92. Про Игнашку вора

Жил один барин, и был у него работник Игнашка.

Игнашка был хорошим парнем, работящим. А барину все казалось, что он мало работает, много ест, что он даже тащит от барина, ворует, скрывает. И он стал называть Игнашку вором.

— Ты, — говорит, — Игнашка, вор!

А Игнашка ему:

— Вор так вор.

— Ну вот, если ты, Игнашка, вор, то вот попробуй укради у меня лошадей с конюшни. Если украдешь, то я тебя не буду наказывать за это пока, я только проверю, как ты воровать умеешь.

А Игнашка говорит:

— Ладно, украсть так украсть.

А барин привязал к конюшне злых собак, чтобы Игнашка туда и подойти не смог.

А Игнашка пошел в магазин, купил водочки, взял муки, на водочке сделал колобки и набросал собакам. Собаки наелись этих колобков и пьяные стали и уснули, а он взял их, хвостами связал и через забор перебросил, а лошадей увел.

Утром барин проснулся и слышит: собаки возле забора воют. Говорит:

— Что такое, что случилось, почему собаки воют?

— А они, — ему говорят, — хвостами связаны и через забор брошены.

— Лошади-то целы?

Кинулись слуги — а лошадей-то нет.

Вызывает поп Игнашку. Пришел Игнашка — поп спрашивает:

— Ты, Игнашка, украл лошадей?

— Украл так украл, вам дела нет.

— Ладно, Игнашка, прощаю тебе лошадей, а вот давай укради-ка из-под меня войлок.

А поп не только сам на войлок спать лег, а даже еще свою жену положил. Думал-думал Игнашка, как из-под них войлок вытащить, думал-думал, посмотрел: на печи квашня киснет. Он взял да отбавил от квашонки в криночку, да и вылил между ними тесто-то. Попадья проснулась и говорит:

— Батюшка, что ж ты, смотри-ка, че-то неладно у нас тут.

Поп проснулся, смотрит: правда, неладно, — говорит:

— Игнашка-то, наверное, спит, давай тихонько войлок на печь положим сушить, чтобы никто не видел.

Ну и тихонько втащили войлок-то на печь. А Игнашке только это и надо, он с печи войлок-то и стащил.

Утром проснулись — войлока нет. Опять Игнашку поп вызывает:

— Игнашка, ты войлок стащил?

— Стащил так стащил, вам дела нет.

— Ну, подожди, Игнашка, я тебя все равно поймаю! А укради вот из сундука деньги!

Стал Игнашка думать, как эти деньги украсть. А сундук, в котором деньги лежали, стоял в комнате с одним окном. Поп сел с топором к окну, сидит и ждет, когда Игнашка полезет.

А Игнашка взял запасные брюки, запасную рубашку, натолкал туда соломы — сделал чучело, шапку надел на это чучело, голову сделал и тихонько это чучело ночью толкает в окошко. А барин увидел, что Игнашка лезет, раз — ему по башану[74] и рубанул. Побежал к попадье рассказать о том, что он Игнашке отрубил голову. А Игнашка в это время бросил чучело, залез в окно да и вытащил деньги. Вот наутро хватился поп — а денег нет; опять Игнашку вызывает:

— Игнашка, ты украл деньги?

— Да украл, украл, а вам дела нет.

— Ну, Игнашка, попадешься, все равно я тебе голову отрублю. А если ты такой вор хороший, укради у меня попадью.

А сам думает: «Ну уж попадью-то ему ни за что не украсть: ведь она, если что, кричать будет». А сам все-таки Игнашки боится. Наутро взял, запряг пару лошадей и повез свою жену подальше, чтоб Игнашка не видел, а сам кучером сел.

А Игнашка все это выследил, вперед них побежал по дороге и бросил на дорогу сапог новый. А поп едет и говорит: «Смотри-ка: новый сапог на дороге валяется. Ну, куда мне его один-то. Ладно, пусть валяется». Дальше поехали. А Игнашка опять вперед забежал и второй сапог на дорогу бросил. А поп смотрит: и второй сапог на дороге валяется. «Что, — думает, — я тот-то сапог не подобрал: ведь бы пара была. Ну-ка я сбегаю, подберу, недалеко ведь».

Остановил лошадей-то и побежал обратно, чтобы первый сапог подобрать. А Игнашке это и надо, он выскочил из леса, сел, понужнул лошадей и увез попадью. Поп прибежал — ни лошадей, ни телеги, ни жены. Вернулся домой, опять вызывает Игнашку:

— Игнашка, ты украл?

— Украл так украл, вам дела нет, теперь я ее вам не отдам.

— Как так? Отдай, отдай, Богом прошу! Я тебе за это дом построю, корову дам, свадьбу соберу.

Игнашка и согласился, у него уже и невеста была. Женился Игнашка и стал жить-поживать и добра наживать.