ты игнорировала меня всё лето, но как услышала о прослушивании, то мы сразу стали снова лучшими подругами. Ты даже ни разу не побывала на концерте группы, а я ходила на каждое твоё выступление, даже если ты выступала вместе с хором. Знаешь, что я думаю? Тебе не хочется, чтобы на меня обратили внимание. Я даже вспомнила, что когда нам было двенадцать лет, ты убедила меня покрасить волосы в каштановый цвет. Прошлой ночью до меня дошло, что тебе не нравится, когда обращают внимание не на тебя.

Она ерошит свои ярко рыжие волосы. Ненавижу эти волосы.

— Ты хоть раз поддерживала меня в чём-то, что к тебе не имеет никакого отношения. Что ты тогда за друг?

Достаточно услышала. Я говорю ей лицо:

— А что за друг бросает в самый ответственный момент? Что ты тогда за человек?

— Я ставлю себя на первое место. — Она отвечает мне. — Полагаю, это делает меня тобой.

Она уходит и оставляет меня одну в коридоре. Одну. Я совсем одна.

Мне хочется кричать. Но не могу. Голос нужно сохранить на завтра. Хочется накричать на Эмму, на мир, но больше всего в данный момент на Аманду.

Она проигрывает несколько аккордов.

Я даже стараюсь сохранить голос в тональности.

— Это не так работает. — Я пою несколько строк для неё, а она качает головой.

— Я не могу просто играть, отталкиваясь от твоего вокала.

— Эмма могла.

Аманда вскакивает от упоминания её имени:

— Да, вот тогда и проси её делать это. Почти полночь, нам нужно вернуться к той песне с первого дня в школе. Она написала эту часть. Или мы можем сделать нечто другое — Сара Моффит не будет петь оригинальную песню. Она будет выступать с каким-то бродвейским номером. Или мы можем выступить с одной из моих песен.

Уф. Песни Аманды ужасны. Она рифмует слово "девушка" со словом "мир" и считает, что песня готова.

— Отлично. Мы будем петь старую песню Эммы, — я использовала эту песню в первый год на приветственном выступлении.

Старая песня лучше, чем вообще никакой.

Я захожу в коридор, где все выстроились в очередь на прослушивание. Пришли студенты отделений танца, искусства и драмы. Сегодня днем будут слушать вокал и инструментальную музыку. Я делаю глубокий вдох и вижу Эмму, сидящую одну с руками на коленях.