― Я знаю, что причинил тебе много боли. Если бы только я держался от тебя подальше…

― Остановись. Теперь мы вместе, разве не это главное?

― Нет. Я должен извиниться. Я был эгоистом. Меня не волновало ничего, кроме собственной мести, поэтому я никогда даже не задумывался, как наша связь отразится на тебе, и за это я прошу прощение. Но именно месть привела меня к тебе. Из-за нее я открыл сердце чувствам, от которых прятался. Я даже не осознавал, насколько мне одиноко, пока в моей жизни не появилась ты. Так что после того, как ты покинула Барселону, я должен был отвлечься, чтобы не думать о тебе. Но второй раз я даже этого не смог сделать.

Я не хотела представлять себе, как он отвлекался, но ничего не смогла с собой поделать. Вероятно, я была мазохисткой.

― Женщины? ― спросила я.

― Женщины… и алкоголь.

Я закрыла глаза. С моей стороны было глупо думать, что у такого великолепного мужчины может быть дефицит в общении с женщинами. Или, что он будет их избегать.

― Все изменилось в тот момент, когда я признался себе, какие сильные эмоции ты у меня вызываешь. С тех самых пор, ты ― единственная женщина, которую я хочу. Я не могу даже мысли вынести о ком-то другом. И это для меня ново. Я не понимал, настолько пустой была моя жизнь, пока ты не показала мне, что я могу иметь.

Я увидела искренность в его глазах, и это заставило меня почувствовать себя еще лучше от принятого мной решения.

― Я люблю тебя, Дэвид.

Он снова поцеловал меня, и в этом поцелуе таились честность и обещание. А когда мужчина отстранился, я улыбнулась, ощутив его выпуклость.

― Ничего подобного, пока я не поговорю с мамой, ― предупредила я.

Валенти рассмеялся.

― Он живет своей жизнью, клянусь. Я ничего такого даже не планировал.

― Нет? Какое разочарование, ― ухмыльнулась я.

― Поверь мне, этого у нас будет очень много, до конца наших дней.

Мне понравилось, как это прозвучало. «До конца наших дней».

― Так что ты скажешь своей матери? Я не хочу, чтобы ты ей лгала, но если ты расскажешь все, это лишь напугает ее, не говоря уже о том, что подвергнет опасности и сделает соучастницей.

― Я скажу ей только то, что ей нужно знать. Давай освежимся и поговорим с ней.

― Вместе? ― спросил Дэвид.

― Навсегда.

Глава 43

Дэвид с легкостью проложил себе путь к сердцам моих мамы и бабушки. Похоже, я была не единственной женщиной Бринкли, восприимчивой к его очарованию. Он был общительным, красноречивым и бесспорно сильным мужчиной. Но с недавних пор он тоже стал уязвимым, о чем я даже не подозревала, пока не увидела это своими глазами. Когда я спросила об этом Дэвида, он ответил, что теперь ему было что терять, и это его пугало.

Я не думала, что смогу полюбить этого мужчину еще сильнее, но буквально трещала по швам от этого чувства. Мы прекрасно провели время, пообедав на веранде дома вместе с мамой и бабушкой. Как только бабушка ушла вздремнуть, я рассказала маме о Дэвиде. Он сидел рядом со мной, и я знала, что ему было неловко, но Валенти держал меня за руку на протяжении всего разговора.

Я рассказала маме только то, что, как я знала, будет лучше для нее. Что я любила его. Что он был менеджером в отеле, где я его и встретила. Полуправда, но мне показалось, что ей эта история понравилась. Я рассказала ей, что Дэвид приехал за мной и что мы собираемся перебраться в Европу. Эта новость ее слегка огорчила, но мама всегда поддерживала мою независимость. К тому же, она была уверена, что у меня хорошая голова на плечах, поэтому безоговорочно мне доверяла. О чем не забыла упомянуть.

Мама восприняла всю информацию, которую я на нее обрушила, спокойно. Но от меня не ускользнуло, как она время от времени поглядывала на наши соединенные руки. Я понимала, что у нее еще остались вопросы, и надеялась, что смогу на них ответить. Вероятно, Дэвид это тоже заметил и после кофе оставил нас наедине.

Мама тратить время зря не стала.

― Это он наставил тебе синяков?

― Господи, нет!

Она уставилась на меня, прожигая насквозь своим взглядом. Я выдержала его, зная, что даже если я и обманула ее в чем-то, то она поймет, что в этом вопросе я была с ней честна.

― Я попала в аварию, мама. Он обо мне заботится.

― Ты уверена? Потому что я даже не могу вспомнить точное количество раз, которое я покрывала твоего отца. Я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.

― Я говорю тебе правду, мам. Он любит меня, Дэвид никогда меня не обидит.

― Но не спешишь ли ты с переездом? Ты не можешь остаться здесь на какое-то время? Дело не в том, что я тебе не доверяю, мне просто нужно быть уверенной, что ты его не покрываешь.

― Мы останемся здесь настолько, насколько потребуется, пока не решим, где мы хотим жить. Но мы оба знаем, что хотим быть вместе.

― Почему вы не можете остаться здесь? Или в Нью-Йорке?

― Мы решили начать все сначала, а ты же знаешь, как я всегда мечтала пожить заграницей. Так что это мой шанс.

Я могла с полной уверенностью сказать, что мама догадалась, что я что-то от нее утаила, но она никогда бы не стала бы совать свой нос в чужие дела.

― Ты же знаешь, что я люблю тебя, Лори. И всегда поддержу. Если ты уверена, то я вас благословляю.

Мы обнялись и крепко прижались друг к другу. Я надеялась, что куда бы я ни отправилась, я смогу поддерживать с ней связь.

***

Позже, в тот же день после разговора с Мэйси, которая теперь стала младшим помощником юриста и была принята в основную команду «Миллер и Миллер», мы с Дэвидом решили прогуляться. Я показала ему среднюю школу Скотт-Каунти, в которой была членом дискуссионного клуба. Мы прошли мимо того самого места, где я подарила свой первые поцелуй Кристоферу О'Коннеру, и Дэвид сделал вид, будто поцеловав меня в засос, стер все мои прошлые воспоминания, что вызвало несколько любопытных взглядов.

Мы дошли до парка, в котором я провела большую часть своих школьных дней, читая или болтая с друзьями. Я отвела его на свое место на лужайке за огромным валуном, рядом с крошечным ручьем. Он сел, а я положила голову ему на живот, уставившись на пушистые облака. Все казалось таким мирным. Это дало мне надежду на то, что мы сможем найти где-нибудь свое место и, наконец, обретем тот мир, который как я считала, мы заслужили.

― Куда ты хочешь поехать? ― Дэвид посмотрел на меня сверху-вниз, загородив собой вид на облака. ― Мы можем отправиться куда угодно, куда ты только пожелаешь.

― Я всегда хотела жить в Латинской Америке.

― Ладно, забираю назад фразу «куда угодно».

― Что? Почему?

― Подумай сама, детка. Глава картеля в Синалоа хороший друг Нико, не говоря уже о том, какой бардак творится в самой стране, поэтому Мексика нам не подходит. И мы оба знаем, что Доминиканская Республика ― это равносильно тому, чтобы добровольно сдаться людям Нико. На самом деле, давай полностью исключим из списка Южную Америку.

Я фыркнула.

― Ладно, полагаю, Европа тоже вне игры?

― Не вся Европа. Мне нравится Испания, но лучше нам туда не ехать. Рядом с ней находится Италия, а из-за этого, я не буду чувствовать себя комфортно.

― Похоже, нам нужна карта, чтобы обозначить нежелательные зоны, ― сказала я, изображая недовольство.

Он засмеялся, и я тут же улыбнулась. Я была слишком счастлива в его объятиях, чтобы думать о чем-то, кроме этих ощущений.

― Почему ты улыбаешься?

― Мне это нравится. Быть с тобой.

― Мне тоже.

Я перевернулась и села на него верхом. Повязка с его руки исчезла. Вероятно, Дэвид снял ее раньше времени. Я понимала, что его рука все еще не зажила, поэтому постаралась быть нежной. Я наклонилась вперед и начала целовать его, прижимаясь к мужчине всем телом. Мне было необходимо, чтобы он занялся со мной любовью. Валенти застонал и отстранился.

― Прямо здесь? ― спросил он.

Я кивнула и продолжила атаковать его губы. Мне так хотелось вновь познакомиться с его телом, а он, казалось, был вовсе не против.

― Я чуть не умер без тебя, Лори. Скажи мне, что ты тоже в этом нуждаешься, ― произнес мужчина.

― Ты нужен мне. Пожалуйста. Просто… заставь меня забыть обо всех, кроме тебя, ― сказала я и потерлась об выпуклость на его штанах.

Мужчина приподнял на мне блузку и замер, когда увидел поблекшие синяки на моих ребрах.

― Не обращай на них внимание. Пожалуйста.

Дэвид провел дрожащей рукой по синякам и наклонился, чтобы поцеловать их. А затем осторожно перекатил меня на спину и стащил с меня рубашку. Он спустился вниз по моему телу, целуя каждый дюйм, до которого только мог дотянуться губами. После чего вернулся обратно и расстегнул на мне лифчик. Губами он тут же обхватил мой сосок, чем вызвал у меня возбужденный стон. Жар от его действий распространился по всему моему телу и сконцентрировался у меня между ног. Я слышала те неразборчивые, но в тоже время поощряющие его звуки, которые издавала.

― Такая отзывчивая, ― прошептал мужчина.

Я почувствовала, как рукой он принялся расстегивать на мне джинсы. Извиваясь, я помогла ему стащить их с себя, а потом пальцами Валенти проскользнул под мои трусики. Выпустив изо рта мой сосок, Дэвид спустился ниже и прижался ртом к моей киске. Он был нежен, но я чувствовала, что он едва сдерживался, дабы не навредить мне. Хотя, я нуждалась в нем так сильно, что мне уже было больно.

― Дэвид, прошу. Мне нужно больше, ― взмолилась я.

Он лизнул клитор, раздвинув мои складочки пальцами, а затем вошел в меня одним из них. Глубоко. Боже, это было так приятно. Я чувствовала себя буквально поглощенной им. Он продолжил свои поглаживания, и я ощутила, что вот-вот достигну кульминации. Но внезапно мужчина остановился. Я едва не заплакала. Вполне вероятно, что я все же это сделала. Валенти прижался ко мне и сжал мое лицо в ладонях. Его влажные пальцы оказались возле моих губ. Я высунула язык и лизнула его палец. Дэвид вздохнул и закрыл глаза, словно наслаждаясь этим ощущением.

― Для меня, ты ― единственная женщина, Лори. Моя единственная семья, ― голос мужчины прозвучал с придыханием. ― Я хочу, чтобы ты это понимала.