Часть 28

С улицы доносились гортанные крики — очередная группа, или как их тут называли, партия, пленных. Их теперь пытались загнать в амбар, чтобы потом использовать их в качестве рабов.

Почтенный седовласый кавказец поморщился от этих звуков. Они всегда его раздражали. Но рабы — это было очень прибыльно. Поэтому приходилось терпеть.

— И где эти чертежи? — кавказец уставился проницательным взглядом на сидевшего перед ним мужчину средних лет. — Ты их видел лично?

— Да, во время свидания со своим братом Шамилем. Этот неверный решил, что точно все знает про эти комплексы. Нарисовал чертежи по просьбе моего брата. Я проконсультировался с нашими специалистами. Они в один голос заявляют, что сами это не смогут сделать.

— То есть ты хочешь сказать, что этот неверный действительно такой ценной информацией владеет? — глаза кавказца округлились до невероятных размеров.

— Да. Я не просто так считаю — я в этом уверен. И, как говорит Шамиль, даже если он не настолько ценный источник информации, как это может показаться, то в качестве фанатика он нам очень сильно может помочь.

— Ну, на фанатика я деньги тратить не стану — не мне тебе это объяснять. Ведь и сам ты прекрасно знаешь, что такое — вытащить человека из тюрьмы. Удовольствие это не из дешевых. А вот если эта наша инвестиция принесет колоссальную прибыль — то почему бы и нет? Пусть поможет нам. А что он хочет от нас? Какую помощь мы должны ему оказать?

— Он хочет выбраться на волю и найти того человека, из-за которого оказался на зоне. Он считает, что он как раз и потерял все именно по воле этого мифического профессионала, который нашел его друзей и убрал.

— Что ж, посмотри, чем можно помочь этому человеку. Для начала — надо продумать его освобождение. Потому что в данный момент нам надо успеть этот пирог, который он нам преподнес, использовать. Пока он не остыл. Ну, а потом уже возьмемся и за его планы мести. Пока он тут колдовать будет над этими чудо-установками, нам надо будет ему всю почву подготовить. Есть у меня в Москве один знакомый, который мне когда-то должен был, но так этот должок и не отдал. И не хочет отдавать. Вот с ним и надо бы потолковать нам. Видит Аллах, каждому платить надо по своим долгам, — кавказец затянулся трубкой. Он понимал, что принудить этого своего московского знакомого ему помогать ему будет очень тяжело. Но придется. Потому что никак без его помощи он не смог бы провернуть ту операцию, которую планировал. — Иди. Ты знаешь, с кем надо будет вести беседу. Готовься к ней. Ибо очень скоро мы начнем наши активные действия.

Мужчина средних лет вышел из помещения и спокойным шагом направился в сторону стоянки, где сейчас мирно дремали водители. Только этот покой долго продлиться не смог, несмотря на то, что пленников, наконец-то, смогли загнать в амбар.

Снесся импровизированный шлагбаум, сооруженный из толстого сука, прикрепленного на не менее толстой рогатине, в лагерь влетел армейский уазик без верха, в котором гордо восседали двое мужчин в форме без опознавательных знаков. Боевики, сначала оторопевшие от такой наглости, достаточно быстро пришли в себя и попытались открыть огонь по незваным гостям, но быстро были успокоены двумя автоматными очередями поверх голов.

Седовласый кавказец огляделся по сторонам в поисках оружия и, не обнаружив такового, хотел было позвать охрану, но в его жилище вломились двое приезжих.

Один из них остановился возле входа, прикрывая спину своему товарищу, а второй прошел сразу прямиком на середину комнаты и остановился, нависая над хозяином.

— Здравствуй, Ахмед! Как твое здоровье? — приторно-слащавым голосом поинтересовался приезжий, потянув воздух в комнате носом и шутливо отдав честь левой рукой.

— Зачем пожаловали, неверные? — Ахмед смотрел на непрошенных гостей зло — он никогда не любил, когда его покой нарушали вот так, запросто. А этих двоих он ненавидел и подавно.

— Ой, Ахмед! Не разочаровывай меня! — воскликнул все тот же приезжий. — Ты меня прямо-таки пугаешь! — он старался говорить как можно более спокойно, переходя иногда на шутливо-испуганный тон. А глаза его, спрятанные за темными очками, сверлили Салимова злым огнем. — Вот, хотели сделать тебе комплимент по поводу твоего первосортнейшего табака!

— Ты мне зубы не заговаривай, русский! — вскипел кавказец. — Говори, что нужно!

— А ты не рычи, Ахмедушка, — приезжий наклонился к кавказцу и зло усмехнулся. — Мы приехали предупредить тебя о том, чтобы ты не забывал, что не можешь позволять себе больше, чем простой снабженец фруктами нашей доблестной столицы Родины великой. Я не знаю, что ты затеял. Но хочу тебя предупредить — если что — пощады не жди. Очень быстро на личную беседу к твоему уважаемому Аллаху отправишься. Ты мне мешаешь, Ахмед, как вошь в заднице! Вот только вытащить эту вошь оттуда очень и очень трудно! Если только сразу тебе пулю в лоб не пустить. Но тут одна закавыка есть — ты мне очень нужен тут, чтобы я кое-какие свои дела решил. А ты мне в этом решении помогаешь очень. Даже сейчас, когда ты вот так сидишь и таращишь свои глазенки тупые на меня. Так что будь осторожен, Ахмедушка. Я три раза предупреждение никогда не делаю. А уж тем более с личным визитом.

— Я вас не понимаю, — Салимов попытался сделать настолько невинное выражение лица, насколько это было возможно.

— Не прикидывайся божьим агнецом, Ахмед. Актеришка из тебя вообще никудышный. Ты никогда не умел играть так, как надо. Вот если все нормально закончится — познакомлю тебя со своей женой. Она, как всю мою зарплату потратит, виртуозно из себя невинную овечку изображает! Так что даже не пытайся развести меня, как маленького мальчика! Может, сначала у тебя это и получится, но потом ты сам об этом очень сильно пожалеешь! — мужчина развернулся на каблуках своих высоких армейских ботинок и вышел стремительно на улицу — ему было противно находиться там, рядом с этим недочеловеком, как он его про себя называл. Просто потому, что видел, как боевики этого полевого командира, как его все называли вокруг, убивали тех ребят, которые не хотели на него работать.

Второй, приехавший вместе с ним, поторопился следом за своим приятелем, который уже забрался в машину и закурил.

Машина — старенький армейский «уазик» — представляла собой отдельную историю — камуфляжная раскраска, которая местами еще сохранилась, полностью сочеталась со шпатлевкой, скрывавшей многочисленные дыры от пуль. Кое-где виднелись подпалины от фугасных взрывов. Правда, загадкой оставалось то, каким образом сама машина не полыхнула из-за этих взрывов. Зато движок этой машины работал, как часики, несмотря на странный внешний вид оболочки.

Мужчина сидел за рулем, уставившись в одну точку и задумчиво курил, машинально изредка сбрасывая пепел себе в ноги.

— Зачем ты разозлил старика? — поинтересовался второй, усаживаясь в машину. — Ведь нам теперь головы не сносить. У него тут куплено все! Даже наш полковник Бархатов! И Ахмед теперь с легкостью узнает, кто мы такие, откуда и что тут делаем в какое время. Нас просто убьют!

— Ты за себя боишься? — усмехнулся водитель. — Он не будет так рисковать. Просто потому что побоится потерять все то влияние, которое у него тут есть. Или ты думаешь, что ему сойдет с рук убийство двух человек, которые везде ходят без опознавательных знаков? Да его вместе с его деревней тут же накроют парой вертушек, и они даже рыпнуться не успеют! Вот ты о себе думаешь, но не знаешь, сколько в Москве ребят погибло из-за его игрушек. Нормальных ребят!

— Не знаю. Потому что сижу тут уже очень давно — года три уже как. Но зато прекрасно изучил местные нравы. И это тебе кажется, что он нас не тронет. А я говорю совсем об обратном. Тронет. Да еще наш уважаемый полковник его и прикроет, чтобы вертушки его деревню не разнесли!

— Ладно — треп, это хорошо! Поехали в лагерь — у меня еще дела, — водитель завел двигатель машины и также легко и беспрепятственно вывел ее на дорогу за пределами деревни.

Ахмед усмехнулся, видя, как незваные гости уехали, и замер посреди комнаты. Старик был взбешен такой наглостью со стороны этих неверных. Что они себе позволяли? Знали, твари, что он не сможет до них добраться! То, что на их камуфляже полностью отсутствовали какие бы то ни были знаки отличия, говорило лишь о том, что даже если бы у Салимова было бы желание до них дотянуться, то он просто не стал бы этого делать — кому охота получать по шее от спецслужб? Ведь он же тогда даже не сможет укрыться, если его захотят накрыть. А они это сделают легко. Другое дело, что эти неверные знают о той акции, которую он спланировал вместе со своими братьями по вере? Судя по всему, подобрались они очень близко. Вот только насколько? Значит, не все еще знают, раз посмели вот так нагло, среди белого дня, к нему заявиться. Но настолько хорошо представляют, что и где искать, что для них уже никакой сложности разобраться до конца не составит!

Только не зря в народе говорят, что у страха глаза велики. Откуда Ахмеду было знать, что на самом деле эти двое, второй из которых приехал просто за компанию, потому что не хотел никуда отпускать своего друга, ни на миллиметр не сдвинулись с мертвой точки, на которой топтались уже очень и очень долго? Это был просто блеф, который великолепно удался!

Демон знал, что испугал Салимова настолько сильно своим неожиданным появлением, что тот теперь обязательно занервничает и начнет допускать промахи и ошибки. Надо только подождать. А время на ожидание у него было — все-таки неплохо он изучил повадки этого старого лиса!

— Что ты планируешь теперь делать? — Игорь закурил и поморщился — сигареты, которые курил его приятель, были очень уже крепкими. Вот только других на выбор не было — свои он благополучно забыл в лагере. — Салимов теперь объявит награду за твою голову. И откроет на тебя сезон охоты, пока тебя ему не привезут с вытащенными кишками.